Gott mit Макаревич. Роман Носиков о проекте «Сканер» по сбору личных данных ОМОНа
Макаревич записал гимн движения деанонимизации омоновцев. Этот проект до боли напоминает украинский «Миротворец».
Певец Андрей Макаревич, ставший музеем собственной рукопожатности вместо того, чтобы в нужный момент пойти ко дну, записал гимн движения деанонимизации сотрудников полиции и Росгвардии.
А может быть, маска нужна для острастки,
Чтоб знали, что люди, надевшие маски,
Порядок пришли защитить
И вовсе не склонны шутить
Наверно, все так. Только я полагаю,
Задача у маски немного другая:
Она — чтобы не было видно,
Когда вам становится стыдно.
Становится стыдно, и больно, и жалко
Лупить безоружных резиновой палкой,
А после в присутственном зданье
На них же давать показанья.
Ответствуя перед небесным отцом,
Ты маской уже не прикроешь лицо
Там способов спрятаться нету,
Когда призывают к ответу.
И, не подымая на Господа глаз,
Ты будешь бубнить: «Выполнял, мол, приказ,
Вопросы к комбату, мол, к бате»…
Но этот ответ не прокатит.
Как видим, Андрею Вадимовичу результат Божьего Суда уже известен. ОМОН уже осужден, а следовательно, деанонимизация силовиков — дело богоугодное. Ну прямо Gott mit Макаревич.
Вот кстати, и угодник. Зовут Руслан Левиев.
То есть говорит, что его так зовут. На самом деле это Руслан Карпук. Хобби и увлечения, внутреннее содержание соответствуют форме.
Карпук возглавил проект «Сканер», который открыто публикует фотографии и личные данные сотрудников силовых ведомств РФ, участвовавших в разгонах незаконных митингов и задержаниях нарушителей.
Зачем он это делает? Левиев сам разместил ответ на этот вопрос в соцсети, как раз рядом с песней Макаревича:
«Родным силовиков якобы начали поступать угрозы после того как активисты опубликовали данные тех, кто участвовал в разгоне протестующих. А вы чего ожидали, когда <били> людей, что цветы и коньяк вам будут поступать?» — написал он.
В общем, перед нами — практически полный аналог украинского, с некоторых пор действующего при тамошнем МВД, проекта «Миротворец». И это ставит перед нами несколько важных вопросов.
С чем мы имеем дело в мировоззренческом отношении? Как правильно, не упрощая, и не сводя все к «печенькам и грантам Госдепа», понять людей, которых мы сейчас наблюдаем? Как должно реагировать на них общество? Как должно реагировать государство? И как должны реагировать омоновцы?
Давайте с последнего.
Пока государственной реакции не последовало, у сотрудников Росгвардии и полиции есть три возможных выбора. Первый — пойти навстречу протестующим в надежде на будущую амнистию. Второй — оставить все как есть, предположив, что как-нибудь пронесет. И третий — перестать, наконец, светить лицо и вести социальную сеть, а заодно там же закладывать друзей, близких, машину с номерами, объекты недвижимости, школы, в которых учатся дети, и так далее.
И дело не только в изменении личного поведения. Сослуживца, который всем этим пренебрегает, тоже нужно уговорить изменить стратегию. Потому что если дело дойдет до серьезного, то этим коллегой будут заниматься не восторженные школьники и студенты, не дамы с поджатыми губками и даже не Гудков с Яшиным.
Если дело дойдет до серьезного, то засветившимися в соцсетях сотрудниками ОМОНа и членами их семей будут заниматься серьезные специалисты. Возможно, приглашенные из-за рубежа. Из Грузии, с Украины...
Прошу также не забывать, что данные журналиста «Новой газеты» Дениса Короткова — того самого, который собирал личные данные наших летчиков, работающих в Сирии, — наши в одном из разгромленных штабов «Исламского государства» (террористическая организация, запрещенная в РФ) в Дейр эз-Зоре.
И когда они своим делом займутся — засвеченный коллега, конечно, сдаст всех сослуживцев по описи.
Поэтому если твой коллега ходит без маски на такого рода работу — не дружи с ним. Ничего ему не рассказывай. Не ходи к нему в гости и не приглашай. И проследи, чтобы дети и жены ваши тоже не общались. Потому что твой коллега — дурак.
