Параллельно Босфору
Турция не находит поддержки основных мировых игроков
Турция – проблемный сосед для Сирии, ЕС, России, Ирана и Ирака. Неоосманизм остается основой национальной идеологии турецкой республики, а ее президент – Реджеп Тайип Эрдоган превращает свою страну в авторитарное государство, подчиняющееся его прихотям в гораздо большей мере, чем традициям времен Кемаля Ататюрка.
Рассмотрим, что происходит во внутренней и внешней политике Турции, опираясь на подготовленные для ИБВ работы В. И. Ковалева и Ю. Б. Щегловина, сконцентрировавшись на программе нового правительства Турции, ее отношениях с ЕС после принятия немецким бундестагом резолюции о геноциде армян в Оттоманской Порте и курдском вопросе.
Планы партии – планы премьера
24 мая, спустя два дня после назначения на посты главы правящей Партии справедливости и развития (ПСР) и премьер-министра страны Бинали Йылдырым озвучил программу 65-го по счету правительства Турции. Он поблагодарил за работу своего предшественника Ахмета Давутоглу и подчеркнул, что архитектором всех успехов страны с 2002 года, вне всяких сомнений, является президент Эрдоган. Йылдырым подтвердил приверженность страны и правительства курсу на бескомпромиссную борьбу с терроризмом и заявил, что «террористический кошмар будет устранен из турецкой повестки». Новый премьер отметил, что политические партии страны во всех предыдущих выборах брали на себя обязательства по принятию новой конституции. «Этот день – сегодня!» – заявил Бинали Йылдырым, подчеркивая, что речь идет о президентской форме правления.
Заметное место в выступлении Йылдырыма заняла экономика, хотя в этом аспекте его тезисы были достаточно традиционными. Премьер подтвердил задачу войти в число стран с высокими доходами и соответствующим индексом развития человеческого потенциала. Он подтвердил приверженность ранее принятым программным документам, включая 10-й по счету пятилетний план развития государства. Новый премьер подчеркнул важность улучшения атмосферы для ведения бизнеса и привлечения инвестиций как изнутри страны, так и из-за рубежа. Планируется более широкое внедрение моделей государственно-частного партнерства, в том числе при реализации проектов в инфраструктурной сфере.
Риторика Йылдырыма относительно борьбы с антидемократичными практиками, беззаконием и нарушением прав человека была речью лидера продвинутого в демократическом смысле государства. Ожидается, что вместе с новой конституцией будут приняты новые устав меджлиса, законы о политических партиях и о выборах. После принятия поправок к конституции, предусматривающих прямые выборы президента, возникла системная проблема, для которой требуется неотложное решение, что поспособствует реализации планов, намеченных на 2023 год, когда будет отмечаться столетний юбилей Турецкой Республики. Одной из важнейших угроз национальной безопасности и демократической системе было названо «параллельное государство» Фетхуллаха Гюлена. Именно оно, по словам Йылдырыма, предприняло попытку государственного переворота в рамках дела «17–25 декабря» (2013 года), когда в СМИ просочилась информация компрометирующего характера в отношении руководства страны.
Целью Турции является стать страной не потребляющей, а производящей технологии. В этой связи большое внимание планируется уделять стимулированию научно-исследовательской деятельности и поддержке малого и среднего предпринимательства, в том числе начинающего ведение бизнеса. Предлагается упростить законодательство по привлечению в Турцию квалифицированной рабочей силы из-за рубежа. Намечено создание каталога и базы данных турецких исследователей, работающих за рубежом. Оборонная промышленность обещает стать одним из приоритетных направлений работы правительства, включая планы по производству национального самолета, танка, ракет, торпед, новых типов подводных лодок, судов, вертолетов и т. д.
Йылдырым говорил о важности повышения рождаемости и воспитания подрастающего поколения как основах будущего благополучия государства. Планируется активнее вовлекать молодежь в дела страны. Так, намечено снижение выборного возраста для парламентариев с 25 до 18 лет. Культура и спорт, по словам премьер-министра, имеют большое значение для развития населения. Он отдельно затронул турецкую киноиндустрию и олимпийское движение страны.
