Станислав Говорухин: «Мне неприятны глупые и бездарные люди»

Станислав Сергеевич Говорухин — человек с потрясающим талантом завораживать собеседника. Его можно слушать до бесконечности. Я познакомилась с режиссером, актером, сценаристом в 2005 году. Тогда это было мое первое интервью... Мне было интересно слушать рассуждение о российском, американском кино, о перспективных молодых актерах и, конечно, о политике. Прошли годы... И вот я вновь сижу напротив маститого режиссера и слушаю, слушаю, слушаю... О чем он говорит? Конечно, о кино, о России и... о любви.

 

Кинокоммерция с попкорном

— Сегодня пришло время коммерческого кино. И с этим трудно спорить. Кино будет таким, каким будет зритель. Конечно коммерческим! Мне всегда важен был сюжет... А большинство сюжетов нынче — для полуграмотной молодежи, которая идет в кинотеатр с попкорном. И это омерзительно! Ситуация такая сложилась не только в России, но и в Америке она не лучше. Да и в Европе подростки сидят с тем же «набором» в их кинотеатрах. Это изменить невозможно. Нельзя вернуть кино, которое было лет тридцать назад.

Сейчас, чтобы зритель пришел в кино, нужно его заинтересовать сюжетом, извини, «ниже плинтуса». И при этом нужно такое кино разрекламировать. А реклама стоит огромных денег. Но это дело уже продюсера.

Мое дело — снять фильм. Что для меня важно? Мне важно, чтобы мои картины посмотрел российский зритель. Конечно, я не буду лукавить по поводу зарубежного... Для любого режиссера важно, чтобы его кино смотрели, но меня интересует в первую очередь зритель, который понимает мои фильмы. Мне неприятны глупые и бездарные люди, которые пришли в кино только по причине «надо»...

Сегодня модно ходить на премьеры. Но это совсем не означает, что те, кто приходит, действительно отличаются хорошим вкусом. Вот ты спросила о вашем, латвийском, зрителе... Да, я приезжаю в Ригу на презентацию своих картин. И мне импонирует латвийский зритель! Возможно, что дело в менталитете... Вы более спокойны... Вижу искренний интерес. А это всегда приятно. Для режиссера всегда приятно, когда его фильмы знают. А у вас мои фильмы знают.

Какая нынче беда с кинопродукцией в России? Считаю, что у нас засилье американского кино. И я поднимал вопрос в Думе о введении квот на американскую кинопродукцию. Посмотри, на многих международных фестивалях побеждают картины из Азии. И тут нет никакой загадки. Просто пришло время азиатского кино, а «шедевры» Голливуда отходят на задний план. Я понимаю, что картины из Голливуда прекрасно разрекламированы. На высшем уровне. Хотя есть замечательные корейские, китайские фильмы. Но люди к ним еще не привыкли. Да и их реклама отстает от американской. Но это уже не мое дело. Это дело прокатчиков. Я лишь высказал свое мнение.

Мат в кино недопустим

— Да, иногда у меня возникает мысль: «Не хочу снимать кино! Куража нет!» Да и интеллект у зрителя все ниже. Для кого снимать? Да и кого снимать? Актеры разрываются между сериалами. Сегодня они в одном, а завтра уже в другом. Некогда остановиться, подумать, изучить сценарий. Я же вырос на качественном кино. Работал ассистентом у великого Сергея Бондарчука на картине «Война и мир». Снимался в серьезном кино у Сергея Соловьева в «Ассе». Трудно представить, что у таких режиссеров в картине звучит, например, мат. Это недопустимо для кино. Я много прожил, но мат в кино никогда не допущу. Это просто неуважение к зрителю.

Вообще, о фильмах можно судить через много лет. Будет ли оно интересно зрителю? Думаю, что конечно! Естественно, что вкусы меняются, но интересное кино остается. Я знаю, что картину «Место встречи изменить нельзя» смотрят до сих пор с интересом. Уверен, что этот фильм останется классикой. Но я не особо его люблю. Да, это так! Есть определенные неточности в картине. Да и снимал его с некоторыми трудностями. Например, Аркадий Вайнер не хотел, чтобы роль Шарапова играл Владимир Конкин. Он считал, что главный герой его романа «Эра милосердия» должен быть не юнцом, а опытным разведчиком. И весь этот опыт должен иметь отражение на внешности. Но я видел именно так этого героя. И не ошибся. Конкин и Высоцкий составили хороший дуэт. Люди полюбили этот фильм, улицы «вымирали», когда шла картина... Кстати, критики ругали меня за «Место встречи изменить нельзя». Мне сложно сказать, почему...

