«Проблема регуляции произвола»: Мазур о решении бердского избиркома о снятии с выборов независимых кандидатов

Избирком и суд Бердска сняли с выборов независимых кандидатов в горсовет на основании их причастности к экстремистской организации и сотрудничества с коалицией «Новосибирск 2020». Один из ее создателей Алексей Мазур рассуждает о последствиях этого решения для местных чиновников и считает, что история с «перегибами на местах» 1930-х годов и последующими арестами уличенных в этом лиц может повториться в Сибири.

Избирательная комиссия Бердска отказала в регистрации сразу 12 кандидатам на выборах в городской совет на основании только что принятого закон о лишении избирательного права лиц, причастных к деятельности экстремистской организации.

Проблема (кроме того, что закон противоречит Конституции РФ, запрещающей принимать законы, имеющие обратную силу, если они ухудшают положение граждан) состоит в том, что в своем решении избирком нарушил этот самый закон.

Процитирую сайт Государственной Думы РФ:

«При этом причастность участников, членов, работников и иных лиц к деятельности экстремистской или террористической организации должна будет устанавливаться решением суда».

Процитирую сам закон:

«Положения настоящего пункта (о лишении права быть избранным) распространяются на участников, членов, работников экстремистской или террористической организации и иных лиц, в действиях которых вступившим в законную силу решением суда установлена причастность к деятельности экстремистской или террористической организации: непосредственная реализация целей и (или) форм деятельности (в том числе отдельных мероприятий), в связи с которыми соответствующая организация была признана экстремистской или террористической, и (или) выражение поддержки высказываниями, включая высказывания в сети „Интернет“, либо иными действиями (предоставление денежных средств, имущественной, организационно-методической, консультативной или иной помощи) тем целям и (или) формам деятельности (в том числе отдельным мероприятиям) соответствующей организации, в связи с которыми она была признана экстремистской или террористической».

Тут важно понимать следующий аспект — для лишения права быть избранным требуется не просто решение суда о причастности к деятельности организации, признанной (судом!) экстремистской. Требуется признание судом причастности именно к той деятельности, за которую организация была признана экстремистской.

Грубо говоря, если вы перечисляете деньги на борьбу с коррупцией, то вы не отвечаете за то, что фонд, в который вы перечисляли, организовывал незаконные митинги.

И бердская городская избирательная комиссия, и бердский городской суд вслед за ней проигнорировали обе нормы нового закона. 12 кандидатов были признаны лишенными конституционного права быть избранными без какого-либо решения суда об их причастности к деятельности экстремистской организации. Только на основании писем из Минюста РФ.

Дальше можно было бы и не обсуждать ничего. Всё и так понятно. У меня вопрос и к судьям, и к представителям Минюста. А какой смысл законодатель вкладывал в слова «в действиях которых вступившим в законную силу решением суда установлена причастность?» Какой смысл в этих словах, если можно лишить избирательного права без всякого суда?Но дальше дело пошло еще веселее. Чтобы хоть как-то оправдать произвол избирательной комиссии и принять решение отказать кандидатам в оспаривании этого решения, бердский суд начал изучать не вопрос «насколько законен был отказ избирательной комиссии?», а вопрос «является ли истец причастным к деятельности экстремистской организации?»

И там такие аргументы посыпались, что волосы встают дыбом.

Михаилу Рязанцеву в вину ставился сбор подписей за кандидаты в мэры Сергея Бойко. Помните про пункт «именно за ту деятельность, за которую была признана экстремистской»? Некоторым кандидатам вменялось в вину участие в выборах в горсовет в составе неформальной коалиции «Новосибирск 2020» на том основании, что в этой коалиции в том числе участвовали и члены «штаба Навального"*. Но на тот момент он не был признан экстремистской организацией, а признать участие в выборах экстремистской деятельностью — это новое слово в юриспруденции. Как доказательство «экстремизма» — ролик Навального с призывом голосовать за кандидатов Коалиции и с утверждением Навального, что руководителем коалиции является Сергей Бойко.

Как один из создателей коалиции «Новосибирск 2020» (и тоже наверно «экстремист» в понимании нашего доблестного Минюста) заявляю — у нас не было единого «руководителя». В коалицию входили люди персонально, а не организации. Коалиция касалась только муниципальных проблем Новосибирска и не лезла в федеральную политику. Можно прочитать ее «официальные документы» — меморандум и обязательства кандидатов, там нет ни слова про Навального.

И среди людей, которые входили в коалицию, были как сторонники Навального, так и его противники.

Спрашивается, каким образом один человек (кандидат) может отвечать за действия и слова другого человека (Навального)? Как это укладывается в правовое и юридическое сознание наших судей и правоохранителей?

Конечно, мы имеем дело с откровенным произволом. Логика «государевых людей» примерно такая: «мы понимаем, что это враги, их надо остановить, не позволим им скрыться за юридическими закорючками».

Это не первый случай в нашей стране, когда политическая целесообразность оказывалась выше права, а служители Фемиды занимались произволом.

Я понимаю, что совершенно бессмысленно взывать к чувству совести, достоинства и профессионального долга людей, принимающих такие решения. Но я бы обратился к их разуму и желанию и дальше строить свою карьеру на юридическом поприще.

Политика произвола не бывает долгой. Государство не может существовать в режиме, когда каждый чиновник принимает решение, в какой степени и где ему можно нарушать закон. Рано или поздно либо законы пишутся так, чтобы прийти в соответствие с реальностью, либо — пресекаются случаи слишком явного произвола.

Наша страна это уже проходила. Достаточно посмотреть на судьбу наркома Ежова и на то, что происходило в 1938—1939 годах (задолго до Хрущева). А происходило следующее: были признаны «перегибы» и «нарушения соцзаконности». И за это были отстранены от работы сотни судей (а десятки уехали в лагеря). Счет же репрессированным работникам НКВД шел на тысячи.Есть простой принцип бюрократической работы (особенно во времена турбулентности): нельзя выделяться из общей массы. Не нужно ни бежать впереди паровоза, ни быть в отстающих.

Бердск, несомненно, горит красной лампочкой на электоральной карте России. Массовое снятие, да еще и без решений судов. Да еще абсурдные обвинения в «участии в выборах» как проявление экстремизма. Это забег далеко впереди паровоза.

Если завтра или послезавтра будут признаны «перегибы на местах», Бердск имеет высокие шансы оказаться примером такого места.

*По версии Минюста, являются иностранными агентами, что мы обязаны указывать по запретительным законам. Мосгорсуд также признал их «экстремистскими» организациями и запретил деятельность.

Алексей Мазур