Надо ли выявлять рак на ранних стадиях. Оборотная сторона скрининга

Завершился месяц борьбы с раком молочной железы, в течение которого нас неоднократно предупреждали: раннее выявление рака спасает жизнь. Нам всем знаком этот постулат с детства. Однако сегодня его готовы оспорить многие специалисты. Известный кардиолог и телеведущий доктор Мясников рассказывает о том, что происходит с пациентами после распространенных скринингов — маммографии, УЗИ, томографии — и кому эти исследования делать нужно, а кому — даже вредно.

Конечно, раннее выявление рака спасает жизнь! Как лозунг — вполне правомочен и на конце только восклицательные знаки. Нам не привыкать жить лозунгами, и мы выявляем, исследуем, оперируем, облучаем и так далее, и так далее! И не считаем ни людские, ни материальные потери в служении этому лозунгу.

Раннее выявление — это скрининг, т.е. обследование здорового, ни на что не жалующего, человека на возможное наличие где-то засевшей опухоли или других скрытых проблем со здоровьем. Иначе — диспансеризация.

Скрининг (диспансеризация) обязателен для каждого, но не по площадям, а строго по алгоритму, разработанному специально для каждого возраста и в соответствии с наличием факторов риска. Потому что бездумный скрининг может принести (и приносит!) немалый вред.

Не так уж и не правы те, кто боится ходить по врачам: а вдруг что-то найдут? Это, конечно, полностью страусовое поведение — прятать голову в песок. Оно недопустимо там, где медицина развита настолько, чтобы понимать: какая информация о человеке нужна, а какая пока нет. У нас, к сожалению, медицина к такому еще не пришла...

Эффективность поголовного скрининга — меньше 1%

Подавляющее число положительных результатов исследований (т.е. когда выявляется какая-то картина, отличающаяся от нормальной) являются ложноположительными. Возьмем такой популярный и часто незаменимый метод, как компьютерная томография.

Пересмотрели истории болезни 1500 человек, которых подвергли полному скринингу на компьютерном томографе. Различные ненормальности были обнаружены у 90%, причем, как правило, не одна! По результатам: 40% этих людей (почти половине!) было рекомендовано дообследование: исследования с контрастом, очень дорогостоящий ПЭТ (позитронно-эмиссионная томография), биопсия и даже хирургическая лапароскопия (это когда в небольшой разрез вставляют зонд с камерой на конце).

Так вот, из реально обнаруженной патологии было найдено 4 рака почки, 3 рака груди, 2 лимфомы, 2 рака желудка и 1 феохромоцитома. 12 на 1,5 тысячи человек! Остальное — ложноположительные изменения.

Казалось бы, ну и что?! Нашли же! Спасли людям жизнь, а так бы они жили и ничего не знали! А как быть с остальными почти полутора тысячами? Половина из них прошла через многие дополнительные исследования, через биопсии, некоторые через операции — и ведь все зря: у них были ложноположительные результаты!

Например, почему не проводят скрининг на рак яичников? Потому, что если на УЗИ находят подозрительные изменения, они подтверждаются другими анализами и больную берут на операцию (не могут в такой ситуации не брать!) — рак подтверждается только у 3%! На одну действительно необходимую операцию приходится 29 сделанных зря — с операционными рисками, осложнениями, процентом смертности...

А каково жить, зная, что у тебя подозревают рак, ходить по малоприятным процедурам? Проводили исследование, в котором расспрашивали женщин, у которых на маммографии был установлен рак, но потом результаты оказались, к счастью, ложноположительными. Половина из них страдала выраженной тревогой, а 20% волновались так сильно, что не могли толком выполнять свою работу!

Нашли рак — спасли жизнь?

Ладно, скажет кто-то, тратим огромные деньги из и так скудного медицинского бюджета зря (об этом пусть правительство заботится), кто-то промыкался по врачам и лабораториям (пусть радуются, что ничего не нашли!), но ведь кому-то действительно нашли рак и там самым спасли или продлили жизнь!

Да вот и это не всегда... Та же компьютерная томография отлично видит объемные образования печени. И оставим в стороне тот установленный факт, что на каждый случай реального рака печени приходится 1800 (!) ложноположительных результатов.

Вот нашли мы у ничего не подозревающего человека этот самый рак — «гематому». Она относится, к сожалению, к той разновидности онкологии, где успехи в лечении пока весьма скромные... Врачи уже не имеют права отмахнуться — рак, потенциально опасное заболевание, надо срочно лечить! И лечат... Тяжелая операция, потом радиация, потом изнуряющая химиотерапия... Качество жизни уж точно потеряно. А ведь в данном случае больной в доклинической стадии мог бы еще много времени жить полноценной жизнью.

Другой пример — рак простаты. После введения в 90-х годах поголовного скрининга мужчин на уровень простат-специфического антигена (ПСА) врачи стали выявлять этот рак в десятки раз чаще и на самых ранних стадиях. Количество операций возросло многократно, а вот смертность от этого рака как была, так практически и осталась!