О Довлатове и о себе

— Когда, например, в прокат вышла картина «Благословите женщину», то критики ее тоже ругали... А фильм «Ворошиловский стрелок» просто материли... Но прошло время, и сегодня мне часто предлагают снять продолжение, например, «Место встречи изменить нельзя». Но я не соглашаюсь на такие эксперименты. Зачем? Высоцкого уже нет. А картина без него... Без него и фильма нет! Разве та картина плоха? Зачем еще одна нужна? Я повторюсь, интересное кино зритель будет смотреть и через тридцать лет. Я не хочу никого обидеть, но лично мне совершенно неинтересно смотреть, например, фильмы Сокурова... Почему? Просто мутотень!

Я никогда не скажу, что не имею претензий ко всем моим фильмам. Но есть те, к которым у меня нет претензий... Например, картина «Конец прекрасной эпохи». Фильм получился автобиографический. Где—то этот фильм и обо мне. О моей журналистской юности. Конечно, все от Давлатова осталось, но сценарий написал я. Ты удивлена, что я заговорил о своей журналистской юности? Я в далеких 60—х работал редактором и ассистентом режиссера на Казанском ТВ. Опыт в журналистике имею.

Меня часто спрашивают: «Вы снимаете кино для себя?» Нет. Для зрителя. Я снимаю кино для таких, как я. Их миллионы. Но они в кино не ходят. Обычно их смотрят на кинофестивалях, по ТВ, в интернете. Мои картины малобюджетные. Для «габаритного» кино нужны очень большие деньги. А где их взять? Сегодня снимают фильмы для ТВ. Но это уже совсем уже беднота и халтура. А вот когда канал и государство совместно принимают участие в проекте — другое дело. Кино получается хорошее. Посмотрел я фильм «Битва за Севастополь»... Можно же было убрать все эти компьютерные «игры»! Тогда и картина бы получилась хорошая. Но все эти «игры» нужны зрителю. И не всегда образованному. Вот отсюда и проблема...

— Родился я в Свердловской области, в городе Березники. А детство мое прошло на берегах Волги, в небольшом городке Тетюши. Вырос в «женском коллективе»: мама, бабушка, старшая сестра. Был еще дед, но моим воспитанием он не занимался. Причина? Болезнь. Туберкулез. О моем отце в нашей семье не говорили. Конечно, я пытался расспросить маму о нем, но она всегда избегала этой темы. А однажды бабушка конкретно мне сказала: «Развелась мать с твоим отцом. Пьяница он был. И не приставай к ней с расспросами. Не нравится ей это!» Я и не спрашивал больше. Видел, что трудно было маме. Она всю семью на себе тянула. Сутки сидела за швейной машинкой. Кому платье сошьет, кому костюм, а кому и телогрейку. Но жили бедно, голодно. Хлеба не хватало. Да и стоил он дорого. Ели обычно тыкву с молоком.

Детство, конечно, было тяжелым, но и интересным. Мы же жили в бараке. Чего там только не было... И драки случались, и застолье, и песни все вместе пели. Я получил огромный опыт по части драк: мог один на один с несколькими пацанами сцепиться. Ничего не боялся. Но среди соседских ребят я считался интеллигентным мальчиком. И кличка у меня была — Еврей. Я много читал, играл в шахматы, и мама меня всегда красиво одевала. А у работяг из барака все это считалось признаком интеллигентности, образованности. Мама умерла рано. Сказалась тяжелая жизнь. И только после ее смерти я узнал, что мой отец, Сергей Георгиевич, был донской казак, которого арестовали в 37—м году и сослали в Сибирь. И в лагерях он умер. Мама не хотела говорить мне об этом. Видимо, жалела.

