Тайная война в тылу врага. Немецкая агентура среди партизан
Столкнувшись с мощнейшим партизанским движением после нападения на Советский Союз (первые директивы по соответствующему вопросу появились в действующей армии уже в конце июля 1941 года), военное руководство нацистской Германии очень быстро убедилось в крайне малой эффективности использования для борьбы с народными мстителями обычных методов и средств, применяемых для разгрома противника на фронте. Тогда в ход пошли другие приемы.
Изначально гитлеровцы, видя в партизанских формированиях лишь «отбившиеся» от основных сил части и подразделения РККА (так оно зачастую и было), пытались действовать против них, используя крупные войсковые соединения при поддержке моторизованных групп и авиации. Однако подобная тактика показала несостоятельность. Уже в конце лета – начале осени 1941 года фиаско постигло попытки армейских генералов «выкурить» белорусских партизан из мест их базирования и уничтожить отряды, засевшие в болотах и лесах.
От самолета лес укроет своими кронами хоть одного бойца, хоть сто. Танк, даже самый легкий, в лесу и на болоте бесполезен: его там можно только угробить. К тому же рев работающих на пределе двигателей предупреждает о приближении врага лучше всякой разведки и дает время отступить в непролазные дебри. А вот лезть в чащу, где из-за каждого дерева того и гляди прилетит пуля, солдаты вермахта не рвались. Все это заставило руководство армии и спецслужб Третьего рейха, задействованных на Восточном фронте и оккупированных советских территориях, использовать намного более изощренные приемы.
О создании ложных «партизанских отрядов», чьей целью было как физическое уничтожение настоящих народных мстителей, так и компрометация их в глазах местного населения, я уже рассказывал в предыдущей публикации на данную тему. Однако набрать целую группу предателей в той или иной местности было не всегда возможно. Кроме того, в определенных случаях работа агентов-одиночек была куда эффективнее. Неудивительно, что уже в 1941 году гитлеровцы стали разрабатывать и внедрять новые методы.
Это строки из директивы, изданной в сентябре 1941 года начальником тыла Северного фронта гитлеровских войск. Подобного же рода делами занимались местные подразделения абвера (военной разведки и контрразведки Третьего рейха), местные комендатуры, СД, а также действовавшие на оккупированных территориях сотрудники гестапо. В 1942 году в связи с тем, что партизанское движение продолжало набирать все большую силу, был создан так называемый Зондерштаб Р (Особый штаб «Россия»), курировавший именно борьбу с народными мстителями.
Из кого именно вербовали оккупанты своих агентов? Следует выделить несколько категорий. Лучшими кандидатами для гласного и негласного сотрудничества гитлеровцам виделись лица, прямо или опосредованно пострадавшие от советской власти – как во время революции и гражданской войны, так и впоследствии. К уголовно-преступному элементу очень не любящие эту публику немцы относились с большим недоверием и брезгливостью, стараясь использовать ее исключительно для самых грязных и кровавых дел.
А вот «представители окраин СССР», под каковыми нацисты подразумевали в первую очередь жителей Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии, были у них в фаворе. Тамошние националисты вообще представляли из себя настоящую находку для оккупантов, поскольку рвались служить не только из шкурных соображений, но и «за идею». Также в обязательном порядке предпринимались вербовочные подходы к военнопленным, в первую очередь к попавшим в руки захватчиков партизанам. Тут уж платой за «сотрудничество» была жизнь их самих и их близких, а также прекращение пыток и издевательств.
Впрочем, вопрос материального стимулирования предателей немцами был проработан со всеми присущими им обстоятельностью и педантичностью. Вот прекрасный пример: приказ по 28-й пехотной дивизии Вермахта, в котором оговаривается величина вознаграждения, которое может быть выплачено представителям местного населения за борьбу с партизанами либо за сведения о них: до 100 рублей. При этом, правда, сделанные доносы непременно должны были быть «основательными». Нельзя не упомянуть еще и о том, что в случае, когда речь шла о местном населении, подавляющее большинство объектов вербовки составляли женщины. И дело тут было даже не столько в изощренности и беспринципности гитлеровцев, сколько в том, что мужчин на оккупированных территориях оставалось крайне мало.
Особую опасность представляли агенты и провокаторы, не просто наспех завербованные из представителей местного населения путем угроз и примитивного подкупа, а лица, прошедшие тщательную подготовку в специальных школах, находившихся, как правило, в ведении абвера или гестапо. Достоверно известно о подготовке групп антипартизанских провокаторов в ряде подобных «учебных заведений», находившихся на территории оккупированной Прибалтики. Существовали они, впрочем, и во многих других местах. Органы советской контрразведки, СМЕРШ и НКВД, уделяли повышенное внимание выявлению и уничтожению таких «змеиных гнезд». Зачастую путем засылки в них собственных агентов, в том числе и из перевербованных выпускников.
Каким образом действовала агентура оккупантов? Идеальным вариантом было проникновение ее представителей в партизанские отряды с целью передачи гитлеровцам максимально точных сведений об их составе, численности, вооруженности, а также местах дислокации партизанских баз и системах их охраны и обороны. Также перед вступившими на путь предательства могли ставиться задачи уничтожения партизанских складов, устранения командиров и комиссаров, а то и поголовного отравления бойцов. Иногда, впрочем, игра велась более тонкими методами: засланные агенты должны были разлагать дисциплину среди народных мстителей, склонять их к пьянству, мародерству, неподчинению приказам, сеять панические слухи, деморализовать партизан.
Подобные моменты для немецко-фашистских захватчиков были важны. Об этом свидетельствует хотя бы выдержка из появившегося в 1942 году специального документа, озаглавленного «Особые указания по борьбе с партизанами», где совершенно однозначно говорится о том, что любые рейды и операции против народных мстителей без заблаговременно полученной агентурной информации о них являются делом «совершенно безрезультатным» и их не стоит даже пытаться проводить. Исходя из этого можно утверждать, что причиной гибели абсолютного большинства уничтоженных гитлеровцами партизанских отрядов и подпольных ячеек были именно предательство и деятельность вражеских агентов.