Мир или война? Полонизация политики ЕС
Ростислав Ищенко
Казус Навального можно было бы считать несчастным случаем, неудачным ходом германской внешней политики. Тем более что, несмотря на все попытки увязать «чудесное спасение» блогера с «Северным потоком – 2», пока что провалились
Причём провалились именно благодаря германским же политикам, как депутатам Бундестага, так и представителям региональных властей. Именно учитывая весьма неоднозначную позицию политического класса и негативное отношение бизнеса к перспективе выхода Германии из проекта, исполнительная власть в Берлине так и не решилась принять решение о санкциях в отношении газопровода. Германия пытается переложить ответственность на ЕС, пытается договориться с Америкой о снятии санкций Вашингтона с газопровода в обмен на строительство дополнительных терминалов по приёму сжиженного газа. В общем, правительство Меркель вертится как уж на сковородке, пытаясь и общезападную солидарность продемонстрировать, и от СП-2 не отказаться.
В принципе позиция Берлина понятна.
С одной стороны, Меркель является выходцем из среды той же леволиберальной, глобалистской проамериканской элиты, которая управляла Европой последние четыре десятилетия. Понятно, что, если канцлер, представляющая формально право-консервативные, христианские ХДС/ХСС, на деле десятилетиями проводит леволиберальную политику, это не случайность, а определённый внутриполитический общегерманский консенсус. Я бы даже сказал, что это общеевропейский консенсус, поскольку как брюссельская евробюрократия, так и руководство подавляющего большинства стран-членов ЕС являются убеждёнными леволиберальными глобалистами. Не случайно как ЕС в целом, так и подавляющее большинство европейских стран не скрывали своего огорчения после избрания правого консерватора Трампа президентом США и, главное, так и не смогли найти с ним общий язык.
С другой стороны, сотрудничество с Россией в энергетической сфере (в частности, прямые поставки российского газа) являются для германского бизнеса принципиальным моментом. Только таким образом (за счёт закупок относительно дешёвых российских энергоносителей) Германия может удержать своё финансово-экономическое лидерство в ЕС, а сам Евросоюз составить достойную конкуренцию США на мировых рынках. Фактически речь идёт не о судьбе одного газопровода и даже не о поставках российского газа в Европу в целом, а о будущем ЕС. Либо он сохранит и упрочит свою международную правосубъектность, а также обеспечит свой финансово-экономический суверенитет, либо США, нуждающиеся в срочном притоке внешнего ресурса, экономически съедят Европу, не поперхнувшись.
То есть идеологически и исторически ориентированные на США европейские элиты в тех случаях, когда они сохранили адекватность и действительно готовы защищать национальные интересы вверенных их попечению государств, вынуждены искать альтернативу ориентации на США. Объективно Вашингтон больше не готов обеспечивать ЕС военно-политический зонтик, в экономическом же плане США из старшего партнёра, обеспечивающего странам ЕС привилегированное положение на мировых рынках, превратились в конкурента, пытающегося подмять под себя даже собственный рынок ЕС.
Это приводит европейских политиков в состояние когнитивного диссонанса. С одной стороны, они с детства привыкли, что именно следование в фарватере внешней политики США обеспечивает европейское процветание. С другой — эта давняя, казавшаяся аксиоматичной традиция перестала соответствовать реалиям текущего момента. Некоторое время назад казалось, что Европа решилась окончательно разорвать с Америкой и искать себе нового союзника и покровителя, каковым может быть только Россия.
Даже казус Навального продемонстрировал неготовность Берлина окончательно отказываться от сотрудничества с Москвой. Канцлер попыталась за громкими заявлениями скрыть своё нежелание втягивать страну в реальную конфронтацию.
Фактически к середине 2020 года США из всей Европы могли положиться только на Польшу и Прибалтику. Остальные государства ЕС, хоть и относились с плохо скрываемым неодобрением к попыткам Берлина и Парижа установить на континенте и в рамках Евросоюза свой кондоминиум, ещё больше боялись гегемонистских поползновений Вашингтона. Таким образом, Германия при поддержке Франции и благожелательном нейтралитете остальных стран ЕС выступала против проамериканского лобби в Евросоюзе, состоявшего из упомянутых поляков и прибалтов. Складывалась классическая ситуация: Германия, пытающаяся сплотить Европу в рамках четвёртого рейха, вынуждена искать российской поддержки. При этом Польша и Прибалтика, считая российско-германский союз угрозой своему суверенитету, пытаются опереться на США и вернуть коллективный Запад во времена антироссийского единства.
В ЕС Германия и Польша оказались лидерами полярных группировок, каждая из которых по своему видела перспективы развития Евросоюза. Германская группировка, с учётом того, что Меркель являлась признанным лидером ЕС из числа действующих политиков, а Германия как таковая была абсолютным лидером ЕС среди государств-членов, продолжала быстрое дистанцирование от США, хоть формально и не разрывала союз с Америкой. Польская группировка, наоборот, настаивала на более глубоком встраивании ЕС в структуру американской международной политики.
