Мой дед был «воздушным рабочим войны»
По старым метрикам и справкам
Я написал этот небольшой очерк про моего дедушку, ветерана Великой Отечественной войны, не без помощи своих родных. Он дополнен материалами и выдержками из документов о тех частях и соединениях, в которых деду довелось сражаться в годы войны.
Александр Григорьевич Смола – так звали моего деда. Он родился в станице Холмской Абинского района Краснодарского края 13 августа 1923 года. Об этом было написано в его метрике, которая не сохранилась, и во всех более поздних документах.
Александр Смола, которому ещё не было 18 лет, пошёл в армию уже в 1941 году, поступив в Батайское лётное училище. В самом начале войны дедушка обучался на боевого лётчика и окончил это училище с отличием. Миновало уже два с половиной года войны, когда в феврале 1944 года дед был направлен на 2-й Белорусский фронт — там и начался его боевой путь.
Он служил в знаменитом 373-м бомбардировочном авиационном полку 15-й воздушной армии, сформированном ещё в 1940 году под командованием майора Александра Ивановича Кобца. Тот погиб ещё до того, как в полку оказался Александр Григорьевич, который за войну совершил более 300 боевых вылетов в составе своего полка.
Рассказывая про ветерана войны, стоило бы упомянуть о месте службы героя. Путь полка моего деда, также как и его название, не был однообразным. 125-й авиационный полк в начале войны нёс большие потери, уже ближе ко второму месяцу войны в полку было всего семь исправных самолетов. Летчики один за другим погибали под огнём немецких захватчиков.
В итоге главным командованием ВВС было принято решение о переформировании и переобучении кадрового состава полка в Казани. Пилоты осваивали новые машины, в том числе и самолеты, поставляемые по ленд-лизу из США и Великобритании. После переобучения полк начал боевые вылеты в составе военно-воздушных сил Ленинградского фронта в районах населённых пунктов Синявино, Мга, Тосно, Ижора, Урицк, Саблино и Сиверская.
Переформирование сыграло значительную роль не только для 373-го полка, но и для хода всей войны в целом, так мне представляется. Тогда многие полки получали Красное знамя и ордена, красивые названия в честь знаменитых сражений и полководцев. 373-й бомбардировочный хорошо известен как гвардейский Севастопольский и Краснознамённый.
До конца войны 373-й полк в составе 2-го Белорусского, а впоследствии 1-го Прибалтийского и 1-го Белорусского фронтов громил наземные силы противника и стратегические объекты немцев. Вплоть до битвы за Берлин лётчики полка совершали боевые вылеты днём и ночью, не жалея сил, не жалея и самой жизни. За это их по праву называли «воздушными рабочими войны».
Большую часть боевого пути 373-й полк прошёл в составе 15-й воздушной армии генерала-полковника Н. Ф. Науменко, которая с берегов Дона из-под Воронежа дошла, точнее, долетела до Курляндии и Клайпеды, тогда ещё немецкого Мемеля. Деду посчастливилось — ранен он не был, но один раз (наша семья прекрасно знает и гордится этим героическим фактом в его биографии) сумел посадить свой горящий самолет далеко не на бетонную полосу аэродрома и спас весь экипаж.
Помимо прочего, на его счету было 13 прыжков с парашютом. Сегодня я знаю и то, что дед был лично знаком с легендарным маршалом Советского Союза Георгием Жуковым, хотя никакой семейной легенды о таком знакомстве в семье, увы, не сохранилось. А войну он закончил в Берлине, получил медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
На смертоносной «Пешке»
Лейтенант Смола также был награждён орденом Красной Звезды — первой высокой наградой, которую в годы Великой Отечественной войны начали вручать даже рядовым красноармейцам. Впрочем, Красную Звезду лейтенант Смола получил уже в самом конце войны, когда награждали, вообще-то, многих, однако каждое представление на медаль и уж тем более орден надо было достойно обосновать.
Командир полка сразу напомнил о том, что пикирующий бомбардировщик Пе-2, прославленная «Пешка» лейтенанта Смолы, с 13 августа 1944 года совершил 45 боевых вылетов с боевым налётом 79 часов. В этих вылетах на врага было сброшено почти 30 тонн бомб, а командир был награждён орденом Отечественной войны I степени уже после 30 боевых вылетов.
До конца войны у лейтенанта Александра Смолы набралось ещё 15 боевых вылетов, причём нередко в плохих метеоусловиях, а все его действия получали подтверждения истребителей прикрытия и фотопланшетами. 4 из этих 15 вылетов – на бомбардирование с пикированием на уничтожение живой силы и техники противника.
Только в ходе Берлинской операции боевой экипаж Пе-2 успел совершить шесть боевых вылетов, и в одном из них, в направлении на Альт-Розенталь, вступил в бой с немецким истребителем «Фокке-Вульф» FW190. Смело и ловко маневрируя, лейтенант Смола помог истребителям сбить назойливого фашиста.
25 апреля в составе девятки пикировщиков дед вылетал на бомбардировку Берлина, после чего была Победа. На счету лейтенанта Смолы также и тот самый орден Отечественной войны I степени: я знаю, что долгое время это был единственный советский орден, который передавался семье как память после смерти награжденного.
В приказе о награждении орденом Отечественной войны, который свято хранится у нас в доме, дед значился под номером 7 вместе с его другом и сослуживцем по полку, младшим лейтенантом Соколовым Георгием Павловичем, который в том же приказе проходил под номером 8. Но почему-то дед особенно любил скромные медали "За взятие Берлина" и "За победу над Германией".
После войны вплоть до 1954 года дед служил в армии. После 1954 года он жил в Киеве и работал на знаменитом приборостроительном заводе «Арсенал». А незадолго до смерти наш дед-пенсионер трудился в качестве главного механика на автобазе города.
Умер дед, к сожалению, уже давно, 19 октября 1975 года, для меня это очень далёкое прошлое, и как хорошо, что среди моих родных ещё есть те, кто его помнит. В нашей семье все очень гордятся нашим прославленным военным летчиком, героем-ветераном. Я не знал деда лично, но всегда буду помнить о нём, и теперь не только по рассказам родных. Вечная слава и вечная память героям Великой Отечественной войны!!!