Красные против белых: век прошёл, а бьются до сих пор

Ты красный иль белый? А ну отвечай! Или сейчас… что сейчас?! Расстреляете?! Ну да. Словесно так точно.

Этот текст я пишу после 7 ноября, годовщины Революции, пишу из-за одной важной предпосылки: в день этот моя лента в социальных сетях превратилась в поле раздора, в поле брани. Люди – ненавижу слово «пользователи» – вооружились аргументами, чтобы доказать: как большевики всё испортили; как белые довели страну, а Революция всех спасла; как красные пришли спасать/убивать – в общем, вы поняли, выбирайте удобное. Уж не знаю, сошлась ли в итоге часть спорящих в рукопашную. А меж тем век прошёл. Целый век! И всё спорят!

Да, безусловно, история любой страны – тёмное пространство смыслов. Иногда в зависимости от ситуации и задач прожектор выхватывает из него тот или иной эпизод. Но кто направляет прожектор? Тот, кому это выгодно, и действует он, исходя из текущей конъюнктуры. Это, собственно, не означает, что историю нужно отбросить или, тем более, отрицать, подчас впадая в конспирологический бред. Наоборот, она требует дискуссий. Живых и полнокровных дискуссий, обстоятельных и содержательных.

Но то, что я зачастую наблюдаю между людьми вовсе не подходит под определение «дискуссия». Скорее, это брань, спор, навал. И аргументы летят, как колья, неполнокровные, злые. Кто что кому доказать хочет? И есть ли тот спор, в котором рождается истина? Как в принципе может выглядеть она, эта истина?

_{Меж тем она состоит исключительно в одном: и белые, и красные хотели для своей страны блага. Нравится это или кому-то нет, но вот так. Конечно, речь не о предателях-изуверах, не о кровопийцах и палачах, но о тех, кто признавал и понимал ценность как Родины, так и человеческой жизни. Неужели ненавидел свою страну красный поэт Маяковский? Или презирал её белый эмигрант Газданов? А что думал Волошин, который желал примирить и тех, и других?}

Истина заключается в том, что нельзя отбросить – важный акцент: полностью отбросить! – воззрения и устремления одних и других. Потому что тут априори не может быть ни абсолютного зла, ни абсолютного блага. Необходим величайший ум, дабы отсортировать одно от другого, а такого ума нет; во всяком случае, среди людей. Но мы способны, как минимум, перестать обличать, ненавидеть, оскорблять, выискивать чернь. Кого из прошлого воскресила такая риторика? Покажите мне этих людей. А вот я могу показать сотни тех, кого она стравила в настоящем и тем усложнила будущее.

Собственно, это ещё один ключевой момент, вырастающий в подобных спорах. Устремление в прошлое, порабощение им – и даже какая-то нездоровая очарованность, магнетический гипнотизм. Когда люди живут так, будто тут красные или будто тут белые; да-да, будто они до сих пор здесь.

_{Но здесь-то на самом деле красно-белые! Россия красно-белая (я сейчас не о «Спартаке») – и, отрезая одну составляющую, вы шматуете и кромсаете весь организм. Потому что в наших поколениях, в живых течёт разная кровь и наследие у нас тоже разное. Когда же начинаются ожесточённые споры о прошлом – особенно с проекцией в альтернативное будущее, – то это приводит исключительно к одному: к тому, что образ будущего, фактического, заменяется прогорклым образом прошлого. И нет надежды на изменения…}

История России началась не в 1991-м и не в 1917-м. И есть лишь один путь – принять её во всей полноте. Впрочем, лучше за меня это скажет русский мыслитель Лосев, мудрыми словами которого я и хотел бы подытожить этот текст:

«Мы знаем весь тернистый путь нашей страны, мы знаем томительные годы борьбы, недостатка, страданий, но для сына своей Родины – это всё своё, неотъемлемое, родное».

И это не просто красивые слова – но руководство к действию.