Боты и выборы: кто и зачем оставляет тысячи комментариев в томских СМИ и соцсетях
Томское издание ТВ2 столкнулось с нашествием ботов в своих аккаунтах в соцсетях. Журналисты решили выяснить, кто может стоять за сотнями однотипных комментариев в интернете, кому это выгодно и может ли это помочь в избирательной кампании. Оказалось, что за сетевой активностью могут стоять работники отделов по связам с общественностью региональных правительств. Эксперты ставят под сомнение эффективность этой технологии, но признают, что молчать еще хуже.
Тайга.инфо перепечатывает текст издания ТВ2 «Томская ботоферма. Для чего их плодят?» с разрешения редакции.
«Кидают город только слабаки. Кто бы мог подумать, но депутат Забелин отказался перейти на службу в мэрию. Да, именно тот, который прошел в думу по „Умному голосованию“. Предлагаем свое голосование — крыса или нет?» — такое сообщение отправила Милена Емельянова в официальную группу ТВ2 ВКонтакте. Предложила опубликовать.
Если верить информации на странице Милены, то ей 28 лет. Она любит читать «Маленького принца» и посещать музеи. На ее стене репосты из группы, посвященной философии, в ее подписках — больше ста различных сообществ.
Симпатичная блондинка. Только раньше звали ее по-другому. И не раз. Аватарка со страницы Милены использовалась в профиле Ульяны Доценко, Анны Зайцевой и Анны Филиповой. Все эти страницы сейчас не ведутся. А сама Милена — бот.
Этот случай — один из тысяч. Томские сообщества ВКонтакте переживают наплыв ботов. В группу ТВ2 каждый день присылается пост со ссылкой на инфоповод. Нередко с монтированным видео.
При этом анализ страниц показывает, что аватарки либо использовались ранее, либо принадлежат реальным людям.
Другая часть томских ботов не предлагает информацию. Она активно ее комментирует. Вот, например, самые популярные комментарии под новостью о том, как за 10 лет вырубили томскую тайгу.
Один из участников дискуссии проанализировал активность комментаторов. Оказалось, что те, кто активно лайкали посты, в которых говорилось об успехах властей в сохранении сибирской тайги, были зарегистрированы примерно в одно время.
И одновременно зашли в свои аккаунты.
Анализ материалов, которые предлагались ТВ2, говорит о том, что ботам больше всего интересны автомобильная тематика — ремонт дорог, реализация национальных проектов. Также довольно много публикаций поступает на тему леса, медицины, сельского хозяйства и, конечно же — митингов оппозиции.
Для продвижения подобных публикаций создаются и группы. Так появилась группа «Томск — Регион 70». Группа является клоном паблика «Регион 70» — популярного у томичей сообщества с постоянно растущей аудиторией.
С предложением публиковать подобные посты выходили на большинство крупных пабликов Томска. Некоторые соглашаются. Например, «Интересный Томск».
Кто может стоять за ботами? Депутат Думы Томска Максим Забелин считает, что курировать их работу могут в обладминистрации.
«Понятно, что это кто-то из политических оппонентов. Точно сказать не могу, но кажется, что это кто-то из белого дома. Как только я отказался (от предложения возглавить транспортный комитет в мэрии — ред.), буквально через час началась эта атака. То есть люди знали, что я откажусь, и начали раскидывать эти посты. Причем не только в томские паблики, но и областные. Например, в сообщество в Белом Яру. Видимо, им пришли результаты социологического опроса, который они проводили в феврале, в том числе и на округах, и они начали конкурентов немножко информационно задавливать».
Сколько подобная работа может стоить? Фрилансеры на биржах предлагают написание комментариев за 300−500 рублей в среднем.
«Если судить по комментам в „Лентаче“, есть мем, что коммент там стоит 15 рублей. Достоверно сказать нельзя. Но деньги там невеликие», — комментирует сооснователь сервиса прогрева аудитории «Варежка», эксперт по продвижению ВКонтакте Егор Жохов.
По его словам, подобная работа может принести определенный результат.
«Конечно, продвинутые пользователи, те, кто много читают, умеют критически относиться к информации, сразу выкупают, что это дичь, накрутка и все такое. И не относятся к этому серьезно, — говорит Жохов. — Но это не основная масса пользователей. Основная масса довольно инертная. Люди следуют за толпой, говорю об этом без оценок. Ведь люди всегда следуют за ярким большинством. И если они видят какой-то залайканный коммент, то они уже менее критично относятся к этой идее. И, возможно, в чем-то будут с этой позицией согласны. Поэтому, очевидно, эта практика имеет какую-то эффективность».
С ним солидарен и специалист по государственному муниципальному управлению и digital-маркетингу Олег Долгицкий:
«В регионах ботами очень часто называют комментарии работников департаментов по связям с общественностью на местах, оставленные с фейковых аккаунтов. Если работа ведется массировано и эффективно, то это часто позволяет снизить градус социального напряжения и создать у жителей впечатление того, что «все нормально», — комментирует он ТВ2.
