Охота за нефтью. Погоня за прибылью как разновидность оккупации

Сирийский посол в России Рияд Хаддад справедливо охарактеризовал «военное присутствие» США на северо-востоке Сирии как оккупацию. Обвинение небезосновательное: американцы контролируют большинство нефтеносных месторождений

Администрация Трампа, как и ее предшественница, в качестве цели присутствия в Сирии называет окончательное уничтожение терроризма. Этот принцип трактуется Вашингтоном очень по-разному: в Идлибе американцы, по крайней мере, на данный момент, наземное военное присутствие абсолютно исключают. Относительно богатых нефтью земель к востоку от Евфрата принята другая позиция: наличие здесь военных баз США объясняется необходимостью поддержать «основного союзника» в борьбе против ИГИЛ (запрещено в РФ) – курдов. Повестка дня для курдских вооруженных формирований на северо-востоке Сирии известна: они хотят создать автономное территориальное образование с максимальным спектром полномочий без вмешательства извне. В этом смысле отношения американцев и курдов с полным на то основанием можно назвать браком по расчету. Других партнеров, якобы нуждающихся в помощи в борьбе против ИГИЛ, у США в этом регионе нет и быть не может. Курды, имея в виду полезность военного и дипломатического потенциала США для получения рычагов давления на правительство САР, активно этим пользовались. Не зря громкие заявления Дональда Трампа о выводе американских войск из Сирии, впоследствии оказавшиеся пустыми словами, вызвали наиболее ожесточенную критику именно в рядах курдских политических движений. В действительности США никогда не брали на себя обязательство помочь курдам создать автономную зону на северо-востоке Сирии. Чем дольше США будут поддерживать вынужденное военное сотрудничество с курдами, тем больше риск для американских сил оказаться в патовой ситуации выбора между двумя союзниками и завязнуть в региональном конфликте, учитывая неослабевающее стремление Турции поставить точку в конфликте с курдами силовым методом. И чем дольше американские войска продолжат пребывать на территории Сирии, изредка отчитываясь о «чрезвычайно успешных» совместных с курдскими Отрядами народной самообороны операциях по уничтожению спящих ячеек ИГИЛ из двух человек в какой-нибудь деревушке в Ракке или Дейр-эз-Зоре, тем очевиднее будет становиться, что как раз в окончательном избавлении Сирии от терроризма американцы не очень-то и заинтересованы. Сильным аргументом в пользу этой точки зрения является риторика официального Вашингтона относительно ситуации в Идлибе: мол, террористы там, конечно, присутствуют, но ведь в последнее время агрессивных действий против сирийских властей они не планировали, жертвы их атак на позиции правительственных войск не столь многочисленны и т. д, и т. п. Эти слова не совсем соотносятся с образом государства, непримиримо борющегося против любых проявлений терроризма, не правда ли? На северо-востоке Сирии активность американцев, по большому счету, ограничивается областями, непосредственно окружающими нефтяные месторождения. На международных площадках представители США регулярно заявляют, что Вашингтон отказывается помогать в восстановлении мирной жизни территориям Сирии, которые находятся под контролем правительства САР. Однако признаков желания восстанавливать, например, Ракку, которую сами же и разбомбили, у американцев также не наблюдается. Если сложить получившиеся «ингредиенты» (контроль нефтяных месторождений и препятствование восстановлению суверенитета правительства САР над всей территорией страны) и сдобрить ни к чему не обязывающей бравадой в духе «Асад должен уйти», «изгоним с территории Сирии последний иранский сапог» и «ИГИЛ будет окончательно побеждено», то получившееся блюдо от «шеф-повара», под каким соусом его ни подавай, неизменно будет напрашиваться на одно название: оккупация территории другого государства с целью извлечения прибыли. Вот такая высокая кухня международной политики!