Доллар и евро в России — по-прежнему вне конкуренции?
Валюты дружественных России стран, притом весьма многочисленных, и поныне остаются недоступными для сограждан. В то же время сохраняется «безальтернативность» американского доллара и евро для обменных операций, что предопределяет зависимость первичного финансового рынка от Федеральной Резервной Системы и Европейского Центрального Банка – всё более ущербную также и в силу геополитических обстоятельств.
Напомним, что запрет на операции с наличной валютой был введён Центральным Банком с 9 марта по 9 сентября включительно. Однако с середины апреля с.г. эти операции снова разрешены. Но в обменниках и, в целом, в банковских структурах почти не проводятся операции с валютами дружественных и нейтральных, то есть неподсанкционных стран.
Согласно разъяснениям Банка России от 13 апреля 2022 г., упомянутый «запрет распространяется не только на доллары США, но и на продажу иной наличной валюты, в том числе валюты стран, которые не вводили ограничительные меры в отношении России. То есть, пока не допускается продажа любой иностранной валюты – приобрести её нельзя, можно только поменять имеющуюся наличную валюту на рубли. Возможность купить в банке валюту появится у граждан с 18 апреля».
Действительно, валют неподсанкционных стран для покупки и продажи как не было, так и нет почти практически повсеместно. Между тем, доллар США и другие западные валюты многократно подешевели в отношении рубля; торговля со многими странами ведётся за рубли (или в их национальных деньгах). Как упомянуто выше, для обмена (купли-продажи) физлицам доступны только доллары США и евро. Тем самым, «привязка» населения именно к валютам США и ЕС остаётся реальностью нашей повседневной жизни (ещё с начала 1990-х годов).
При этом диапазоны продажи и покупки этих валют, например, в Сбербанке становятся всё более «рекордными», что, в свою очередь, вдохновляет другие банки на аналогичную обменную политику. Как можно предположить, речь идёт о стимулировании перетока рублёвых денежных средств у населения. И если официально заявляется, что спрос на «недружественные» валюты продолжает падать, а рубль укрепляется, то зачем тогда столь внушительная разница в диапазонах купли-продажи? И почему возможности граждан проводить операции с валютами стран ЕАЭС / СНГ, валют других неподсанкционных стран по-прежнему ограничены?
В более широком контексте, складывающаяся ситуация также способствует сохранению привязки к доллару США и евро, что противоречит всё более активному развитию финансово-экономических связей России с дружественными и нейтральными странами, в том числе, взаиморасчётам с ними в национальных валютах. Отметим, в этой связи, и то, что операции по британскому фунту прекратились летом текущего года; вслед за тем – также и с валютами основных стран британского Содружества (Канада, Австралия, Новая Зеландия), со швейцарским франком, скандинавскими кронами, японской иеной. Несомненно, что это валюты недружественных стран. Но что взамен? – опять же, операции, почти исключительно, только с долларами США и евро.
Впрочем, появились обнадеживающая информация: по данным ВТБ (21 июня с.г.), пока без ограничений российским физлицам доступно осуществление платежей в белорусских рублях, казахстанских тенге, армянских драмах, азербайджанских манатах, а юрлицам – ещё и во вьетнамских донгах. Кроме того, компаниям доступны переводы в китайских юанях и индийских рупиях по внешнеторговым контрактам. Прямо скажем: выбор не слишком широкий…
Характерный штрих: в 15 франкоязычных странах Африки национальной и межгосударственной валютой остаются издавна эмитируемые и регулируемые Парижем западно- и центральноафриканские франки. С весны этого года торговля России с этими странами развивается всё активнее. Несмотря на пошатнувшиеся позиции бывшей метрополии, такая акцентация внешнеэкономического курса едва ли стала бы возможной без ведома Парижа (тем более, с учетом наличия в большинстве из них военных баз Франции и её военно-политических соглашений со всей франкоязычной Африкой). Несмотря на официально установленный курс и его корректировки Банком России, едва ли бизнес и подавляющее большинство граждан РФ в курсе существования этих валют, не говоря уж об их купле и продаже…
В том же русле следует рассматривать и невозможность с весны-лета 2022 года обменять иные валюты по их кросс-курсу с долларом США или евро. В Сбербанке и не только там можно слышать стандартную фразу: «продайте доллар или евро за рубли, а потом – купите другую валюту. Если, конечно, найдёте, где с ней сегодня работают». Подобный подход вполне соответствует разъяснению ЦБ РФ от 13 апреля: «Проведение конверсионных операций по обмену одной иностранной валюты на другую иностранную валюту (например, доллара и евро) или покупка иных иностранных валют без участия рублей – тоже под запретом. Поскольку такие конверсионные операции по своему содержанию являются операциями по продаже наличной иностранной валюты, то их проведение пока не допускается». Понятно, что рублёвые потери при такой усложнённой схеме конвертации тем более будут весомыми.
