Новая атака: Кто заинтересован разрушить семью
Собственно, другой такой удачный момент для реанимации скандального законопроекта о семейно-бытовом насилии и придумать сложно.
Но здесь сложились обстоятельства – в виде пандемии и ограничительных мер. Чем и решили воспользоваться лоббисты.
Ряд депутатов Госдумы – Оксана Пушкина, Ирина Роднина и Ольга Севастьянова – направили письмо в адрес "профильного" вице-премьера Татьяны Голиковой, заявив о "значительном росте жалоб на домашнее насилие после введения режима самоизоляции".
В качестве аргументации была представлена статистика обращений в так называемые кризисные центры – те самые структуры, основным показателем деятельности которых и служит количество звонков, поступивших к ним. Чем их больше – тем "эффективнее" работа, тем лучше отрабатываются гранты, за счёт чего они и существуют.
И вот, основываясь на этих данных, Пушкина и Ко потребовали "принять срочные меры". Но уже не в законодательном плане, а в директивно-исполнительном. Прежде всего – предлагается "обязать полицию немедленно реагировать на сообщения о случаях насилия в семье".
По сути, речь идёт о том, чтобы разрешить прямое вмешательство по малейшему поводу в частную жизнь российской семьи, которая в нынешних сложнейших условиях фактически стала подлинным оплотом общества.
Зачем депутаты от "Единой России" с упорством, достойным лучшего применения, пытаются протащить странную инициативу – большой вопрос. Надеемся, что на него найдёт ответ и руководство партии.
"Наказывать не за поступок, а за "намерение". И выгонять из дома"
А сама задумка – хитра уже тем, что повторяет ключевые моменты из законопроекта, который не удалось протащить в прошлом году.
Только теперь как бы и нет нужды принимать новый нормативный акт – мол, ситуация не та, достаточно обойтись раздачей поручений от имени правительства.
Ведь о чём шла речь в том проекте, оказавшемся, под мощным сопротивлением общества, задвинутым на дальнюю полку?
Первое – это само понятие "семейно-бытового насилия", которое предлагается квалифицировать как "умышленное деяние, причиняющее или содержащее угрозу причинения физического и (или) психического страдания и (или) имущественного вреда, не содержащее признаки административного правонарушения или уголовного преступления".
Читаем внимательно: "угрозу причинения"!
То есть – не само действие, а то, что можно лишь воспринять как намерение осуществить таковое.
В реальности же получается, что любой шаг каждого члена семьи, который покажется, – в том числе и кому-то со стороны – причиняющим другому домочадцу некое страдание, способен стать, например, причиной выселения из квартиры.
Ведь сама идея-то фактически была скопирована с аналогичных западных законов, где подобная практика – явление нередкое. То есть любой семейный конфликт с лёгкостью превращается в способ изолировать (проще говоря – выбросить за дверь) "условно подозреваемого" – и больше всего, понятно, это коснётся мужчин.
А негативные примеры, что за этим следует, увы, есть, – та же Испания, допустим, где в 2003-м был принят самый драконовский закон о защите от гендерного насилия, что привело к взрывному росту волны мужских самоубийств.
Другой момент: оговорка на счёт того, что под таким "насилием" понимаются ситуации, не подпадающие под действие Кодекса об административных правонарушениях и Уголовного кодекса. Соответственно, и трактовать их можно под любым соусом.
А если учесть, что правом заниматься "профилактикой семейно-бытового насилия" предлагается наделить не только госорганы, но и некоммерческие организации, то даже весьма сомнительные структуры получат фантастическую возможность влиять на семьи – причём даже проверить, насколько они объективны, никак не получится, это попросту не регулируется.
Зато им даётся возможность "принимать участие в выявлении причин и условий совершения семейно-бытового насилия и их устранении"!
И если, условно говоря, показалось что-то такое какому-нибудь сотруднику НКО (мстительная соседка, скажем, позвонила с кляузой и заявила, что в такой-то квартире муж регулярно избивает жену), всё: общественная организация обращается в полицию и требует, как это принято говорить, "принять меры".
