Каким было время полной свободы торговли алкоголем

В мае 1992 года государство отказалось от регулирования цен на водку и питьевой спирт. Страна окончательно перестала испытывать дефицит алкоголя. “Ъ” вместе читателями напоминает о том времени и его самом ярком бренде — спирте Royal.

Юрий Стоянов, актер, народный артист Российской Федерации:

Фото: Илья Питалев, Коммерсантъ

— Я помню вкус этого спирта. Илья Олейников учил меня его пить. Я непьющий человек в принципе, а он говорит: «Попробуй!» Мне очень захотелось понять, влияет ли на вкус название. Я сделал глубокий вдох, потом сильный выдох, посчитал до трех и вылил эту гадость в рот. Эффект чудовищный, и запомнился он мне навсегда. Но на этом мои воспоминания заканчиваются, потому что вообще любые воспоминания заканчиваются после глотка спирта Royal.

А вот бесконечную рекламу Royal, которой было невероятное количество, я продолжаю помнить до сих пор. Как и подозрительную реакцию гаишников зимой на чудовищный запах от машины, поскольку этот спирт в разбавленном состоянии мы заливали в бачок стеклоомывателя.

Сергей Станкевич, политолог, в 1992 году госсоветник президента РФ по политическим вопросам:

Фото: Сергей Варшавчик, Коммерсантъ

— Я этот спирт не употреблял ни разу из эстетических и вкусовых соображений. Были другие напитки. Я помню, как Royal в огромном количестве появился в продаже и сразу приобрел массовую популярность из-за доступности, дешевизны и броской рекламы. У меня нет ощущения, что этот спирт является каким-то олицетворением 1990-х. Его популярность — это отклик на имевший в стране дефицит и существовавший тогда спрос на доступный алкоголь.

С точки зрения власти у него было одно несомненное преимущество и достоинство — промышленное производство. Ничего хорошего этот спирт не нес, но он предотвращал худшее — появление дешевого смертельного суррогата.

Сергей Белоголовцев, актер:

Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ

— Как же я могу не помнить спирт Royal?! У меня ощущение, что его пили все. Он был дешевый, иностранный, с очень красивой этикеткой с красной полосой и коронами, с золотой надписью на иностранном языке.

У нас с этим спиртом связана семейная история. Мы пригласили друзей в гости. Тогда уже появились слухи, что Royal не самый качественный продукт и, если его пить, не разбавляя, то им можно отравиться. И он может даже убить. Вот если его разбавлять, то он все равно может убить, но не так быстро. Мы с женой Наташей только начинали карьеру и были почти нищими. Наварили большую кастрюлю компота из яблок. Когда он остыл, залили туда спирт в соотношении 1 к 2 или к 3. Получился некий пунш.

Пришли друзья, мы сели за стол и начали пить. Вдруг кто-то спросил, что за фигню вы нам наливаете. Мы стали говорить, что это пунш такой, приготовленный по рецепту. Тогда нас спросили, из чего он сделан, мы рассказали. Но когда гости узнали, что в холодильнике есть еще пара бутылок спирта, нам тут же приказали тащить Royal. А пунш пить отказались.

Михаил Ефремов, заслуженный артист России:

Фото: Наталья Львова, Коммерсантъ

— Как ни странно, вкус Royal я не помню, так как никогда его не пил. Преувеличивать его роль в истории нашей страны я тоже не стал бы. Хоть 7 мая 1992 года и разрешили реализовывать водку и спирт по свободным ценам, водочные короли появились гораздо раньше. Сразу после введения Горбачевым антиалкогольной кампании. Тогда власти считали, что народу нужно только молоко, а без водки народ обойдется. Вот они и заполнили нишу.

Для тех, кто хотел выпить, дефицита на самом деле не было. Да, все покупалось не в магазине, а у таксистов или барыг. Но купить разнообразное спиртное можно было в любое время, хотя это сильно било по карману. Поэтому в 1992 году лишь легализовали то, что давно уже было.

А эта хренотень, то есть спирт Royal стал продаваться во всех ларьках страны. У нас был дикий капитализм, поэтому спирт был дикий, несмотря на его красивое название. Покупали его все — от студентов до пенсионеров, от врачей и учителей до работяг — так как красивая бутылка спирта стала еще одним денежным эквивалентом при диком капитализме.

Александр Башкин, член комитета Совета федерации по конституционному законодательству и госстроительству:

Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ

— В 1992 году отпустили рынок, появилась продажа всего и по свободным ценам. Это совпало с наплывом импортного спирта, который назывался Royal. Кажется, был сначала голландский, а потом вообще непонятно чьего производства, и продавался во всех магазинах.

Я смотрел на это с большим сожалением. Многих важных и нужных товаров не было, а спирт был везде. Но я его не пил. Просто опасался за здоровье свое и своих близких: какие-то сомнительные бутылки, сомнительные этикетки, которые иногда даже вверх ногами были прилеплены.

Станислав Садальский, актер:

Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ

— Я очень хорошо помню вкус Royal. И мне кажется, нас таких осталось совсем мало. Особенно я любил настойки. Мы настаивали на лимоне, на петрушке, и было очень вкусно. Главное, никакого похмелья наутро.

Основная роль свободной продажи Royal — это обогащение определенных людей, поднявшихся на его продаже. Они с любовью, я думаю, вспоминают этот продукт.

Константин Бабкин, президент ассоциации «Росспецмаш», лидер партии «Дело»:

Фото: Александр Вайнштейн, Коммерсантъ

— У меня хорошо отложился в памяти вкус Royal.

Это событие — реализация водки по свободным ценам — действительно значило много и для народа, и для истории. Она означала переход от жесткой плановой экономики к дикому рынку. От сухого закона Горбачева — к сводной продаже дешевого некачественного спирта. Это событие истории, которое будут помнить не ближайшие 100 лет, а гораздо дольше.