Классика жанра и поиски современной хореографии
Вторую неделю яркими событиями радует чебоксарцев XXV балетный фестиваль. Отгремели вечера одноактных балетов — как в исполнении нашей труппы и гостей из Екатеринбурга, так и смешанного состава, с участием солистов Большого театра. Публике были представлены творческий вечер прекрасной Татьяны Альпидовской со страстными «Звуками танго» на музыку Астора Пьяццолы и классика классик — «Лебединое озеро», билетов на которое не было уже с первого дня фестиваля.
Надо отметить, что наши зрители с большим энтузиазмом пользуются гуманными ценами на билеты и абонементы — почти все спектакли идут при полном зале, насколько это возможно в условиях карантинной рассадки. Есть среди публики как поклонники классического балета, которые каждый год с нетерпением ждут фестивальных событий, чтобы увидеть любимые постановки и насладиться мастерством приглашенных звезд, так и люди от него далекие, пришедшие ради современной хореографии.
Если говорить о последней, то она в своих формах может быть довольно разнообразной. Спектакли, поставленные Андреем Меркурьевым и Даниилом Салимбаевым с нашей балетной труппой, по языку были приближены к строгому академическому танцу, а вот постановки «ТанцТеатра» показались неподготовленному зрителю крайне неожиданными, и сквозь гул оваций слышались и разочарованные возгласы. Что и не удивительно — это как из зала с Джокондой попасть на перформанс Марины Абрамович.
Классический балет мы любим, прежде всего, за недостижимую красоту. Выражение высоких (или низменных) человеческих чувств через совершенные, отточенные движения, которые обычному человеку недоступны. Прекрасная живая музыка, под которую парят над сценой негодяи и красавицы. Чаще всего традиционный балет опирается на драматическую историю с четким сюжетом, за которым легко следить, то и дело подглядывая в программку, увлекаясь перипетиями и мечтая о любви. Эта история служит связующей нитью (иногда довольно условной) для множества номеров, каждый из которых впечатляет и сам по себе, поэтому балетный этикет позволяет аплодировать прямо во время спектакля, чтобы выразить свое восхищение. Ну, и конечно, эффектные костюмы и декорации, погружающие и зрителей, и самих актеров в прекрасный вымышленный мир.
Современная хореография говорит несколько иным языком, прибегает к другим средствам. Постановки часто связаны с пластической интерпретацией музыки или осмыслением каких-то абстрактных понятий и образов, и не строятся на конкретной истории, которую легко объять мыслью. Костюмов и декораций минимум, основной упор делается именно на язык тела, но и он часто непривычен — здесь много будничных, почти естественных человеческих движений (так и я могу, скажут иные). Действующие лица иногда совсем не героические, мятущиеся и ищущие, одинокие в толпе, и на все, что они делают, как будто наложила неизгладимую печать жизнь современного города. Ткань спектакля чаще целостна и неделима, это ближе к драматической постановке, пластическому этюду, и пауза требует молчания, а не громких аплодисментов. Ну и музыка… она может, как в кино, где героиня нарезает лук под вариации Гольдберга, служить лишь для создания настроения, атмосферы, и не быть созвучной происходящему на сцене.
Зритель остается без опоры на понятное, с одними своими эмоциями и чувствами, которым не каждый умеет и привык доверять, и порой недоумевает — от чего здесь получать удовольствие? Однако если за ним не гнаться, и проникнуться мыслью, что общей, единой и единственной для всех истины в спектакле нет, можно найти то, что станет важным именно для тебя.
Фото Сергея Михайлова
«ТанцТеатр» из Екатеринбурга представил на фестивале два данс-спектакля — «Лабиринты» на музыку Генри Пёрселла и «Шопен. Carte blanche».