Чего ждать от третьего сезона сериала "Вавилон-Берлин"
В отличие от двух своих предшественников, основанных на первой книге Фолькера Кутчера "Мокрая рыба" и представлявших собой единое целое, новый блок серий опирается уже на следующий роман цикла о детективе Гереоне Рате - "Тихая смерть", который продолжает следить за судьбой уже знакомых персонажей. Количество серий в сезоне увеличилось с восьми до двенадцати - хотя, если рассматривать предыдущие как один, время зрителю немного сэкономили.
Что же нам расскажет и покажет трио бессменных шоураннеров - Том Тыквер ("Беги, Лола, беги", "Парфюмер", "Облачный атлас", "Голограмма для короля"), Хендрик Хандлёгтен ("Гуд бай, Ленин!", "Окно в лето") и Ахим фон Боррис ("Гуд бай, Ленин!", "4 дня в мае"), в равной степени (по их же, по крайней мере, собственным заверениям) участвующих как в написании сценария, так и в процессе съёмок? Мы побывали на премьере первых двух эпизодов (слитых в одну большую серию), состоявшейся в конце минувшего года в столице ФРГ, и делимся первыми впечатлениями.
Сразу оговоримся: телешоу продолжает держать курс на широкую автономию по отношению к литературным первоисточникам - и так будет впредь, что в беседе с обозревателем "Кинократии" сценаристы-режиссёры авторитетно подтвердили. Те, кто наряду с сериалом успел ознакомиться и с первым романом Кутчера, вышедшем на русском языке вскоре после премьеры, прекрасно знают, что значительным трансформациям подверглись не только сюжетные линии, но и главные герои - детектив Рат (Фолькер Брух) и его знакомая Шарлотта Ритер (Лив Лиза Фрис). В частности, на долю последней в сериале выпало гораздо больше невзгод, да и Гереону, счастливо не успевшему на фронт в "Мокрой рыбе", на экране пришлось всё-таки повоевать на полях Первой мировой. Что на характеры обоих, разумеется, наложило отчётливый отпечаток.
Как и "Тихая смерть" - увы, в России пока так и не изданная, - третий сезон переносится в начало самого, пожалуй, драматичного отрезка Интербеллума - 1929-й, погружаясь в такую небезынтересную тему, как становление киноиндустрии в Веймарской республике (создатели внимательно изучили посвящённую этой теме книгу "От Калигари до Гитлера" и основанный на ней фильм). Разумеется, погружение это начинается и проходит в мрачной обстановке: во время съёмок при весьма загадочных и леденящих кровь обстоятельствах гибнет дива немого кино.
Вслед за Гереоном и Шарлоттой на экраны постепенно начинают возвращаться (с некоторыми, правда, готовьтесь вскоре попрощаться) и второстепенные, уже подзабытые герои, а также - один из главных антагонистов, берлинский бандюга, известный как Армянин. Он лично заинтересован в том, чтобы подробности дела не всплыли на поверхность, так что у столичной полиции - снова серьёзный противник. К которому присоединился вышедший из тюрьмы старинный подельник с немалым криминальным опытом.
Шарлотта тем временем заметно продвинулась вверх по социальной лестнице - особенно если учесть, что начинала она со случайных подработок и борделя. Теперь она метит в следователи и проявляет явные к такой работе способности. Только вот злобные консерваторы-сексисты ставят ей палки в колёса. В общем, феминистская повестка отрабатываться начинает с самого старта.
Хотя троица создателей "Вавилона-Берлина" намеренно стала больше внимания уделять персонажам и личным драмам, хватает тут и политического контекста, акцент на котором заметно усилен по сравнению с детективной беллетристикой Кутчера. Ничего удивительного: тридцатые на дворе, совсем скоро к власти придут нацисты, и активизировавшийся гитлерюгенд всё больше обращает на себя внимание. Но и левые силы не дремлют: их участие в сюжете пока не совсем определённо, но вполне недвусмысленно заявлено.
Первый сдвоенный эпизод, как это часто бывает, относительно неспешно раскачивает сюжет, заново знакомя нас с героями и позволяя вспомнить, кто все эти люди, какими демонами терзается главный герой и зачем тут отсылки к "Мастеру" Пола Томаса Андерсона.
И вновь "Вавилон-Берлин" обволакивает нас лихорадочно-декадентской атмосферой (костюмы, декорации, грим, графика всё ещё на впечатляющем уровне, хотя пока больше внимания уделяется личным страданиям действующих лиц) уже агонизирующей немецкой межвоенной демократии, самостоятельно загнавшей себя в угол. Чем всё в итоге закончилось, мы прекрасно знаем, а куда всё это заведёт наших героев, узнаем совсем скоро.