Как зарабатывать по миллиону в день и оставаться на свободе
Лайфхак от топ-менеджера энергокомпании
Трое членов правления энергетической компании «Юнипро» (входит в ТОП-5 генерирующих компаний страны), несмотря на упавшие в прошлом году экономические показатели предприятия и аварии, тем не менее являются чуть ли не самыми высокооплачиваемыми топ-менеджерами в стране. При этом владелец «Юнипро» — немецкий энергогигант Uniper, руководство которого, если опираться на правила бизнеса, должны были бы поубавить аппетиты своих российских подопечных, наоборот — поднимают им зарплату.
По мнению эксперта «URA.RU» — экономиста Натальи Володиной — объяснить это с точки зрения логики нельзя. Дело в том, что зарплаты топ-менеджменту выплачиваются на основании трудовых договоров как штатным работникам. Следовательно, фонд заработной платы формируется с учетом финансовых показателей. А они, судя по отчетности компании за 2018 год, снизились.
«Чистая прибыль компании в 2018 году упала более чем на 62% (с 30 до 18 млрд рублей) в сравнении с 2017 годом. При этом выплаты правлению выросли почти втрое и превысили 800 млн рублей. Такое решение с точки зрения экономики объяснить нельзя», — считает Володина.
Астрономические выплаты, отраженные в годовой отчетности, делают «Юнипро» едва ли не самой щедрой компанией России. Согласно данным журнала «Форбс», больше всего топ-менеджерам в России платят в ГМК «Норильский никель» и «Сбербанке». Например, 23 человека, входящие в правление «Норникеля» получили в 2018 году 6,83 млрд рублей на всех. Это, в среднем, по 24,7 млн рублей в месяц на человека. При этом капитализация «Норильского никеля» — больше 2 трлн рублей. Для сравнения: капитализация «Юнипро» в 2018 году — 164 миллиарда. Это в несколько тысяч раз меньше, чем капитализация «Сбербанка» и «Норникеля»: как если бы директор автосалона получал зарплату руководителя «Дженерал Моторс».
Арифметика подсказывает нам, что генеральный директор ПАО «Юнипро» Максим Широков получает порядка одного миллиона рублей за рабочий день.
Одно из возможных объяснений этой аномалии в том, что менеджмент компании активно сопротивляется вхождению в акционерный капитал профильного инвестора — финского госконцерна Fortum. Ранее «URA.RU» писало, что в прошлом году Fortum, которому в России принадлежат электростанции в Тюмени и Челябинске, купил 49,9% немецкой Uniper, также владеющей в России несколькими электростанциями. Больший пакет не позволила приобрести Федеральная антимонопольная служба, поскольку после объявления финнами о сделке «Водоканал», входящий в состав Сургутской ГРЭС-2, был внесен руководством «Юнипро» в российский реестр естественных монополий. По словам руководителя ФАС Игоря Артемьева, это было сделано для срыва сделки. Дело в том, что российский закон запрещает владеть стратегическими объектами юридическим лицам, связанным с иностранными государствами, а Fortum на 50,8% принадлежит правительству Финляндии.
«Хвост не должен крутить собакой. Есть открытая сфера экономики — электроэнергетика. А как в Советском союзе строили электроэнергетические объекты? Строят объект, естественно, он должен отапливать ближайший поселок или подавать туда воду. И это правильно: зачем отдельно создавать водокачку, если здесь строится большой объект. У нас вся страна так построена», — рассуждает Игорь Артемьев, комментируя попытку «Юнипро» затянуть сделку по увеличению доли финской Fortum в Uniper — материнской компании «Юнипро».
«Вот Fortum покупает сети, генерирующие объекты на многие миллиарды; он готов инвестировать. И у него вот такой водоканальчик стоимостью 0,0001% от этого объекта, но он стратегический. Из-за этого он [Fortum] не может получить контроль, хотя он договорился с инвесторами, что может его получить. А „Юнипро“ не хочет, чтобы Fortum получил контроль, и само подаёт нам, чтобы мы внесли объект в реестр естественных монополий. Мы формально отказать не можем, они подпадают под 57-й закон [„О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства“]. И они [Fortum] говорят: мы не можем инвестировать в энергетику. И причем здесь эта фитюлька [водоканал]? И у нас таких — двадцать случаев, когда мы не можем принять законное решение: получается, что этот маленький хвостик крутит огромной „собакой“, интересами нашей страны и жителей », — рассказал Артемьев.
Искусственно созданную менеджментом «Юнипро» проблему вынуждены решать на всех уровнях российской власти. В июне Президент Владимир Путин дает поручение министру экономразвития Максиму Орешкину разобраться в ситуации. Вопросом начинает заниматься и премьер-министр Дмитрий Медведев, который возглавляет комиссию по иностранным инвестициям, а глава ФАС Игорь Артемьев как минимум раз в месяц вынужден отчитываться в СМИ о ходе событий.
За то, чтобы держать оборону материнской компании от финнов, немцы прощают российским менеджерам падение экономических показателей и техногенные катастрофы. Напомним, что в 2017 году, всего через несколько месяцев после ввода в эксплуатацию, сгорел новый 800-мегаваттный энергоблок Березовской ГРЭС в Красноярском крае. Это стало крупнейшей в российской энергетике катастрофой после трагедии на Саяно-Шушенской ГЭС.
По оценке Владимира Скляра из «ВТБ Капитала», за все время простоя энергоблока, который сейчас находится на ремонте, «Юнипро» недополучит до 78,9 млрд руб. Сумма прямых и косвенных потерь компании превысила 100 млрд руб. — это больше, чем сумма дивидендов, которые получили немецкие акционеры за последние 10 лет. Но на зарплатах топ-менеджеров это не отразилось. Им по-прежнему платят не подкрепленные экономическими показателями компенсации.
Но этого мало. После пожара на Березовской ГРЭС компания продолжила получать деньги с потребителей. Это почти привело к распаду ключевого элемента российской энергетики — системы договоров о предоставлении мощности (ДПМ), когда один из таких потребителей, «Русал», начал требовать назад деньги, уплаченные за работу сгоревшего энергоблока. Только давление отраслевых регуляторов сохранило систему ДПМ незыблемой: стороны спора были вынуждены заключить мировое соглашение.
Создается впечатление, что ключевая компетенция менеджмента компании вовсе не обеспечение эффективности ее деятельности, безопасность производства или обеспечение надежности энергоснабжения, а умение обводить вокруг пальца российские власти, не считаясь ни с чем.