Максим Замшев: Главное — заставить читателя сопереживать
<strong>Главный редактор «Литературной газеты», поэт и прозаик Максим Замшев написал роман «Концертмейстер», который уже вошел в длинный список премии «Национальный бестселлер». О том, как появился роман и почему именно сейчас, «Вечерняя Москва» поговорила с автором.</strong>
Главный редактор «Литературной газеты», поэт и прозаик Максим Замшев написал роман «Концертмейстер», который уже вошел в длинный список премии «Национальный бестселлер». О том, как появился роман и почему именно сейчас, «Вечерняя Москва» поговорила с автором.
— Максим, вас больше знают как поэта, и вдруг такой сложный и большой роман о человеческих отношениях, предательстве, нашей истории и времени. Как долго вы к нему шли и почему роман именно об этом?
— Это не первая моя прозаическая книга, но в ней действительно есть личное. Я окончил Гнесинское музыкальное училище, но давно уже ушел из профессии. Все это время я не писал о музыке и мире музыкантов, а здесь впервые захотелось поделиться своими мыслями и наблюдениями о музыкантах и их взаимоотношениях за кулисами. Мне кажется, что настало время посмотреть на наше прошлое через призму человеческих судеб. Очень важно смоделировать прожитое и вынести уроки из того, что было не просто оценкой культа личности, но и отношением к человеческим судьбам, к конкретным личностям. Сейчас для этого пришло время, на мой взгляд.
— Вы печатали главы романа в журнале «Москва». Есть ли отзывы читателей на книгу?
— Отзывы есть, и они, конечно, очень разные. Но в основном людям нравится. Я не скрываю, что в основе образа Арсения лежит трагическая судьба талантливого исполнителя Алексея Султанова. Мне очень хотелось заставить читателей сопереживать главным героям романа, и, судя по отзывам, это удалось.
— Герои в романе очень рельефны. У них были реальные прообразы, кроме Султанова?
— Композитор Александр Лакшин — в книге Лапшин, тоже реальный человек, который стал жертвой провокации НКВД. Он ни на кого не доносил, но из него сделали доносчика и всех в этом убедили. А он, несомненно, заслуживал признания и как человек, и как композитор. Кстати, его сын Александр Александрович, который долго боролся за реабилитацию отца и добился своего, очень хорошо отозвался о книге. Но я ему объяснил, что это роман, а не биография отца. И он меня понял.
— У романа много хороших отзывов, какие из них для вас особенно дороги?
— Я очень благодарен писателям старшего поколения, которые не просто поддержали меня но и прочитали роман в рукописи, дав дельные советы и пожелания. Они буквально сопровождали меня, пока книга публиковалась, и продолжают это делать и дальше. Все они мне одинаково дороги, прежде всего за искренность и отзывы без лести, что особенно ценно.
— Роман сравнивают с симфонией, которая многогранна и состоит из многих частей с привлечением разных музыкальных инструментов. Вы согласны с таким определением?
— Симфония — это все-таки очень натянутое сравнение. У нее есть четкая структура. Сравнение возникло скорее из-за мозаичности романа, который чем-то напоминает симфонию. А вообще в книге упоминается очень много музыкальных произведений, они все неслучайны и стоят на своих местах. Мне бы очень хотелось, чтобы читатели романа не просто читали, но и слушали эту музыку. И, насколько я знаю, многие именно так и поступают. Кроме того, в книге есть и стихи, как мои, так и замечательного поэта Александра Сергеевича Есенина-Вольпина. То самое стихотворение, за которое он поплатился арестом и принудительным лечением.
— Как вы вообще относитесь к литературным премиям?
— Любая премия — игра. Ее результат — это не объективное решение, а мнение отдельных членов жюри. Но я к этому отношусь так: премия не поощрение, а пиар, который в наше время для любого писателя и его произведения очень полезен. Поэтому и я к литературным премиям отношусь положительно. И, если посмотреть, то за последние 20 лет можно назвать не больше двух-трех имен победителей премий, которые канули в Лету.
— Недавно «Литературная газета», которую вы возглавляете не в самое простое для нее время, отметила 190-летие. Наша литература сейчас разделена на кланы по политическим и иным признакам. Сложно в этих условиях работать газете о литературе?
— Я идеалист. Время сложное, а работается нам в газете легко, потому что мы не состоим ни в каких кланах и даем возможность высказаться на страницах газеты всем. У нас нет грандиозной возможности поощрения писателей, но в этом и плюс. Конечно, на мой взгляд, полемика в писательской среде была бы лучше под одним куполом. Но объединить многочисленные писательские союзы сверху нельзя и не нужно, и, хотя такие инициативы снизу есть, они пока еще очень слабы.
В целом же союзы писателей нужны, потому что в сообществе единомышленников писателю легче, чем один на один с зачастую враждебным и чужим обществом, которому на него наплевать. Писательскому сообществу нужна полемика в общественном пространстве, на виду, как это и было раньше, а не та брань, которую мы сегодня часто видим и которая никому не интересна. Я надеюсь, что со временем инициатива снизу все-таки окрепнет и ее увидят и поддержат. Но для этого нужно время.
СПРАВКА «ВМ»
Роман «Концертмейстер» — о трудных годах нашей истории. Действие происходит во второй половине 40-х годов, в 1956 году, в начале перестройки. Один из главных героев романа — Лев Норштейн, композитор, переживший трагедию на закате сталинской эпохи. Доносы, предательство, аресты по ночам и компромиссы. В центре повествования — Арсений Храповицкий, внук Норштейна, который живет, казалось бы, в другую эпоху, но доносы, подлость, несправедливость остались. И он снова с этим сталкивается.
Читайте также: Антон Чунчузов: Мы теряем культуру чтения