Сорос надорвался

Главная проблема любой мегакорпорации заключается в том, что провал всего на одном направлении, в рамках конкретно взятого сектора, моментально запускает процесс разрушения всего механизма. Единственная возможность его остановить — заморозить проблемные проекты с целью пересмотра всей стратегии. Но в реальности, сталкиваясь с кризисом всей корпоративной машины, её руководство зачастую идёт по пути нерациональных и плохо обдуманных шагов, которые лишь ускоряют процесс дезинтеграции.

Именно это мы видим в случае с «Фондом Сороса», ведь в том, что он представляет из себя именно мощную глобальную корпорацию, сомневаться не приходится. В течение многих лет эта структура фактически играла роль монополиста в том, что касалось последовательного вмешательства в политический процесс на всех его уровнях и, что самое главное, на всех направлениях.

Политтехнологи Сороса действовали на широком горизонте, от самих Соединенных Штатов и Европы до Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии. Американские выборы и исламизация Европы, Арабская весна и протесты в Гонконге — во всех этих событиях мы без труда находим уши пресловутого Фонда.

Моментом наивысшего расцвета стал 2014 год. На Украине удалось привести к власти самое русофобское правительство в истории, в Ираке и Сирии воцарился ИГИЛ, в Европу сотнями тысяч начали прибывать «беженцы», а в Штатах уже начали готовить почву для триумфальной победы Хиллари Клинтон.

Фонд Сороса вышел на фантастические обороты. И надорвался. 2016 год стал периодом тотальной катастрофы. Крушение Халифата и открытый мятеж Восточной Европы против миграционной политики Брюсселя совпали с глубоким кризисом на Украине и чудовищной, с точки зрения глобалистов, победой Дональда Трампа.

По сути, к началу этого года Сорос столкнулся с перспективой краха всего того, на что ушли долгие годы и астрономические суммы, ведь под угрозой оказались даже не проекты, а само восприятие Сороса как демиурга агрессивной глобализации. И видимо, он сам прекрасно это осознает. Во всяком случае, все дальнейшие действия напоминают ни что иное как панику и лихорадочные попытки сделать хоть что-то без понимания того, зачем это нужно. Никакого рационального объяснения для таких проектов, как эскалация конфликта с Виктором Орбаном, найти невозможно. Тем более их вряд ли стоить искать в деятельности фонда на Украине, где сегодня мы наблюдаем одновременное финансирование обеих сторон, рвущихся к власти.

Но всё это второстепенно. Центральным решением стал баснословный транш в $18 млрд., выделенный фонду «Открытое общество». Фонду, деятельность которого сформулирована очень просто — «продвижение демократии». Стоит ли говорить, что подобные словочетания уже давно ассоциируются даже не с американской гегемонией, а с устойчивым запахом покрышек на Майдане и трупов, разлагающихся под руинами Мосула? К слову, в России этот фонд уже давно признан организацией, угрожающей национальным интересам страны.

К чему всё это приведет? Вариантов только два — либо Соросу удастся добиться чего-то такого, что сотрёт любые неудачи последних лет, либо этот проект закроется навсегда, причем в данном случае такая возможность вполне реальна, учитывая, что $18 млрд. — сумма критическая даже для Сороса.

Другое дело, что сделать на эти деньги можно очень многое, лишь бы найти конструкцию, в рамках которой следует прилагать силу. И эта конструкция очевидна — выборы в России и то, что за ними последует. Иными словами — весь 18-й год, на которой у Сороса и у Запада в целом наполеоновские планы. А как эти планы начнут реализовываться — мы очень скоро увидим.