Блеск и порок.
Герцогиня Кавендиш спасла свой брак при помощи «любовного треугольника»?
Слава английской аристократки Джорджианы Спенсер, жены Уильяма Кавендиша, пятого герцога Девонширского, была скорее дурной, чем доброй. Но это нисколько не помешало ей стать одной из самых знаменитых женщин конца XVIII века. Картёжница и дама невысоких нравственных принципов, она затмевала своим блеском даже королев.Джорджиана Спенсер родилась в 1757 году в родовитом семействе. Из этого же рода позднее происходила Диана, урождённая Спенсер, первая супруга Чарльза, нынешнего принца Уэльского. С детства юная леди чувствовала себя сверкающим бриллиантом, который нуждается в достойной оправе. Джорджиана была не просто красива: она знала толк в роскошных, изысканных туалетах и изящных драгоценностях.
Роскошь как стиль жизни
«Оправа» для неё нашлась в 1774 году. 26-летний Уильям Кавендиш, герцог Девонширский, обвенчался с юной красавицей. И уже с первых дней семейной жизни стало ясно: этот союз ничего, кроме разочарования, обеим сторонам не принёс. Уильям, несмотря на аристократическое происхождение, ни одной минуты своей жизни не чувствовал себя светским человеком. Он обожал тихие радости семейной жизни и домашний уют. Юная супруга мечтала о другом: о блестящей светской жизни в кругу сильных мира сего.
Ещё сэр Уильям мечтал о сыне — наследнике его титула и богатства. Но и этого ему супруга в течение первых 16 лет брака дать не смогла.
Развод в те годы был делом непростым — даже среди высшей знати. Так что мужу и жене ничего не оставалось, кроме как терпеть друг друга. Вернее, терпеть пришлось в основном Уильяму.
Вместо спокойной жизни в загородном поместье ему приходилось разрываться между Лондоном и престижным курортом Бат. Особым мучением для герцога стали бесконечные званые обеды, которые он, по настоянию Джорджианы, давал в своём доме. В общем, пока муж мучился, жена блаженствовала. Она купалась в роскоши и во всеобщем внимании.
Чем же так привлекала внимание леди Кавендиш? К сожалению, не праведностью и добрыми делами. Конечно, в первую очередь суммами, которые она тратила на туалеты. К подбору нарядов Джорджиана подходила тщательно, если не сказать больше. Например, многие платья ей шили из ткани особого коричневого оттенка, который вскоре стали именовать не иначе, как «девонширским коричневым».
Но если бы ткани были единственной прихотью леди Кавендиш! Джорджиана испытывала патологическую страсть к роскоши. Она, к примеру, нанимала специальных вышивальщиц, которые украшали изысканным узором подвязки к её чулкам.
Следуя моде своего времени, она, мягко говоря, не была образцом супружеской верности. Роскошная красота и богатые наряды позволяли ей — выбирать себе в любовники самых шикарных мужчин. Например, портретиста Томаса Гейнсборо — портрет Джорджианы его кисти дошёл до нас.
Всё на кон!
Но все эти милые недостатки миссис Кавендиш были практически ничем по сравнению с её страстью к карточной игре. Она играла ночи напролёт. Без отдыха и сна. Джорджиана принимала приглашения к игре, которые приходили даже из весьма сомнительных домов.
Ещё одним поводом для сплетен был ухоженный вид герцогини. Как и когда она умудрялась посещать портных и парикмахеров, если практически все ночи проводила за ломберным столиком?
В результате брак Кавендишей стал трещать по швам. Ничего удивительного: кто станет терпеть в доме такую патологическую картёжницу? Ведь ради азарта леди Кавендиш могла поступиться чем угодно. К примеру, в 1783 году, будучи на девятом месяце беременности, Джорджиана, как обычно, проводила ночь за картами. Схватки начались, как назло, именно в тот момент, когда герцогине начало страшно везти. Не тем человеком была леди Кавендиш, чтобы покинуть любимое занятие из-за такой мелочи, как роды. Все это выглядело одновременно комично и жутковато: она хваталась то за живот, вскрикивая, то за карточный веер, выхватывая из него ту или иную карту. В итоге её безмолвный муж подхватил азартную даму под мышки и насильно оттащил от стола.