А дурак — это всегда чей-то подвиг. Дурак — это всегда трагедия. Трагедия общая — не только его самого (редко, впрочем, осознаваемая и переживаемая), но и всех, кто оказался к нему близок в минуты роковые свершения его судьбы.
Дурак — источник больших проблем, чем террорист. Террорист причиняет ущерб ценой серьезной подготовки и затрат, причем зачастую только один раз. Дурак разрушает все вокруг себя, не прикладывая никаких усилий, порхая с катастрофы на катастрофу как бабочка.
Помимо активиста и Макаревича, а также дурака-сослуживца, у росгвардейца и полицейского есть еще одна проблема — бюрократ. Государство должно регламентировать законом и инструкциями защиту личных данных сотрудников правоохранительных органов.
На данный момент такая мера защиты, как обеспечение конфиденциальности сведений о защищаемых лицах, предусмотренная п. 4 ст. 5 ФЗ «О государственной защите», пока только «может» применяться к сотрудникам Федеральной службы войск национальной гвардии РФ, принимающим участие в осуществлении охраны общественного порядка и обеспечении общественной безопасности (п. 6.4 ст. 2 того же закона). А может и не применяться.
Как долго государство будет преодолевать свои сомнения в необходимости обеспечить полную конфиденциальность росгвардейцев, мне неизвестно. Но полагаю, что лучше бы поторопиться.
Кроме того, мне непонятно, как именно государство будет бороться с проектами такого рода, как «Сканер». По ныне существующей традиции, ресурс будет заблокирован в Сети. Ну, что значит «заблокирован»? Ничего не значит, кроме красивой отчетности.
Любой желающий будет спокойно читать его через VPN. И лишь законопослушные люди не будут даже и знать, вывесили их фото, фото их детей и их машины в даркнете или еще нет. И если они неожиданно узнают, что — да, именно поэтому сгорела дача, машина, и именно поэтому сына избили на улице, а они и не знали раньше, ведь они-то по запрещенным сайтам не ходили — благодарности их не будет предела.
Внимание, вопрос: а что будут делать сотрудники ОМОНа, когда им начнут угрожать, а государство в ответ пообещает им красивые отчеты по работе в Сети?
Единственный способ обеспечить безопасность силовиков — это наказание всех, кто собирает и распространяет их личную информацию. А для такого наказания должны быть: а) закон; б) инструмент, воплощающий этот закон в реальность.
Инструмент упругий, налитой силой, способный вторгнуться в общественные отношения и оплодотворить их новой законностью. Такой, чтобы затейливый активист Карпук его если не боялся, то хоть уважал. А не вялый, висящий, морщинистый, но со справкой о миллиарде успешных блокировок.
И последнее, что я хотел сказать.
Мы с вами, уважаемые сограждане, — носители республиканского мышления. Мы знаем, что наша страна есть наше общее дело. И нам непонятны политики, поэты и певцы, которые ставят себя и свои идеи выше этого дела.
Мы должны вспомнить о них вот что. В их лице мы имеем дело не с республиканцами, а с духовным орденом, который все так же, как и сотни лет назад, делит людей на несовместимые и неравноценные сорта: соматиков, гиликов, психиков и пневматиков. То есть людей тела, людей психических и людей духовных, где последние — высшая, предназначенная к спасению часть человечества.
В современном изводе это будут ватники, светлолицые креаклы и, на вершине иерархии, — особы, именуемые Совестью Нации. Ей, как носителю закрытого от остальных знания Добра и Зла, все позволено. Включая разборки с женщинами и детьми тех, кто стоит на пути их желаний.
Это не значит, что мы должны ответить им взаимностью. Напротив, это то, во что мы не можем и не должны превращаться, как бы сладко и маняще ни выглядела такая трансформация, разом решающая все проблемы.
Потому что у таких не бывает ни общего дела, ни страны, ни в конечном итоге друг друга. Потому что собираются в кучи они не для дела, а для самолюбования. Ради лучей от светлых лиц, рукопожатий и признания своим они, как наркоманы ради дозы, могут пожертвовать всем. Включая то, в чем вообще заключается человечность.
А нам очень важно и нужно остаться людьми. Несовершенными, не светлолицыми, но людьми. Наверное, это и есть наша идея и смысл жизни.