Воспоминания леди Памелы Хикс о Виктории Баттенбергской

Воспоминания леди Памелы Хикс (урожденной Маунтбаттен) о её бабушке, принцессе Виктории Гессенской (позже - Баттенбергской и маркизе Милфорд Хейвен), сестре Императрицы Александры Федоровны и Великой княгини Елизаветы Федоровны.

"Нашим самым частым гостем была бабушка. Её всегда сопровождала преданная фрейлина, Эдит Пай, которую отец в шутку называл Pyecrust.

Красивая и очень активная, бабушка всегда была одета в белую блузу с высоким воротником и длинную черную юбку. Её волосы были собраны и заколоты шиньоном, она носила карманные часы, несколько золотых цепочек и колец. Она постоянно курила, используя стеклянный мундштук, заполненный ватой, которая впитывала никотин. Бабушка курила русские сигареты Balkan Sobranie. Мундштук и сигареты всегда были в ее кармане и она то и дело их доставала. Когда сигареты заканчивались, то она, пытаясь их нащупать в кармане, смотрела на нас с сестрой и говорила: «Ах, дорогое дитя…» И мы бежали в ее комнату, чтобы принести сигареты. Бабушка могла принимать участие в нескольких разговорах сразу, иногда – на двух или трех языках одновременно. Она обожала споры, как говорил мой кузен Филипп – не просто споры, а споры о спорах, и вовлекала в них всех, кроме моей матери. Она всегда очень много читала и обладала удивительной памятью и энциклопедическими знаниями.








Она редко говорила о трагических событиях прошлого – своем брате Фритти, гемофилике, погибшем после падения из окна, когда ей было 10 лет; о смерти от дифтерии сестры Мери и матери, о гибели сестер Аликс и Эллы, племянниц и племянника в годы революции. В те дни бабушка писала Артуру Бальфуру и просила позволить её племянницам и племяннику поселиться у нее на острове Уайт. Конечно, она понимала, что едва ли это позволят Цесаревичу, но надеялась, что хотя бы великие княжны будут спасены. Её просьбы не были услышаны.

Несмотря на то, что король понизил её титул до маркизы, она оставалась принцессой для своей семьи. Отец всегда целовал ей руку прежде чем поцеловать в щеку. Мы, дети, конечно не осознавали ее королевского статуса, но однажды после завтрака бабушка позвала мою сестру и сказала: "Патрисия, дорогое дитя, ты ведь знаешь, что все остальные мои внучки всегда делают реверанс, когда говорят мне "Доброе утро" или желают "Спокойной ночи". Бабушка так редко делала нам замечания, что после этого сестра всегда делала очень низкий реверанс и приседала почти до пола.





Мы с Патрисией обычно пили чай в бильярдной за нашим столом у камина. Если родители были дома, то они сидели в другом конце комнаты, пили чай и громко разговаривали. Мы терпеливо ждали, когда бабушка завершит все свои споры и присядет рядом с нами у камина. Мы придвигались ближе к камину, а бабушка читала, обыкновенно это была «Алиса в Стране Чудес». Сначала бабушка напоминала нам, что произошло в предыдущих главах, затем открывала книгу на той странице, где вместо закладки лежал лавровый лист. После небольшой паузы она объявляла номер главы и её название. Чтение начиналось. Она читала очень артистично, наделяя каждый персонаж особыми интонациями и акцентом, так что все прочитанное очень ярко запечатлевалось в нашей памяти. Когда глава подходила к концу, бабушка снова брала лавровый лист и, с улыбкой, закрывала книгу. Мы не хотели, чтобы чтение завершалось, но никогда не спорили. Мы благодарили бабушку, желали ей спокойной ночи, целовали её руку и делали реверанс.




Присутствие бабушки означало, что могла прийти еще одна гостья – баронесса Софи Буксгевден. Иза была фрейлиной русской императрицы и оставалась с семьей когда они были уже под арестом. Она осталась в живых только потому, что приняли ее за полячку и не стали убивать, так как боялись международных скандалов. Она и преподаватели царских детей безуспешно пытались помочь семье. Когда она рассказывала о том, какой беспомощной и бессильной ощущала себя в то время, её голос всегда дрожал. В конце концов стало ясно, что если Иза хочет спастись, ей необходимо бежать из России. Мне всегда было грустно, когда она рассказывала о собаке Цесаревича Джое, который убежал на улицу и был подобран кем-то из офицеров. В Омске Джоя нашла Иза. Джой был травмирован, наполовину ослеп, но каждый раз чувствуя присутствие Изы, дружелюбно вилял хвостом, надеясь, что однажды Цесаревич появится рядом с Изой. Когда Иза уходила, Джой весь день ждал её у дверей, тихонько скулил и тосковал. Когда я слушала о Джое, то потом обычно бежала обнять наших собак и обещала, что их никогда не постигнет подобная судьба.

Pamela Hicks "Daughter of Empire"