Высший английский свет привык к такой сцене: в лучах позднего утра измождённая Джорджиана доигрывает очередной раунд. Солнце невыгодно освещает её густо намазанное румянами и белилами лицо. Но красавице наплевать на то, как она выглядит: впереди небывалый выигрыш. Так ей кажется. Конечно, все знали, что герцогиня больше проигрывает, чем выигрывает. Но это нисколько её не останавливало. Несколько раз женщина теряла сознание от усталости прямо с картами в руке. Ясно, что никакие препоны и неприятности не могли остановить неистовую картёжницу на пути к её любимому занятию.
Союз троих
В конце концов, супруг не выдержал. Случился чудовищный скандал. Уильям значительно урезал сумму, которую он выделял жене на её развлечения. Впрочем, сколько бы он ни давал ей денег, она всё равно просаживала их за несколько ночей.
Роскошную Джорджиану в художественной литературе представляли как безудержную расточительницу. Вот отрывок из романа Бертрис Смолл «Неотразимая герцогиня»: « — Господи Боже, неужели это герцогиня Девонширская? — всплеснула руками Аллегра, глядя вслед ослепительной красавице, входившей в дом.
— Собственной персоной, — отозвался Браммел. — Насколько мне известно, она уже истратила свои карманные деньги за весь год. Несколько сотен тысяч фунтов. Боюсь, ей не слишком везёт в игре.
— Откуда же она берёт средства, чтобы все вечера просиживать за игорным столом? — удивилась Аллегра.
— У ростовщиков, друзей, родственников, иногда даже у первых встречных, — пояснил Браммел. — Она поистине неотразима и умеет так очаровать людей, что они теряют от неё голову и поощряют её ужасный порок, хотя большинство знает, что у них нет ни одного шанса получить свои деньги обратно…».
Брак Кавендишей спасли довольно пикантные обстоятельства. В 1782 году в Бате Джорджиана познакомилась с провинциальной дворянкой по имени Элизабет Фостер. И как-то сразу и страстно с ней подружилась. Как оказалось, герцогиней руководила не только искренняя симпатия, но и расчёт. Фостер принадлежала именно к тому типу женщин, который обожал Уильям: она была уютной и домашней.
Уильям и Бесс, как её называли близкие, сразу потеряли голову друг от друга. Как ни парадоксально, роман мужа укрепил отношения между супругами Кавендиш. Герцог смело появлялся в свете с женой и любовницей одновременно. Троице было совершенно плевать на общественное мнение.
Мужчина сожительствовал с обеими. В 1783 году Джорджиана, которую все привыкли считать неспособной родить ребёнка (герцогиня пережила несколько выкидышей), произвела на свет дочь, которую назвали так же, как мать. В 1785 году герцогиня опять разочаровала мужа, родив ещё одну девочку — Гарриет. В 1790 году Джорджиана родила Уильяму долгожданного наследника — сына Уильяма. Впрочем, Бесс родила сына раньше, чем Джорджиана. А потом любовница произвела на свет ещё и дочь.
Правда, законная жена в долгу не осталась. Она родила девочку от будущего премьер-министра Великобритании Чарльза Грея. Но Уильям не разрешил воспитывать её в своём доме. Девочку отдали отцу. Джоджиана её регулярно навещала.
После 40 лет герцогиню стало подводить здоровье. Ей сделали операцию на глазах — шрамы на лице, оставшиеся после неё, нисколько не умалили роль леди Кавендиш в жизни высшего общества, Женщина осталась все такой же уверенной в себе светской львицей…
В 1806 году Джорджиана скончалась от простуды, полученной на очередном балу и осложнённой чахоткой. Перед смертью она благословила мужа на брак с Бесс. Уильям умер через пять лет после жены. Перед этим он успел жениться на Элизабет и был счастлив с ней.
«Наследство» матери досталось детям, которые в течение многих лет после её ухода отдавали долги Джоджианы, проклиная страсть герцогини к карточной игре.
Мария Конюкова