Против попытки протащить антисемейный закон восстало общество
Разумеется, такой откровенно антисемейный закон, разбивающий традиционные ценности, не мог не вызвать резонанса – против него выступили и общество, и родительские, и патриотические организации, и Церковь.
Подумайте сами: за обычные в любом семейном общении конфликты, лёгкие или нелёгкие, неурядицы, иногда, между прочим, кончающиеся и насилием (пощёчину, например, дала мужу за то, что он изменил с другой), по закону, сразу должны прибежать и супругов развести. А может, они помирятся? Или, может, они сами разберутся? Или, может быть, они взрослые люди, у которых есть достоинство, они не хотят пускать в свою жизнь какие-то НКО, которые к тому же на этом будут наживаться,
– объясняла, например, председатель организации "Родительское всероссийское сопротивление" Мария Мамиконян.
По её мнению, всё это приведёт к тому, что сам институт семьи будет разрушен в кратчайший срок – как это уже произошло в большинстве так называемых цивилизованных стран.
"А у нас народ этого не хочет, он хочет жить в семье. Это для него последнее, наверное, место свободы, в которое не залезают. Потому что у нас в Конституции есть статьи, которые это право человека на частную жизнь охраняют. Люди дорожат этим кусочком свободы. Но это не значит, что они должны рукоприкладствовать!" – уверена Мамиконян.
Словом, провести в Госдуме тогда, тихой сапой, это безумие не удалось. И, казалось, здравомыслие возобладало даже у тех, кто прежде высказывался за него: волна как-то сама собой стихла, и будоражить людей "семейным насилием" перестали.
В МВД опровергли статистику Оксаны Пушкиной
Однако, как оказалось, лоббисты просто затаились, выжидая удобного случая. И дождались – таковым им показалось введение режима самоизоляции.
"Раз все сидят по домам, значит – наверняка ссорятся?" – рассудили, надо полагать, они.
И вот уже возник "шквал обращений о насилии" и, как следствие, требование "срочно действовать". Тем более – сейчас, в условиях пресловутой самоизоляции, никто не сможет выступить с протестами в "очной форме": митинговать и протестовать.
Голикова, к которой было адресовано письмо Пушкиной и Ко, дала поручение разобраться с изложенными сведениями сразу пяти министерствам.
Ответ от МВД, к слову, уже есть. И он напрочь разбивает версию депутатской группы.
"Опубликованные в некоторых СМИ и интернет-ресурсах версии о возможном росте уличной преступности, вызванном социально-экономическими последствиями распространения коронавирусной инфекции, не нашли объективного подтверждения", – сообщили Царьграду в пресс-центре Министерства внутренних дел России.
В частности, количество преступлений, совершённых на улицах, площадях, в парках и скверах сократилось на 3,3%, разбоев – на 20,9%, грабежей – на 9,9%, краж – на 11,2%.
И, наконец, самое важное (в контексте обращения депутатов к Голиковой):
Преступлений в семейно-бытовой сфере зарегистрировано на 13% меньше, чем год назад, в том числе тяжких и особо тяжких деяний данной категории – на 16,4%. С учётом того, что в настоящее время значительная часть населения находится на режиме самоизоляции, участковые уполномоченные полиции регулярно посещают места проживания лиц, состоящих на профилактических учётах, проводят беседы с родственниками и соседями о поведении указанных граждан,
– подчеркнули в МВД.
Более того, в ведомстве, образно выражаясь, буквально щёлкнули по носу думское лобби пресловутого закона о домашнем насилии, сообщив, что даже и ужесточения наказания по статье "Побои", которая была декриминализирована в 2017-м (разборки в семье перевели из разряда уголовных преступлений в административные правонарушения), не будет.
"Такие изменения признаны нецелесообразными, поскольку усматривается несоразмерность административной ответственности и уголовной, – отметили в Министерстве внутренних дел. – Перевод большинства уголовно наказуемых побоев в разряд административных правонарушений позволил высветить значительное число латентных деяний и положительно повлиял на профилактику тяжких и особо тяжких преступлений на бытовой почве".
