Куда делось детское кино и каких актеров запомнит поколение Z

Корреспондент «Политики Сегодня» взяла большое интервью у режиссера Егора Сальникова по случаю его победы в кинофестивале «Человек познающий мир».

Сегодня в Крыму заканчивается Всероссийский кинофестиваль «Человек познающий мир». Мероприятие посвящено укреплению межнационального единства народов Российской Федерации. «Политика Сегодня» писала о первом фильме Егора Сальникова «Смотри как я» — на фестивале картину отметили специальным призом. По этому поводу наш корреспондент взял большое интервью у молодого режиссера.

«Ковидиотства» не замечено

 

— Какие впечатления от победы и фестиваля, Егор?

— Не был особенно удивлен, понимал, что мой фильм на хорошем уровне по тому, как зрители принимали, по оценкам коллег. Приз очень красивый. И фестиваль невероятно душевный. Я не только привез свой первый фильм «Смотри как я», но и провел мастер-класс для местной театральной школы. Прекрасная особенность фестиваля — большое количество экскурсий по Крыму: мы были и в Судаке, и в Коктебеле около Золотых ворот, и даже на материк ездили через Крымский мост. Плюс в этот раз — общение с детскими писателями.

— Выход твоего фильма выпал на коронавирусный год. Ты переносил премьеру несколько раз. Как вообще приходится режиссерам в период пандемии?

— Все в тяжелые дни включают иронию и самоиронию. Истерии и «ковидиотства» не замечено. На мой взгляд, карантины и меры изоляции, увы, повредят больше, чем эпидемия. С трудом собираемая за последние двадцать лет кино- и театральная публика сейчас запугана и отважена ходить в кино и театр. Многие кинотеатры не пережили пандемию, как, например, горячо мной любимый «Горизонт».

— А как обстоят дела с окупаемостью твоего первого фильма? Во многих городах большие экраны были недоступны из-за эпидемиологической ситуации.

— Сборы от фильма в кинотеатрах отстали от прогнозов раза в два, по нашим расчетам. С другой стороны мы сейчас добираем зрителей за счет онлайн-платформ, каждая закупила наш фильм.

— Удается ли продолжать работать, несмотря на ограничения со всех сторон?

— Что касается моих собственных съемок, то летом я снимал в детском лагере. Сейчас жду решения от Министерства культуры по финансированию моего следующего проекта. Съемки идут. С ограничениями, но идут.

«Ребенок — это автоматически притча»

 

— Детские лагеря разве не были закрыты?

— Многие как-то обходили ограничения. Получилось это сделать у замечательной школы «Максатиха КЭМП». Правда, вместо прекрасного лагеря в Твери пришлось перенестись в Подмосковье. Но это не государственный проект. Был на фестивале в «Артеке» и «Орленке». Грустно видеть пустоту.

— И что снимали?

— 20-минутный фильм, посвященный пандемии икоты. Мы высмеяли все официальные и неофициальные позиции и взгляды на эпидемию. Называется «Люди Ик».

— А что за идея, которую должен одобрить Минкульт?

— Про проект особо распространяться не буду. Это дачная история. Такой сплав «Останься со мной» и «Тимура и его команды».

— Детского кино сейчас не хватает. Почему?

— Тема для диссертации. Вкратце: мощнейший разрыв между производителями детских фильмов и адресатом. Но это не только, как мне видится, происходит в нашей стране. По всему миру острая нехватка детского кино. Примерно с 90-х годов, когда выходили условные «Один дома». Я могу из мощных детских высказываний последних лет привести, допустим, сериал «Очень странные дела», но здесь тоже целевая аудитория в некотором роде замешана на ностальгии по 80-м. Поэтому я совершаю попытки приблизиться к детской аудитории, работа в детских лагерях этому очень помогает. Да и мой первый фильм — это, скорее, детское кино.

— Есть ощущение, что между тобой и детьми разрыв, о котором ты говоришь, меньше? Почему не побоялся на эту территорию зайти?

— Ни в коем случае не провожу параллели, но Тарковский, Климов начинали с детского кино. С того, что является более податливым актерским материалом. Через детей можно высказать свое отношение к миру, к острым его краям и быть при этом не настойчивым, не политичным. Ребенок — это автоматически притча. Про разрыв: уверен, что меньше. Я вообще родился между двух поколений. Как и большинство моих сверстников. Мы застали примерно десять лет прошлого, и на наших глазах произошел переход. Если говорить грубо, то он связан с интернетом.

«Мозги надо вернуть россиянину»

 

— Сейчас из-за пандемии все еще больше уходит в интернет. Многие эксперты считают, что это необратимый процесс и мир не будет прежним. Ты как творческая единица болезненно переживаешь этот переход?

