Саакашвили бежит с корабля

Похоже, что грузинская клоунада на Украине подходит к своему логическому завершению. Сперва о своей отставке объявил начальник полиции Одесской области и по совместительству ближайший соратник Саакашвили Георгий Лорткипанидзе, которого в своё время посадили на эту должность лишь с одной целью — смотреть за тем, чтобы «правоохранители» рангом поменьше не совали нос не в своё дело.

А затем вышел сам Мишико и на русском языке (сельский диалект он так и не выучил) с невыразимым пафосом поведал, что не может больше работать в тех условиях, которые ему создала «коррупционная грязь, мразь и шваль» из Киева. Слова-то конечно на редкость точные, однако когда политик, пусть даже и такой как этот, начинает изъясняться на жаргоне, пахнет это всё равно не очень приятно. Тем более, что позволительно такое лишь в том случае, когда у самого обвинителя кристальное чистая репутация. Иначе это скорее напоминает разборки «на зоне» — в том самом месте, которое по Саакашвили плачет уже очень давно.

Особенно забавно выглядит смысловое ядро всех этих оскорблений — оно заключается в том, что работать Мишико не может, прежде всего, потому, что устал от обмана. Что он изо всех сил пытался создать в Одессе второй Батуми (который и в самом деле славится своим глянцевым фасадом), но администрация Порошенко сделала всё, чтобы на корню пресечь эти попытки.

Может кто-то в это и верит (в конце концов, верят же свидомиты в «украинскую нацию»), однако если перевести все эти сказки на язык реальности, то Саакашвили говорит лишь одно — в Киеве сидят такие прожженные воры, что соревноваться с ними он не в состоянии. А ведь куш планировался гораздо более серьёзный. Иными словами, Порошенко пилит весь украинский пирог гораздо быстрее, чем Мишико успевает лопать свою долю.

Но это лишь часть мотивации. Есть и другая: как эксперт по распилу целой страны, Саакашвили прекрасно умеет улавливать тот момент, после которого наступает точка невозврата. Заключается она в том, что когда в несостоявшемся государстве больше нечего разворовывать, становится нечем и платить многочисленным бандам, без которых преступная власть удержаться не может.

Наш герой хорошо знает, что Украина эту черту уже переступила. Даже если снаружи всё кажется таким же, как и раньше, внутренние процессы уже запущены. Они идут полным ходом, а выйдя на поверхность, очень быстро превратятся в лавину, которая легко может смести ту самую грязь, о которой говорит Саакашвили. И он точно так же понимает и то, что сам он является ни чем иным, как составным элементом этой грязи, который точно так же может попасть под раздачу, причем фатальным образом.

А уж ему припомнят многое. И утекающий в небытие бюджет, и совершенно дикий уровень уличной преступности, и оскорбительные высказывания всех этих новоявленных украинцев с грузинским акцентом, которых он притащил с собой. Получить пулю в голову или сесть в заминированный автомобиль Саакашвили явно не намерен, и поэтому стремится спрыгнуть с корабля раньше других, полагая, что если на Киев его американские кураторы еще смогут повлиять, то на боевиков из многочисленных батальонов — навряд ли.

Вот только эти надежды могут так же легко превратиться и в очень жестокое разорачование. Саакашвили знает слишком много, а вот польза от него стремительно уменьшается. Да, его контроль над Одессой был обоюдовыгодным соглашением. Мишико получал полный карт-бланш на разграбление области, а Запад имел возможность использовать Одесский порт для переброски оружия и техники через Турцию. В свою очередь, конечной точкой маршрута становились опорные пункты боевиков ИГ и «Ан-Нусры», распределение материальных благ между которыми носило ситуативный характер.

Но ситуация изменилась, «Черный халифат» трещит по швам, а Турция выходит из-под западного контроля. Кроме того, в обратном направлении больше не течет демпинговая нефть, а значит, для контрагентов всего этого проекта Одесский порт никакой ценности более не представляет.

И чтобы верить, будто эту ценность после своей отставки будет иметь сам Саакашвили, надо быть очень большим оптимистом.