О фактическом сохранении евро-долларового «монополизма» свидетельствуют и высказывания главы ЦБ РФ Э. Набиуллиной. С одной стороны, она заявляет о некоей «токсичности» этих валют, призывая к ориентации на «дружественные» валюты. В то же время, комментируя резко упавший курс «американца», она считает, что «такой курс невыгоден для правительства». И на фоне прогнозируемой ЦБ инфляции текущем году, курс рубля, по её мнению, лучше было бы держать в коридоре 80-90 руб. за один доллар для покрытия растущих инфляционных издержек, индексации пенсий и других социальных выплат. Схожая точка зрения и у Минпромторга РФ: не менее 75 pуб. за доллар СЩА.
Что же получается? Доллар США, оказывается, отнюдь не «токсичен» для РФ, ибо по-прежнему является основным регулятором финансовой политики! Во всяком случае, глава ЦБ говорит о сохраняющейся внутриэкономической роли именно этой, а не «дружественных» или других валют.
Вышеупомянутая валютная политика ЦБ РФ отрежется, например и в том, что в октябре с.г. российские физлица купили на биржевом и внебиржевом рынках иностранной валюты на общую сумму 73,8 млрд руб., причем доминирующий объем покупок пришёлся именно на валюты «недружественных» стран: 70,9 млрд руб. В сентябре с.г. их, наоборот, больше продавали физлица: на сумму 49,5 млрд руб. – это следует из «Обзора рисков финансовых рынков» Центробанка за октябрь текущего года. На внебиржевом рынке в сентябре с.г., по тем же данным ЦБ, объем продажи «недружественной» валюты составил 166,2 млрд руб. Схожий диапазон в этой сфере наблюдается и в октябре, равно как и в другие месяцы текущего года.
Впрочем, и дружественные вроде бы страны не спешат переходить во взаиморасчётах с Российской Федерацией исключительно на национальные деньги, ибо их экспортные товары на мировом рынке котируются, в основном, в долларах США и/или евро. Полностью же менять имеющиеся у них рынки на российский дружественные РФ страны, по понятным причинам, не смогут. В том числе и потому, что российский рубль не котируется на зарубежных товарных биржах и, соответственно, не обладает надлежащим весом в мирохозяйственных взаиморасчетах.
Проблема ухода из-под долларовой «иглы» не нова: весной 1952 г. в «позднесталинском» руководстве задумались о формировании широкой «анти-долларовой» международной финансово-экономической системы (причём идея была поддержана более чем пятьюдесятью странами). Однако уже в марте 1953 года, сразу после смерти вождя столь значимый проект фактически отменили с подачи его преемников. Тремя годами позже, на XX съезде КПСС, «хрущёвцы» провозгласили курс на «мирное сосуществование» капиталистической и социалистической систем, что предполагало принципиально иную финансово-экономическую модель с господством доллара и подчинённым положением Советского Союза в системе «международного разделения труда», с соответствующими политическими последствиями.
И сегодня, по прошествии нескольких десятилетий после приснопамятной «перестройки», приведшей советскую сверхдержаву в 1991 году к окончательному краху, актуальная валютно-финансовая политика «новой России», несмотря на громкие декларации, никак не ведёт к уходу от евро-долларового «монополизма». До замещения «недружественных» валют хотя бы вышеупомянутыми западно- и центральноафриканскими франками, не говоря о более распространённых «дружественных» валютах – по-прежнему дистанция огромного размера…
Алексей Балиев