Премьер подчеркнул намерение ускорить процессы вхождения Турции в ЕС и присоединения к транстихоокеанскому торговому и инвестиционному партнерству. Страна продолжит настойчивую реализацию планов развития регионов, включая проблемные восточные и юго-восточные провинции. Он подробно остановился на перспективных транспортно-логистических проектах, которые являются традиционной витриной достижений правящей ПСР. Самым важным из них можно признать проект канала Стамбул, параллельного проливу Босфор, который в случае реализации затронет конвенцию Монтре. Помимо этой мегастройки были перечислены конкретные дороги, мосты, воздушные и морские порты и пр.
Что касается внешней политики, Турция, по словам ее премьера, привержена вступлению в Евросоюз, однако не в качестве единственной альтернативы, а как опции, дополняющей повестку. В то же время Европа должна сделать встречные шаги. Так, она не оценила работу, проделанную Турцией по Брюссельскому соглашению, по переходу на безвизовый режим поездок. Анкара продолжит усилия по формированию переходного правительства в Сирии, чья легитимность не будет вызывать вопросов, принятию ее новой конституции и проведению выборов в рамках политических преобразований страны. По словам Йылдырыма, отношения с государствами Персидского залива продемонстрировали в последние годы большой прогресс. Турция продолжит поддерживать мир, безопасность и стабильность в этом регионе. Балканы согласно замечанию премьера являются одной из важнейших составляющих «турецкой исторической памяти».
В части речи, которая была посвящена России, Йылдырым отметил наличие у Анкары открытых каналов связи с Москвой и выступил за нормализацию и развитие отношений на основе «минимальных условий». «Российская часть» выступления премьера была ограничена тремя строчками, что отражает степень ее важности для Турции в нынешних условиях. При этом внешняя политика заслужила немало теплых слов от нового премьера, который подчеркнул растущие возможности и потенциал своей страны на региональном и глобальном уровне. Но это теория – причем с турецкой точки зрения. О практическом ее воплощении, в том числе в Сирии, Ираке и в отношениях с ЕС – ниже.
Незавидная дальновидность
Ситуация в районе Алеппо со всей очевидностью позволяет сделать вывод о том, что Анкара прилагает все мыслимые усилия для того, чтобы оттянуть наступление «Сил демократической Сирии» (СДС) на Ракку – сирийскую «столицу» запрещенного в России «Исламского государства». Помимо недавно организованного наступления сил джихадистов на курдские кварталы в Алеппо, Турция предпринимает ряд рискованных шагов по снижению влияния курдской Партии демократического союза (ПДС) на севере Сирии. Анкара стремится всячески воспрепятствовать возникновению там, в местах традиционного проживания курдов аналога их автономии в Ираке в виде региона Рожава, как его называют курды.
“ Оголтелой антинемецкой риторикой турецкие власти только распугают туристов из ФРГ, которых пытаются сделать альтернативой российским ”
Турецкие власти избавились от иллюзий того, что Вашингтон учтет их мнение об ошибочности линии по поддержке сирийских курдов и использования их в качестве костяка СДС. Не осталось иллюзий у президента Эрдогана и в отношении того, что США прислушаются к Анкаре об использовании исключительно «арабских подразделений» для штурма Ракки. Переломным моментом для турок в этом вопросе стало наступление курдских отрядов при поддержке американского спецназа на город Манбидж на севере провинции Алеппо, контроль над которым позволит если не полностью закупорить каналы материально-технического снабжения протурецких вооруженных оппозиционных группировок, то в значительной степени эту логистику осложнить.
Наступление на курдские кварталы в Алеппо, таким образом, имеет далеко идущие цели. В условиях поддержки курдских сил со стороны Москвы и Вашингтона и полной уверенности в том, что США взяли курс на использование исключительно СДС как средства уничтожения ИГ в Сирии, Анкара решила попытаться разыграть следующую партию. Под предлогом наступления джихадистов на курдов в Алеппо она постарается убедить Вашингтон пойти на «рокировку» отрядов, подконтрольных ПДС, и формирований пешмерга из Иракского Курдистана. В данном случае речь идет о трех тысячах бойцов, подконтрольных президенту курдской автономии Масуду Барзани из числа находящихся в Ираке членов Курдского национального совета (КНС). Это группа, оппозиционно настроенная к ПДС. Последняя по этой причине категорически возражает против возвращения отрядов КНС в Сирию.