У моей мамы была цель — дать своим детям хорошее образование. И это ей удалось. После школы я поступил на геологический факультет Казанского университета, а моя сестра училась на юридическом факультете того же университета. Но от судьбы не уйти (Смеется). Однажды, гуляя по городу, увидел как снимают кино. Все суетятся, бегают, гримируют актеров, устанавливают свет. И только один человек спокойно сидит в кресле, наблюдает за происходящим и пьет чай. Я спросил: «А кто этот человек?» Мне объяснили, что это режиссер. Я подумал: " Какая прекрасная работа!" И вот уже полвека я сижу в режиссерском кресле, покуриваю трубку, пью чай, а все вокруг суетятся... (Улыбается)

Гимн женщине

— Если мужчине нравится женщина, то он непременно хочет произвести на нее впечатление. Так и получилось с моей женой Галиной. Мы познакомились на съемках фильма «Вертикаль». Она работала монтажницей на студии. Когда я ее увидел, то сам себе сказал: «Эта девушка будет моей женой». И вот уже полвека мы вместе.
Я всеми способами пытался завоевать ее сердце: читал стихи, приглашал на прогулки, короче, очаровывал, как только мог. Мужчине важно, чтобы женщина его полюбила. И меня полюбили. Я считаю, что женщина всегда умнее мужчины. Мужчины думают о карьере, а женщины — о детях. А это значит о том, в какой стране детям жить... И что будет с этой страной.

Я спел гимн женщине. Снял фильм «Благословите женщину». Помню, когда был первый показ в кинотеатре «Пушкинский», то в зале не было свободного места. А ведь никакой раскрутки картины, анонса не было! О чем это говорит? Я попал в точку. Зрителю интересны простые человеческие отношения. Этот фильм пронизан любовью и уважением к ЖЕНЩИНЕ. А зритель так истосковался по позитиву...

«Высоцкий всегда спешил»

— Не могу передать словами, как важен в моей жизни Володя Высоцкий. 25 июля 1980 года, после его смерти, моя жизнь разделилась на «до» и «после». «До» — с Высоцким. «После» — пустота. Володя очень хотел сниматься в картине «Место встречи изменить нельзя», но его что—то останавливало... Я понял это, когда он мне сказал: «Пойми, мне осталось очень мало. Я не могу тратить целый год на съемки в этом фильме!»

Какое счастье, что я уговорил его тогда сниматься! Но Володя был далеко не легким актером для режиссеров. Он терпеть не мог повторных дублей, не умел выполнять формальных задач, которые ставит перед ним режиссер. Володя вносил свои идеи. Безусловно, картина «Место встречи» только выиграла от этого. Это Высоцкий подсказал мне сцену, где Кирпич—Садальский шепелявит. Именно Володя научил его шепелявить. Да так хорошо, что зрители долгое время считали, что у Станислава дефект речи.

И именно Володя натолкнул меня на мысль снять этот фильм. Он принес мне роман «Эра милосердия» и попросил прочитать. Эта книга меня потрясла. Я понял, что должен снять фильм. И уже четко знал, что главную роль будет играть Володя Высоцкий. Но я понимал, что Госкино никогда не утвердит его на заглавную роль. И я совершил хитрость. Сделал несколько дублей с другими актерами, которые и близко не могли сравниться с Высоцким, и показал киношному начальству. Понятно, что после многих раздумий роль Жеглова досталась Володе.

Каким был Высоцкий? Он был... торопящийся. Торопился жить, быстро ел, на огромной скорости водил машину, терпеть не мог поезда, а всегда летал на самолетах. В последний год он и не спал толком...Четыре—пять часов на сон. В таком темпе он не мог прожить долго. Я это понимал. Понимал и он. Понимала Марина Влади. Буквально за день до съемок Марина подошла ко мне и сказала: «Прошу тебя, не снимай его в этом фильме. Он не выдержит. Он на пределе. Ему нужен отдых». Но я понимал, что Володя не сможет без работы, без этой роли. Он «загорелся» Жегловым. Это была его роль. Лучшая.

На Володю я обратил внимание через его песни. Это было нечто... Голос охрипшего солдата. Он не пел... Он кричал! Словно пытаясь достучаться до людей. Я услышал его военные песни. И первая мысль: «Солдат. Прошел войну. Хлебнул горя и боли». Но когда впервые увидел его, то был удивлен. Молодой московский мальчик! Но с такой живой мимикой, с искренностью в глазах... Невозможно было его не заметить. Невозможно было не захотеть с ним пообщаться. Таких людей, как Володя, заменить практически невозможно. Просто невозможно.

