Священный бой. Как советские новобранцы становились настоящими солдатами

В подавляющем числе человеческих сообществ любое взаимодействие с оружием становилось очень важным культурным обрядом. Многие молодые мужчины должны были преодолевать боль или трудные испытания, чтобы получить право называться настоящими воинами. Однако отношение «стариков» к «молодняку» свысока обычно характерно лишь во время мира. В военное время все эти нормы уходят прочь.

Так, например, в годы Великой Отечественной войны в Красной Армии главным испытанием для новобранцев становился первый бой. Если солдату посчастливилось выжить, он получал полное признание ветеранов. Однако все зависело от рода войск, каждый из которых имел свои обряды посвящения.

В пехоте, царице-полей, пополнение часто приходило уже во вновь формируемые дивизии и бригады. Они, как правило, имели в своем составе бывалых солдат, которые не старались заводить новые знакомства с «молодыми». Главный аргумент полностью соответствовал беспощадности и безжалостности военного времени: «Что с тобой знакомиться и имя твое запоминать, если тебя сейчас в бою убьют».

К сожалению, такова была окопная правда. Фронтовик Николай Никулин вспомнил эпизод, который описал в своих мемуарах, когда только что присланным в часть радистам дали в руки винтовки и отправили их захватывать высоту. Там новички и погибли.

Однако иногда ветераны все же давали советы молодым бойцам и помогали разобраться в обстановке. Будущий генерал-лейтенант Дмитрий Наливалкин в боях за Ростовскую область в 1942 году вспоминал эпизод, когда к нему подошел наводчик 120 мм миномета из соседнего расчета.

«Что, страшно было? Поди, впервой под бомбежкой? Ничего, привыкнешь. Страх — он всегда будет при тебе, а вот бойся-бойся, а показывать страх не резон. Оробелый солдат – уже не солдат, а мешок с дерьмом», — сказал он.

У танкистов все обстояло иначе. Пополнение старались распределить между остальными экипажами, формируя смешанные команды. Это было критически важно, поскольку выживаемость экипажа танка зависела от всех его членов и слаженности действий.

Однако некоторое презрение могло идти в сторону экипажа, которому попался «неудачный» или «самоубийственный» танк. Например, американский М3, который поставлялся по договору ленд-лиза, красноармейцы называли «ВГ-7» или «БМ-7», что расшифровывалось как «верная гибель семерых» и «братская могила на семерых».

Совершенно иная картина была на флоте. Звание моряка всегда было почетным, что подкреплялось сложными обрядами посвящения и высоким порогом вхождения в коллектив. Так, подводники целовали кувалду и пили морскую воду. Зачастую морякам было присуще хранить традиции, которые передавались от «старших» к «младшим» еще с императорских времен.

Ранее «Политика Сегодня» рассказывала, почему немцы во время Великой Отечественной войны особенно ценили трофейное советское оружие.