Кроме того, Анкара планирует включить в состав этой новой силы и арабские отряды из Сирийской национальной коалиции (СНК). Если план будет реализован, отряды КНС начнут противостоять ИГ и добьются успеха, их авторитет и боеспособность в северной части Сирии станут, по оценке Анкары, надежным барьером на пути возникновения курдской автономии с нелояльным Турции руководством. В этой связи джихадистское наступление является мощным стимулом для создания устойчивого мнения как у собственно сирийских курдов, так и у США в отношении положительной реакции на подход «подкреплений» из иракского региона Курдистан. По крайнее мере большинство курдского населения, в том числе бежавшее из Алеппо под натиском исламистов в Африн, такую идею поддерживают.
Вашингтон, понимая далеко идущие планы Анкары, не видит в этом ничего страшного. Ему необходимо взять Ракку и отчитаться перед мировым сообществом о глобальной роли США в борьбе с ИГ. Руководство ПДС при этом категорически против такого сценария именно по причине, что в случае появления конкурента на внутрикурдской площадке произойдет распыление американской военной помощи. Создание сирийской курдской автономии ему видится как монопольное право управлять этим образованием из трех пока разрозненных географически районов на турецкой границе. Наступление на Манбидж и имеет целью географически сомкнуть эти районы. Контроль над приграничным с Турцией участком, помимо удовлетворения политических амбиций, еще и большие деньги от потоков контрабанды. Делиться ими ПДС ни с кем не хочет.
Это не первая попытка Анкары и Барзани сделать рокировку в приоритете сил среди сирийских курдов. Два года назад отряды пешмерга пытались при покровительстве Турции войти в Рожаву под предлогом борьбы с ИГ в период осады им курдского анклава Кобани. Но тогда отряды ПДС вынудили их уйти. Это говорит о том, что силовой баланс пока не в пользу Эрбиля и КНС. Но сейчас конкурентов ПДС будут поддерживать с воздуха и на земле турецкие военные. В первый раз они делали это не очень активно, поскольку ситуация была не настолько угрожающей, да и российских ВКС в Сирии еще не было. Теперь, с началом массированной военной помощи отрядам ПДС со стороны Москвы и Вашингтона, с перспективой взятия Ракки и образования Рожавы в Анкаре будут более активны.
Но, похоже, во всех этих раскладах Турция упускает основное. Как бы курды ни конкурировали друг с другом, для всех их партий и группировок остается священная корова – создание «Великого Курдистана». Воевать между собой на потребу турок они не будут по определению. Делить между собой власть – да, но без ущерба своей боеготовности. С другой стороны, Анкара может это просчитывать, просто у нее не остается выбора. Либо образование на турецкой границе аналога региона Курдистан со своим собственным договороспособным лидером по типу Барзани, либо анклав, монопольно управляемый филиалом Рабочей партии Курдистана (РПК).
При этом ПДС уже обладает ПЗРК и, по данным МИТ, активно перебрасывает партии оружия через границу отрядам РПК, которые воюют в Турции. Другими словами, Анкара в результате своей «дальновидной политики» получила аналог Афганистана с курдами вместо моджахедов и тыловой базой в Рожаве вместо Пакистана. Россия и США будут снабжать отряды ПДС оружием. Вашингтон – пока не падет Ракка и инфраструктура ИГ не будет в основном разгромлена. Москва – до тех пор, пока у власти в Турции пребывает Эрдоган. Не слишком радужная перспектива, даже если забыть о резком повороте в отношениях Анкары с Брюсселем и Берлином...
Пороги и шлюзы
При всех словах премьер-министра о приверженности Турции интеграции в ЕС глава турецкого МИДа Мевлют Чавушоглу в эфире телеканала ТРТ заявил, что его страна будет вынуждена приостановить действие соглашения с ЕС о реадмиссии беженцев, если не реализуются договоренности о визовой либерализации с шенгенской зоной. Это соглашение является одним из основных условий для отмены виз и может существенно повлиять на реализацию достигнутых 18 марта в Брюсселе договоренностей Турции и ЕС по борьбе с нелегальной миграцией. Одновременно Чавушоглу потребовал от правительства Германии отмежеваться от позиции парламента страны, принявшего резолюцию о признании геноцида армян. Он отметил, что его страна примет меры в ответ на резолюцию бундестага. Правительство ФРГ должно заявить, что его позиция не совпадает с мнением, выраженным в резолюции парламента страны.
