Мифология революции
В России революционеры всегда и неизменно утверждали, что они живут реальностью, признают материализм, как единственно правильное мировоззрение, и отвергают всяческую мифологию.
Пожалуй, первым, кто разоблачил ложность данного утверждения, является замечательный русский философ Алексей Федорович Лосев. Он многое понял и за это поплатился. Его великая книга «Диалектика мифа» стоила автору свободы. Лосева арестовали в 1930 году и отправили «перевоспитываться» на стройке Беломорканала, где он, практически, и потерял зрение.
В «Диалектики мифа» философ четко разоблачил сущностную мифологичность «святого» писания гг. коммунистов: «С точки зрения коммунистической мифологии не только «призрак ходит по Европе, призрак коммунизма» (начало «Коммунистического манифеста»), но при этом «копошатся гады контрреволюции», «воют шакалы империализма», «оскаливает зубы гидра буржуазии», «зияют пастью финансовые акулы» и т.д. Тут же снуют такие фигуры, как «бандиты во фраках», «разбойники с моноклем», «венценосные кровопускатели», «людоеды в митрах», «рясофорные скулодробители»... Кроме того, везде тут «темные силы», «мрачная реакция», «черная рать мракобесов»; и в этой тьме – «красная заря» «мирового пожара», «красное знамя» восстаний... Картинка! И после этого говорят, что тут нет никакой мифологии».
Коммунистическая мифология – это и мифология многих других революций, не только русской. От «якобинской» мифологии ее отделить нельзя. Разница - в незначительных деталях чисто исторического свойства, но не в общем.
Мифологическое «левое» мировоззрение в XX веке не могло жить без революции. Идея катастрофизма в сочетании с последующим всеобщим обновлением мира постоянно росла. Лучше всего об этом свидетельствует международный революционный гимн «Интернационал», написанный в 1871 году анархистом Эженом Потье и являвшийся гимном СССР с 1922 по 1944 год. Причем на Украине (в Украинской ССР) «Интернационал» исполнял функции гимна, вплоть до 1949 года, а в Белорусской ССР и до 1952 года.
А гимны ведь являются концентрированным выражением господствующего мировоззрения. Перемена гимна ярко свидетельствует о том, что и мировоззрение уже изменилось.
Итак, что же пели материалисты и коммунисты СССР (перевод с французского языка, с изменениями А. Я. Коца):
Вставай, проклятьем заклеймённый,
Весь мир голодных и рабов!
Кипит наш разум возмущённый
И смертный бой вести готов.
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим, −
Кто был ничем, тот станет всем.
Припев:
Это есть наш последний
И решительный бой;
С Интернационалом
Воспрянет род людской!
Никто не даст нам избавленья:
Ни бог, ни царь и не герой.
Добьёмся мы освобожденья
Своею собственной рукой.
Чтоб свергнуть гнёт рукой умелой,
Отвоевать своё добро, −
Вздувайте горн и куйте смело,
Пока железо горячо!
Лишь мы, работники всемирной
Великой армии труда,
Владеть землей имеем право,
Но паразиты − никогда!
И если гром великий грянет
Над сворой псов и палачей, —
Для нас все так же солнце станет
Сиять огнём своих лучей»
Какая премилая мифология! В первом куплете зовы Рагнаради слышатся. Да и не только. Можно перенестись от хладных скал Скандинавии к берегам Персидского залива и ощутить тот же всплеск языческого прошлого. Там всплывает вполне революционная мифология черного и белого, противостояние в древнеиранском окрасе: Ахурамазда-Ахриман. Ахурамазда придет и Фрашкарду наведет, то бишь, полное обновление бытия в паганистском стиле. Естественно, все то, что отмечено мифическим злом, будет обнулено.
И, конечно же, для русских революционных пропагандистов и боевиков, Русская Православная Церковь – враг и монстр, который, как основа Русского Miра и Империи, должен неизбежно исчезнуть в революционном огне, разожженном ими.
Лосев в «Дополнениях» к «Диалектике мифа» отлично показал противостояние на смысловом уровне революции и Церкви: «Всякому ясно — и монаху, и революционеру, что мир Христов есть нечто абсолютно противоположное революции. Для монаха революция есть сатанизм… Коммуне и противостоит Церковь. Мне кажется, эта антитеза совершенно ясна каждому, включая крайних «коммунистов» и крайних «церковников». Едва ли я погрешаю с точки зрения коммуниста или с точки зрения церкви, делая такое противопоставление. И опять ясно и диалектически необходимо, чтобы церковь оценивала коммунизм как сатанизм, а коммунизм оценивал Церковь как вертеп эксплоататоров и идиотов».
Мифология революции, проявляемая в «Манифесте…» от Карла Маркса и Фридриха Энгельса или же в «Интернационале» от Потье и Коца – это мифология разрушения и разложения существующего общества. Сперва следует разложение, а потом, в свой черед, наступает и разрушение. Воспринявший такую мифологию человек изначально не может быть созидателем, творцом, да и обыкновенным работником на благо семьи и государства. Увлечение революционеров кокаином, совершенно безумные террористические акты (с гибелью не только «псов и палачей», но и обыкновенных крестьян и пролетариев), беспорядочные половые связи («секс как стакан воды») разлагают любое нормальное общество. Когда готовятся снести все «до основанья» мораль и нравственность не уместны.
Революционные погромы, казни и репрессии, оказывается, имеют глубинные истоки не в передовом будущем, а в дряхлом скандинавском мифологическом прошлом. Ведь после Рагнарека уцелеют отнюдь не многие. Да еще и Бальдр из загробного мира вернется. От мавзолея Ленина на Красной площади веет абсолютной древностью, хоть восточной, хоть западной. Ильич (мифически сраженный наполненной ядом пулей — ничто иное, видимо не брало) как Бальдр (омела помогла его умертвить) вернется в мир новый при помощи достижений медицинской науки, которая окажется способной творить чудеса без Бога или «богов» вкупе с демонами. Писатели, специализирующиеся на фэнтези отдыхают и завистливо вздыхают!..
Революционная мифология сводит человека со ступени образа и подобия Божия до игрушки в руках законов развития общества, а проще говоря — судьбы. Человек превращается в мелкую зловредную мошку. А человеческое общество не может жить как мошкара. Оно распадается и гибнет перед ликом истории, как рой мошкары рассыпается под дуновением сильного ветра.
Вот и оказывается, что революции – это локомотивы «прогресса», летящие под откос со всеми своими «проклятьем заклейменными» пассажирами, машинистами и проводниками.
Общество, несущее в себе революционное мировоззрение, готовиться к гибели. В нем распадаются семейные и сословные связи, деградируют понятия долга и чести, а сам человек понимается не более чем жертвенное животное для революционного алтаря.