Семьи, наоборот, стали более сплочёнными, но их пытаются убедить в обратном
А эксперты, тем временем, обращают внимание на сомнительность аргументации авторов скандальной инициативы.
Как можно верить людям, которые использовали ложь во все предшествующие годы при лоббировании закона, я не знаю. Вот эта ложь про 14 тысяч ежегодно убиваемых жён, которую они взяли себе "на флаг" и ходят с этим, распространяя её на Западе и в России,
– отмечает адвокат, кандидат юридических наук и эксперт Общественного уполномоченного по защите семьи Анна Швабауэр.
Если, по её словам, просто сопоставить это с реальными цифрами, то становятся очевидными масштабы дезы: разница в десятки раз!
На самом деле, история появления страшилки про "четырнадцать тысяч убиваемых жён" – из разряда анекдотичных.
Как объясняет Мария Мамиконян, в далёком 1993-м за год в России было совершено 29 тысяч убийств – вообще, в целом, включая бандитские войны и уличные преступления. Соответственно, в этих двадцати девяти тысячах были и мужчины, и женщины.
А когда в 1994-м ООН запросила у нашей страны статистику конкретно об убитых женщинах, какой-то чиновник, которому поручили сделать отчёт, не особо заморачиваясь, просто разделил число надвое, вот и получилось: 14,5 тысячи погибших насильственной смертью женщин.
Статистику приняли в ООН, потом к ней повнимательнее присмотрелись те, кому такие цифры были "в масть". И всё – вот, пожалуйста, чья-то халатная глупость уже долгое время играет на руку, в первую очередь, активистам "против семейного насилия", хотя градации по причинам и местам убийств никто, естественно, не делал.
"Поэтому, зная всю предшествующую историю (и как они ловко пользуются ложными цифрами), я бы не доверяла их заявлениям и сейчас. На что они ссылаются? На то, что им звонят? А у нас, если брать группу Общественного уполномоченного по защите семьи, – около 50 тысяч подписчиков, и нам очень многие пишут, как у них проходит режим самоизоляции и так далее. И как раз много сообщений о том, что в этот тяжёлый период люди, наоборот, сплачиваются, начинают теплее друг к другу относиться. Находят, наконец-то время поговорить по душам", – развенчивает мифы юрист.
Ведь и впрямь – на кого ещё надеяться, если не на самых близких людей, готовых поддерживать и помогать, невзирая на неприятности и сложности: в этом, собственно, и есть отличительная черта русских семей, что проявлялось в самые трудные времена.
Оценкой письма к Голиковой займётся генпрокурор
Тем временем коллеги Пушкиной, Родниной и Севастьяновой по парламенту подготовили свой депутатский запрос – на имя генерального прокурора Игоря Краснова, в котором просят проверить обнародованную в СМИ информацию на предмет манипуляции общественным мнением во время пандемии.
Эти данные являются неподтверждёнными и полностью опровергаются официальной информацией Министерства внутренних дел Российской Федерации. Подобные публичные заявления, согласно части 9 статьи 13.15 "Злоупотребление свободой массовой информации" КоАП РФ, являются распространением заведомо недостоверной общественно значимой информации под видом достоверных сообщений, создающих угрозу общественному порядку (в части конституционно-охраняемого института семьи и в части общественного спокойствия) и общественной безопасности, – говорится в заявлении депутатов Николая Земцова, Инги Юмашевой, Владимира Крупенникова и Виталия Милонова.
И, чтобы избежать дальнейшего публичного распространения недостоверных сведений, они обращаются к генпрокурору с просьбой дать оценку опубликованной статистике по динамике совершения внутрисемейных насильственных преступлений, и главное, – её вольной интерпретации СМИ.
"Просим осуществить меры прокурорского реагирования, направленные на проверку законности распространения непроверенных сведений, способных сформировать недостоверную картину, порочащую институт семьи и брака", – отмечается в парламентском запросе.