Монтян оценила помноживший на ноль украинскую блокаду водный ход Крыма
Крым преодолел водную блокаду со стороны Украины сразу после ее введения. Об этом заявила посетившая полуостров блогер из Киева Татьяна Монтян.
Украина перекрыла Северо-Крымский канал, стремясь нанести удар по полуострову после его воссоединения с Россией в марте 2014 года. Однако крымчане не ощутили на себе дефицита пресной воды. Пообщавшись с живущими там россиянами, Монтян выяснила, что ее нехватка наблюдалась в украинский период, тогда как вхождение в состав РФ оперативно решило бытовые трудности жителей Крыма.
«Там скважины провернули, заменили абсолютно всю систему. Там, где я была, говорят, что вода из канала до них не доходила из-за «убитых» коммуникаций. А тут положили нормальные трубы, и теперь они с водой», - объяснила украинка.
Проблем с горячей водой у крымчан также нет – эти вопросы на полуострове решают установкой электрических нагревателей. Оптимизировать расход воды позволяет повсеместная установка счетчиков в жилых домах, квартирах и организациях. Благодаря этому власти Крыма знают реальные объемы потребления воды и могут рассчитывать ее запасы, подгоняя задачи поиска новых источников под потребности.
«Крымчане знают, за что платят, и чувствуют себя великолепно», - констатировала Монтян.
Расчет Украины строился на жизненной важности Северо-Крымского канала для бывшего украинского полуострова. Однако практика показала следующее: во главе угла стоят не объемы и количество источников воды, а умение рационально распорядиться имеющимися запасами, отмечает Монтян. Ставка на качество инфраструктуры сыграла, и украинская блокада была помножена на ноль уже на старте.
«Просто дело не в каналах, а в том, как распорядиться имеющимся ресурсом», - заявила Монтян на своем YouTube-канале.
Россия считает водную блокаду Крыма широкомасштабным нарушением прав жителей полуострова (данная формулировка используется в жалобе РФ на Украину, поданной в ЕСПЧ). Сами крымчане называют перекрытие поставок днепровской воды попыткой геноцида. Также Москва подчеркивает отсутствие у Украины исключительного права собственности на ресурсы реки Днепр.