— На фестивале видел документальную работу про девушку, которая разработала VR-очки для занятия сексом, поднялась отлично на время пандемии. Время «Черного зеркала» пришло. В целом, меня это не напрягает, к этому все шло — да так, что и фантастам альманаха «Полдень. XXI век» не снилось. «Корона» только чуть-чуть катализировала процесс. Конечно, во мне сильны чувства ностальгические по аналоговому, но это, скорее, моя любовь к истории. В любом случае на наши жизни выпала потрясающая возможность наблюдать. Комедия идет первосортная. Конечно, все это пугает и вдохновляет одновременно.

— А твой средний день как-то изменился? Не как режиссера, а как человека?

— К счастью, последние четыре месяца ничем не отличались от остальных лет, вот только за границу не выбирался и детей вокруг было меньше.

— Российское кино принято ругать. Во всем мы уступаем западу, если послушать зрителя. Меняется ли что-то в этом вопросе? Есть ли способ вернуть россиянину гордость за отечественный кинематограф?

— Мозги надо вернуть россиянину. В том числе и производящему кино, конечно.

— Как?

— Первому — поменьше демагогии, вылезти из кокона и посмотреть на хорошие образцы кино: я за фестиваль увидел два очень классных. Второму — понять, что мгновенный заработок бывает у воров и проституток. И пытаться полюбить историю, которую он рассказывает, а не подстраиваться, пытаясь понравиться зрителю.

— Поделись названием хороших образцов, которые увидел.

— Мои впечатления: «Китобой» Филиппа Юрьева, и как противоположный полюс этому кино — «От печали до радости» для мам и бабушек. Ну и очень много хорошего документального кино.

— Насколько вообще Россия — удобная страна для кинопроизводства? Законодательство создает хорошие условия для работы или ставит палки в колеса?

— Вообще неудобная, начиная с погодных условий, кончая русским менталитетом: подсворовать и сделать так, чтоб у тебя все было и тебе за это ничего не было. Именно поэтому сквозь это болото продираются самые честные и красивые голоса — в любой сфере искусства. Что касается законодательства, то очень не хватает молодому кино рекламной поддержки. Многие люди просто не знают о львиной доли кинофильмов. В том числе и хороших. Зато устали от фильмов определенного жанра и от повторяющихся актеров. Отсюда у обывателя и рождается мнение о русском кино, которое, цитируя героя «Изображая жертву», «в жопе».

«Современный главный герой — подросток»

— А что насчет молодого поколения актеров? Как изменился киноартист к 2020 году?

— Вот как раз сейчас записываю самопробы. Я думаю, что в наше время актер изменился в том, что он сам и продюсер, и режиссер, и оператор. Дело не только в самопробах, а в том, что сейчас любой творческой единице на площадке или в театре должны быть понятны весь объем, все профессии.

— Есть ли, на твой взгляд, такие, чьи имена будут помнить, как сейчас помнят Миронова, Абдулова, Румянцеву, Фрейндлих, Муравьеву?

— Я уверен, что актеры типа Паля, Лапенко, Бортич, Аксеновой, Кузнецова, Борисова достаточно флагманские для своего поколения и останутся в памяти.

— А у тебя есть ТОП-5, с кем бы хотел поработать из наших ребят?

— Ответить не смогу, если речь именно про молодых русских. Из американцев: Эмма Стоун, Пол Дано. Хотя они уже не такие молодые. Ну отечественные тоже есть, пожалуй: Юрий Борисов, Люба Аксенова, Александр Кузнецов, Стася Милославская, Александр Яценко. Но это больше список наобум. И это если говорить о медийных. Петр Скворцов еще.

— Как ты относишься к тому, что потребность в сериалах стала значительно выше? Что это меняет на кинопроизводственной арене?

—  Будем говорить о качественных сериалах. С 1990 после выхода сериала «Твин Пикс» эра кинематографа уступила пальму первенства эре хороших сериалов: с тех пор выход хорошего сериала — это более значимое событие, чем выход хорошего кино. Я думаю, сейчас эра сериалов уже закончилась, началась эра компьютерных игр.

— Почему?

— Человеку все более и более хочется ассоциироваться с героем. Сначала в литературе он его домышлял. Потом кино дало ему возможность проживать яркие моменты вместе с героем. Сериал помогает проживать с героем длительный отрезок времени: вроде как он становится вашим родственником. В игре ты уже героем управляешь.

— На сознании режиссеров это отразилось?

— Я считаю, что талантливый режиссер фильма и сериала одинаков. В конце концов, главная задача режиссера донести историю, неважно каким хроном он это сделает. Процесс сериального производства фактически не отличается от кинопроизводства. Повторюсь, я, разумеется, имею в виду качественный контент.

— Если бы тебе поручили снять фильм или сериал про этот переворотный год, какой бы выбрал жанр? Кого бы сделал главным героем? Где бы развернул действие и к чему бы подвел зрителя?

— Мой любимый жанр — трагикомедия с элементами абсурда. Уверен, что он любим мной так потому, что абсолютно рифмуется со временем, в котором я живу. Не люблю указывать определенное время и определенное место действия. Притча тем и хороша, что все угадывается и при этом ничего не названо: ни год, ни географическое название. Думаю, современный главный герой — подросток.