При этом, по словам Долмицкого, эффективность использования ботов во многом будет зависеть от задач, которые стоят перед ними.
«Если заказчику нужно поднять или продвинуть новость, то работа ботов довольно эффективна, т.к. они могут набить лайков и просмотров, что в результате может выводить новость в топы просмотров, — отметил эксперт. — Остаётся только вопрос экономической целесообразности данной процедуры, потому как содержание этих ботов нарушает правила работы ресурсов и всегда есть риск быть обнаруженными, а это может испортить всю раннее проделанную работу и дискредитировать работодателя. Куда эффективнее использовать классические инструменты продвижения своего кандидата или инфоповода через массовые рассылки новостей или элементарную рекламу».
Бывший сотрудник Госдумы Артем Липагин эффективность использования ботов ставит под сомнение.
«Всем известно, что политические и бизнес-структуры пытаются любыми способами бороться за влияние. Использование фейков и ботов — всего лишь один из инструментов для увеличения охвата и узнаваемости кандидата или политической силы, — считает он. — В этом нет никакой эффективности, так как любой политтехнолог понимает, что люди, которые вступают в переписки в интернете, как правило, не голосуют. Но на войне все средства хороши, и данный способ используют в трех случаях. Когда кандидат или избирательный штаб не борется за голоса, а просто хочет увеличить узнаваемость, когда хотят дискредитировать соперника. Ну, и о неграмотной работе штаба забывать нельзя».
Генеральный директор digital-агентства «Интериум» Валерий Сидоренко отмечает, что ни одна избирательная кампания последних лет не обходится без использования ботов.
«Если речь идет о „больших выборах“, то это всегда масштабные баталии в интернете. Когда не хватает своих хорошо подготовленных сторонников, то единственным решением остается привлекать интернет-технологов, владеющих сеткой ботов, — рассуждает Сидоренко. — Такие „сторонники“ помогают раскачивать дискуссии, провоцировать и троллить оппонентов, повышать „видимость“ постов в собственных соцсетях. Альтернативным вариантом может стать использование так называемого „актива“ — специально обученных людей, которые поддерживают кампанию. Они также работают с привлечением новых и мотивируют существующих сторонников в сети. Этот процесс называется у нас „блогеризацией“. С контентной точки зрения, это работает намного лучше, но хорошо обучить и подготовить актив за короткий промежуток времени стоит существенно дороже, чем привлечь технолога или агентство. Поэтому инструмент с ботами оказывается эффективен экономически. Нерешенным остается только главный вопрос: конвертируются ли жаркие интернет-дискуссии в голоса на участках? Бывает очень по-разному, и зачастую, к сожалению, ответ отрицательный. Между диванными баталиями и действием (будь то голосованием, выходом на акцию и т. д.) лежит целая пропасть. Но однозначно одно, если не быть заметным в сети и молчать, то потеряешь намного больше».
Как же отличить реальный аккаунт от фейка? Эксперт по SMM Егор Жохов дает несколько советов:
«Прежде всего, нужно обратить внимание на заполненность профиля. Если это коммерческий аккаунт, который создается с целью лайкать, комментить, то там, как правило, мало информации, а на стене — волнообразные репосты из очень попсовых пабликов. Далее — фото. Если у человека не своя фотография, то это тревожный звонок. Другое дело, что некоторые люди могут искренне защищать какие-то политические силы, но при этом не вести активно профиль в соцсетях. То есть не обязательно отсутствие информации указывает на то, что это бот. Чаще всего так, но бывает и не так».
Добавим, впервые о «фабрике троллей» подробно написала «Новая газета» в 2013 году, рассказавшая, что в специально оборудованных офисах орудуют интернет-тролли, которые хвалят Собянина и Путина, ругают Навального и США. «Новая» связывала фабрику с бизнесменом Евгением Пригожиным. До 2014 года офис «троллей» располагался в районе Санкт-Петербурга Ольгино, поэтому еще их иногда называют «ольгинцы». В 2018 году Минюст США обвинил 13 предполагаемых сотрудников «фабрики троллей» во вмешательстве в выборы президента. Среди них были Пригожин и гендиректор агентства Михаил Быстров. Путин заявил, что агентство не представляет российские интересы и он не знает об их деятельности.
Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков говорил, что «практика использования ботов никогда не применялась», а об использовании фейковых комментаторов на выборах глав регионов в Кремле не слышали.
«Прекрасно всем известно, что эти боты не имеют никакой эффективности. Поэтому это бесполезно использовать. И, если это кто-то использует, то это просто, что называется, пускать деньги на ветер», — говорил Песков.
Однако что бы ни заявляли на этот счет официальные лица, ни для кого не секрет, что ботофермы существуют и используются по разным политическим надобностям. И даже если их политическая эффективность недостаточно очевидна, как способ освоения бюджетов они эффективны вполне.
Источник: ТВ2, «Томская ботоферма. Для чего их плодят?», Валентина Анкутдинова, 22 апреля