С самого начала опрометчивого шага ЕС, инициатором и вдохновителем которого выступала канцлер ФРГ Ангела Меркель, по заключению договора «о мигрантах» было ясно, что Анкара воспримет это в качестве уступки и будет продолжать шантажировать Брюссель отказом от его выполнения при малейших проблемах. В этой связи шаг Меркель по инициированию резолюции бундестага по армянскому геноциду надо расценивать как вынужденный, сделанный под неофициальным давлением внешних партнеров по ЕС и членов правительственной коалиции. Раз привела Анкару к порогу ЕС, она и должна была сделать так, чтобы Турция его никогда не переступила.
В турецкой элите ощущается в этой связи потеря ориентации. Министр иностранных дел позволяет себе высказывания, которые свидетельствуют о панике. Правительство ФРГ не может дистанцироваться от принятой бундестагом резолюции хотя бы потому, что партийные коалиции, голосовавшие «за», входят в состав кабинета министров. Федеральный канцлер также резолюцию поддержала. Чавушоглу, пытаясь выправить ситуацию, предлагает Берлину «достойные варианты» нормализации отношений, не понимая, что там не озабочены поисками выхода из «кризиса», потому как в случае резкого ухудшения экономических отношений ФРГ этого не заметит, а Турции придется плохо.
Если оголтелой антинемецкой риторикой турецкие власти распугают туристов из ФРГ, которых пытаются сделать альтернативой российским, Эрдогану это плюсов не прибавит. Анкаре нечего противопоставить Брюсселю, который не желает предоставлять туркам безвизовый режим. Для европейцев безумие – открыть границы прифронтовой стране, которая является «тыловой базой» для джихадистов, хотя осознание этого пришло к европейским лидерам поздно. Меркель вынуждена отыгрывать назад, рискуя потерять электоральную поддержку турецкой диаспоры в Германии.
Насколько далеко может пойти Эрдоган в стремлении «сохранить лицо»? На одной чаше весов безвизовый режим. На другой – потеря финансирования из ЕС миграционной программы, ухудшение экономического и инвестиционного климата. Плюс прощание с надеждами убедить Европу поддержать создание бесполетной зоны в Сирии. Из двух зол Эрдоган скорее всего выберет потерю безвизового режима. Турки будут делать резкие заявления, отзывать из Германии и вновь посылать туда посла, но единственный имеющийся в их арсенале инструмент воздействия на Брюссель – открытие шлюзов для миграционной волны – они задействовать не станут. По крайней мере в том объеме, в каком делали ранее. Это будет означать открытое объявление войны ЕС, что ужесточит позицию Брюсселя. Резолюция в бундестаге – сигнал о том, что время уступок европейцев турецкому руководству прошло.
Кроме разговоров Анкара ничего предпринять не может. Предположим, она отзовет разрешение на расширение базы ВВС «Инджирлик» немецкими инженерными подразделениями и базирование там самолетов «Торнадо» ВВС ФРГ. Немцев это мало беспокоит. Точно так же, как несерьезно обсуждать шансы на мятеж трех с половиной миллионов турок в ФРГ или покушения на депутатов немецкого бундестага.
К слову, широко обсуждаемый в прессе в связи с немецко-турецким скандалом военный переворот как следствие нарастания общего недовольства Эрдоганом также нереален. Эксперты напоминают о нейтрализованной им армии, которая утеряла, в том числе на законодательном уровне, даже саму возможность быть главным гарантом конституции. Как и отсутствие мощной политической оппозиции. То есть реальной силы для совершения государственного переворота в Турции нет. Но при этом все забывают о наиболее влиятельном антагонисте Эрдогана в лице проповедника Гюлена, который пользуется поддержкой спецслужб США и, несмотря на чистки силовых и государственных органов, сохранил резерв своих сторонников. Он вполне может использовать ситуацию в случае дальнейших опрометчивых шагов турецкого президента по изменению конституции (что тот полагает главным делом жизни, ради которого готов поссориться со всеми) и ухудшения экономической ситуации. Запад такой сценарий явно поддержит...