До последнего времени у Польши не было никаких шансов. Варшава полностью зависела от дотаций ЕС, формировавшихся за счёт германского (преимущественно) бюджета. Большая же часть государств-членов ЕС считали, что правоконсервативное засилье в европейской политике в последние два десятилетия не соответствует ценностям ЕС.
Но тут Германия начала явно подыгрывать Польше. Повторяю, добро бы только в случае с Навальным. Но Берлин, несмотря на его попытку спустить на тормозах казус Навального, тут же втянулся в значительно более опасный белорусский кризис. Кроме восточноевропейских лимитрофов, а также США и Канады, Германия оказалась единственной серьёзной европейской страной, которая к моменту инаугурации Лукашенко официально не признавала его легитимность.
Если в случае с Навальным Берлин явно пытался поначалу ограничиться одной лишь обеспокоенностью… то в белорусском Германия поначалу отмалчивалась и даже заявляла, что не планирует вводить против Белоруссии и лично против Лукашенко серьёзные санкции, чтобы не толкнуть его в объятия России. И вот, несмотря на то что Лукашенко послал Западу чёткий сигнал о своём намерении, как только возникнет возможность вернуться к политике многовекторности (которая де-факто является проевропейской), Германия вдруг вошла в состояние жёсткой конфронтации с Белоруссией и её президентом, не оставляя ему иных шансов, кроме ориентации на Россию или капитуляции перед майданом и бегства из страны. По времени разворот в ситуации с Белоруссией практически полностью совпал с ужесточением позиции по России и СП-2 в случае с отравлением Навального.
Внешне это выглядит как сдача Германией своих позиций в Европе Польше. Но по пути Берлина (возможно, не так быстро, но даже более радикально) вдруг двинулся и Париж. Макрон пока не успел отказать Лукашенко в легитимности, но складывается впечатление, что готов сделать это в любой момент.
С учётом российской позиции по Белоруссии действия Парижа и Берлина можно однозначно квалифицировать как конфронтационные. Тем более что в конфликт они втянулись не сразу, а по зрелом размышлении и после того, как Россия уже обозначила свою позицию.
Всё это внезапное осеннее обострение русофобской политики коллективного Запада, особенно ярко выраженное в поначалу пытавшемся остаться вне серьёзных конфликтов Евросоюзе, не может быть истолковано иначе, чем попытка мобилизации всех сил интернационального лево-либерального глобализма, приуроченного к президентским выборам США. Победа Байдена в этом противостоянии, которое давно вышло за рамки обычных выборов, настолько важна для глобалистов, что они (даже такие матёрые, как Меркель) решились временно (до своей всемирно-исторической победы) пожертвовать текущими интересами собственных государств, заинтересованных в укреплении связей с Россией, а не с США, ради создания единого евро-американского глобалистского фронта.
В рамках действующей, втянувшейся в системный кризис глобальной политико-экономической системы это очевидная последняя попытка мобилизации глобалистских ресурсов для восстановления своих позиций. Она и самая опасная, поскольку отступать глобалистам уже некуда, позади США. И те уже расколоты.
Насколько обострилась глобальная ситуация, показывает реакция МИД России. Впервые за последние десятилетия российское дипломатическое ведомство чётко и резко дало понять, что Москва никого больше не будет уговаривать. Россия просто фиксирует позицию конкретных стран и будет отвечать на любые их недружественные действия, где зеркально, а где и асимметрично.
Эта резкость вынужденная. Ведь если большевики в 1917 году призывали «превратить империалистическую войну в гражданскую», логично надеясь таким образом создать предпосылки для своей революции, то сейчас леволиберальные элиты Запада пытаются конвертировать почти разгоревшуюся гражданскую войну в США (и готовую разгореться в Европе) в крестовый поход против России. Пока речь идёт лишь об обострении гибридной войны, но в США, в частности, в руководящих кругах демократов, выдвинувших в президенты Байдена, чтобы править от его имени, популярна идея стравить Европу и Россию в горячем конфликте, чтобы в очередной раз понаблюдать из-за океана, что получится, и собрать трофеи в конце конфликта.
Именно для того, чтобы рассеять иллюзии и сохранить мир, Путин два года назад вынужден был предупредить Запад, что в случае перерастания гибридной войны в горячую, Россия нанесёт удар не только по непосредственным агрессорам, но и по их вдохновителям. США задумались, но не одумались. Слишком велик соблазн решить все свои экономические и политические проблемы одним ударом и за счёт других стран, которые должны воевать друг с другом ради сохранения системы американской гегемонии.
Похоже, что развилку мир/война мы если не прошли, то проходим в данный момент. Следующая на нашем пути развилка — глобальный ядерный конфликт или гражданская война в США и ЕС. Её мы пройдём в 2021 году.