60 лет в одном вагоне: три сборника необычных рассказов
Не так давно литературе предсказывали гибель большой формы. Гибель чего бы то ни было пророчится регулярно, но многостраничные тома никуда не исчезли, и в коротких рассказах перестали видеть угрозу упрощения литературы. В этой подборке – три сборника очень необычной прозы о любви, жизни и бесконечной эмпатии. Не лучше и не хуже романов; просто иначе.
Рафаэль Боб-Ваксберг. Тот, кто полюбит все твои трещины
Пер. с англ. Ярославцевой А.И. – М.:Individuum, 2021. Даже если вы не смотрели мультсериал про коня БоДжека, наверняка его видели: циничный антропоморфный персонаж (как кентавр наоборот: конская голова на человеческом теле) с алкогольной зависимостью стал мемом.
Коня создал Рафаэль Боб-Ваксберг. Недавно на русском вышла его первая книга «Тот, кто полюбит все твои трещины» (в оригинале, конечно, не подразумевалось отсылки к земфировскому «Почему»: Who Will Love You in All Your Damaged Glory) – неловкие, абсурдные, щемящие истории для тех, кто терпеть не может романтические сюжеты и всю эту индустрию любви на продажу со слащавыми открытками к 14 февраля.
Странное кажется таковым лишь при первом поверхностном взгляде. Дело в невероятном, будто из снов заимствованном антураже, в остальном же Боб-Ваксберг удивительно понятен. Взять, например, один из рассказов, «Самое счастливое и знаменательное событие» – о том, как пара готовится к брачной церемонии. Жених и невеста клянут все на свете: кто вообще придумал эти странные ритуалы, на которые отдаешь кучу денег, а смысла в этом никакого, кто сочинил, будто чувствам нужны материальные доказательства? То, что вместо обручальных колец – огромное Яйцо Обета, а новобрачные должны станцевать Танец Лесного Эльфа-Рогоносца – всего лишь детали, вроде конской головы пятидесятилетнего уставшего от жизни БоДжека: замени ее на человеческое лицо – получишь обычную биографию.
Рассказы из сборника то рассыпаются микроисториями, каждая по несколько строчек (набросок, зачаток сюжета, разом отзывающаяся в памяти реплика), то разражается неимоверно длинными и подробными описаниями упаковки соленого кешью. Боб-Ваксберг будет кричать на вас капсом или понижать голос до микрошрифта, будет раздувать ситуацию до абсурда – так, случайно встретившиеся в метро парень и девушка настолько нерешительны, что катаются в этом вагоне метро следующие шестьдесят лет, не вставая с места.
На деле же он утрирует лишь слегка. Час действительно может длиться годами, в любых свадебных традициях не меньше странного, чем в заклании жертвенных козлов для Каменного Бога. Или в невероятно страшном «Как нас с тобою серый кот в санках на небо увезет», где детское и уютное мгновенно оборачивается опасным. Или в крохотной повести «Учебник» – безостановочный перечень происшествий вроде бы как из задачника по уголовному праву неожиданно заканчивается криком «Как же нам всем быть? Как же нам быть-то, а?».
То, что создает Горалик – всегда приглашение к сотворчеству, сочувствию и соучастию: она показывает лишь край подвластного ей мира, остальное достраивай сам. В каком-то смысле это метафора и чтения вообще, и общения вообще – нам доступно лишь то, что готов показать автор/собеседник, – но именно у Линор Горалик эта недосказанность становится краеугольным камнем творчества: созданный мир не целостен лишь для того, чтобы каждый мог что-то свое привнести.