Советский триллер

— «Десять негритят» — первый советский триллер. Но интеллектуальный триллер. Там нет моря крови, нет истязаний, никто не гоняется с топором, нет изуродованных лиц. Есть напряжение, животный страх. Зритель в ожидании... Я именно и хотел этого достичь.

До сих пор задаю вопрос: «Неужели держать зрителя в напряжении можно только с искаженным лицом?» Обычно эти трюки используют американцы. Но такого же эффекта можно достичь, например, музыкальным сопровождением, мрачновато выстроенным кадром... Я добился в этом фильме такого эффекта. Хотя на съемочной площадке атмосфера была гораздо веселее. Во многом это заслуга Саши Абдулова. По сюжету его героя убивают первым. А Абдулов не до конца прочитал роман, и, конечно, ему было интересно: кто убийца? Он буквально замучил всю группу этим вопросом. Но мы решили, что до окончания съемок ему не скажем. И не говорили, когда он заглядывал на площадку. Саша не обижался.

Мы его звали Человек—радость. Всех растормошит, рассмешит, поднимет настроение... И совершенно не важно, что у него на душе. Он не считал нужным показывать свое настроение коллегам.

Совсем немного политики...

— Помню, один журналист задал мне вопрос, подал бы мне руку Володя Высоцкий, если бы был жив и знал, что я участвую в предвыборной команде Владимира Путина? Вопрос оскорбительный. Но я не оскорбляюсь. Я знал Володю Высоцкого гораздо лучше, чем тот человек, который задал этот вопрос. И думаю, что он не пошел бы за теми людьми, кто хочет для России беды. Убежден: Володя бы поддержал меня в моем выборе.

России всегда был нужен капитан, который вырулил бы корабль под названием «Россия» на правильный курс. Путин, слава богу, не слабохарактерный человек. Он себе на уме, как любой политик. Для меня Владимир Владимирович — как черный ящик, не разгаданный для нас.

Штрихи к портрету

Я люблю...

Люблю жизнь во всех ее проявлениях. Много пью, много ем, много курю. И мне хорошо.

Люблю, когда писатель, режиссер имеет четкую позицию. Имеет гражданственность. Быть аполитичным сегодня — подло.

Люблю, когда люди знают свои корни и живут своим умом. Я человек европейской культуры, но мне противно, когда русский бездумно заглядывает в рот иностранцам.

Люблю свой фильм «Ворошиловский стрелок». Я оправдываю своего героя. Близких нужно защищать. Это не месть, а возмездие, которое должно было совершить государство, но не совершило...

Люблю Робинзона Крузо. Этот человек ни при каких обстоятельствах в силу величия духа не смог бы погибнуть.

Люблю черно—белое кино. Оно забирает, гипнотизирует зрителя. Совсем не могу смотреть цветное кино. Особенно, когда картина о войне.

Я люблю эстетически красивых женщин... У такой женщины должна быть грудь, простите, задница, полные руки, а не только одни худющие ноги, как у нынешнего идеала «женской красоты».

Я люблю самогон и все его национальные варианты. Где бы я ни путешествовал, я пробую местные напитки. Чача, ракия, текила — все это самогон.

О чем жалею...

У меня были сложные отношения с сыном Сергеем. И горько осознавать это после его ухода. У него была своя жизнь, а у меня — своя. Мы были похожи характерами, но взгляды на жизнь были разные. Пожалуйста, не будем об этом говорить.

В чем повезло в жизни?

Мне повезло с женщинами. Я был женат два раза. Да, первый брак не сложился, но во втором я до сих пор счастлив. Мне повезло с обеими женами. Думаю, что и им повезло со мной.

Планы, планы, планы...

Пока я ничего не планирую. Просто живу. Во всяком случае, пока нет в планах снимать кино. Да и на хорошую картину денег нет...

Татьяна ТИМУКА,
специально для «СЕГОДНЯ».

Ели тыкву с молоком

От автора. Обычно, в своих интервью я не затрагивала тему личной жизни Станислава Сергеевича. Почему? Видимо, мне было просто неловко касаться чего—то сокровенного... Но то количество бесед, которые я провела с режиссером, сценаристом, политическим деятелем, натолкнуло на мысль: «А почему бы и нет? Разве грех спросить о его детстве, родителях?» И я рискнула...