Что же мы с таким энтузиазмом оперировали и уничтожали?! Оказалось, что на таких доклинических стадиях рак простаты может прогрессировать, а может, и нет! И процент здесь 50 на 50. А операция — это и импотенция, и недержание мочи, и прочие малоприятные вещи.

Именно поэтому сегодня во всем остальном мире предлагают либо вмешательство, либо наблюдение. Звучит дико: наблюдать за раком, но медицинская наука считает такой подход вполне оправданным. И скрининг на рак простаты сегодня перестал быть поголовным.

Выявление рака груди: что не так с маммографией?

Далее — маммография. Да — обязательно, да — спасает жизнь, но опять все упирается в факты. Почему в медицинском сообществе идут такие споры, с какого возраста ее проводить в целях скрининга и проводить ли вообще? Много ложноположительных результатов. Особенно в возрасте до 50 лет.

Представьте — на один выявленный рак, приходится тысяча женщин, у которых что-то нашли, заподозрили, что это рак, и долго и тщательно обследовали, включая биопсию! Все это время они места себе не находят, а 20% впадают в тяжелую депрессию. А представьте, что скрининговую маммографию повторяют ежегодно, и умножайте каждый раз шанс ложноположительного результата на эту тысячу!

Кстати, именно поэтому во всех странах, включая и Россию, период между маммографиями увеличили до 2 лет. Если проводить скрининговую маммографию раз в два года, то количество ложноположительных результатов сокращается вдвое, если проводить ее, начиная с 50 лет, а не с 40, то их количество снижается еще в 2 раза.

Другая проблема, связанная с маммографией, это, как и в случае скрининга на рак простаты, так называемая овердиагностика: выявление патологии неясной клинической значимости. Об этом мало говорят, но не все случаи рака груди быстро прогрессируют, некоторые даже могут подвергаться обратному развитию.

Значительно чаще теперь стал ставиться диагноз «локальная внутрипротоковая карцинома», клиническое значение которой до сих пор не окончательно ясно. Ведь подавляющее большинство этих локальных внутрипротоковых карцином не переходят в инвазивный (проникающий) рак и так и оставались бы случайной находкой! Но рисковать никто не хочет, и таких женщин и оперируют, и облучают. 20% всех вновь обнаруженных раков молочных желез — локальные внутрипротоковые карциномы.

Анализы на онкомаркеры — только для больных, после операции

Поговорим еще о популярной и очень часто абсолютно неверно трактуемой теме — онкомаркерах. Что это? Ну, взять тот же ПСА — это онкомаркер для простаты. Подобные есть для рака печени, яичников, желудка, щитовидной железы и так далее. Вот их официальное определение: «Онкомаркеры — специфические вещества, продукты жизнедеятельности опухоли или вещества, продуцируемые нормальными тканями в ответ на инвазию раковых клеток, которые обнаруживаются в крови и/или моче больных раком».

Проверим, и все станет ясно — есть рак или нет. И проверяют, и во многих клиниках такие анализы предлагают всем желающим, что является большой ошибкой. Делать этого категорически не надо! Во избежание длинных, наукообразных и никому не интересных рассуждений просто примите мои слова на веру. Ведь в большинстве своем эти онкомаркеры превышают норму и при других, не онкологических, заболеваниях. А при злокачественных опухолях они бывают повышены далеко не всегда! То есть: если они повышены, то это ни о чем не говорит, шансы наличия онкологии очень низкие, если нормальные — никакой гарантии нет, вероятность рака это не снимает.

Для чего тогда их определяют? В основном для наблюдения уже оперированных онкологических больных. Когда установлен диагноз, когда опухоль удалена и онкомаркеры, если только они были исходно повышены, пришли в норму. Вот тут периодический контроль за их уровнем может уловить рецидив на раннем этапе.

Подходы надо менять

С одной стороны, человеческая жизнь бесценна. И мы не постоим за ценой — поставим везде томографы, маммографы, УЗИ и будем выявлять, выявлять, выявлять, не считаясь ни с какими затратами! Пропустим через сито многочисленных исследований тысячи в итоге здоровых людей, проведем десятки ненужных операций, но этот конкретный случай рака выявим! Вырежем, вылечим и спасем.

Наверное, спасем. А может, и нет. Онкологическая операция стоит денег, и правильная химиотерапия стоит денег, и препараты стоят огромных денег, и специалисты стоят еще больших денег. А денег-то и не хватает, их почти нет: все ушло на эти многочисленные и в конечном итоге ненужные исследования, проведенные зря биопсии и операции. Если сесть и посчитать (как сделали все остальные страны), то окажется, что подходы надо менять.

Совсем другим должен быть подход, когда какие-то симптомы уже есть и им пока нет ясного объяснения. Тут надо проявлять настороженность и исключить возможность онкологии, если симптомы на такую мысль наводят.