ПВО Южных Курил и Тихоокеанский флот беззащитны перед XASM-3-E. В поисках решения
Имперские замашки и искажение основных положений декларации 1956 года — главный «конек» японской внешнеполитической концепции в формировании повестки отношений с Москвой
Крайне неоднозначная военно-политическая и оперативно-тактическая ситуация складывается сегодня в северо-западной части Азиатско-Тихоокеанского региона, где действующее руководство Японии с завидной регулярностью вносит в повестку дня российско-японских отношений краеугольный вопрос территориальной принадлежности трёх южных островов и одного архипелага Большой Курильской гряды (Итурупа, Кунашира, Шикотана и Хабомаи), тем самым формируя ключевой «полюс» напряжённости в зоне ответственности Восточного военного округа ВС России.
С одной стороны, позиция, озвученная главой внешнеполитического ведомства России Сергеем Лавровым 14 января 2019 года в ходе переговоров со своим японским коллегой Таро Коно, полностью исключила даже ничтожную вероятность возврата вышеуказанных островов под контроль Токио. Напомним, что в ходе вышеупомянутой встречи глава российского МИДа не только не дал Коно каких-либо оснований полагать, что Москва пойдёт на определённые уступки в вопросах принадлежности Большой Курильской гряды, но и уведомил главного переговорщика Страны восходящего солнца в том, что продолжение выработки основополагающих пунктов мирного договора может быть продолжено исключительно после признания японской стороной итогов Второй мировой войны (включая территориальный передел на южных рубежах Охотского моря).
С другой — итоги последовавшей спустя 8 дней (22 января 2019 года) встречи российского лидера Владимира Путина и премьер-министра Японии Синдзо Абэ вновь вытолкнули из глубин чертогов разума представителей «японской верхушки» толику надежды на разрешение ситуации в пользу Токио. Ведь анонсированная Владимиром Путиным в ходе январского раунда переговоров вероятность возврата к советско-японской декларации 1956 года была полностью перекручена японскими политологами, СМИ и общественностью, а затем рассмотрена лишь в ключе выполнения Москвой пункта, касающегося передачи японской стороне Хабомаи и Шикотана. Между тем наши японские «друзья» совсем не торопятся принимать во внимание тот факт, что данный пункт подлежал выполнению исключительно до 19 января 1960 года — дня подписания представителями Японии и США Договора о взаимном сотрудничестве и гарантиях безопасности.
Стандартные дозвуковые ПКР SSM-2 не представляют угрозы мощному противоракетному зонтику ТОФ и Большой Курильской гряды
На этом фоне любая информация о развёртывании в северной части острова Хоккайдо дополнительных батарей береговых противокорабельных ракетных комплексов SSM-2 (Type 12), либо о модернизации маршевых турбореактивных двигателей ПКР, входящих в боекомплекты данных БПКРК, может рассматриваться как провокационное «бряцание оружием» с японской стороны, а также попытка установления противокорабельного «колпака» A2/AD над не принадлежащей Токио островной цепью. В свете данных обстоятельств особую актуальность приобретает оценка боевых возможностей как средств ПВО и ПРО, размещённых на островах Большой Курильской гряды, так и корабельных зенитно-ракетных комплексов, которыми располагает надводная компонента Тихоокеанского флота ВМФ России.
Как известно, входящие в структуру зонально-объектовой ПВО Итурупа, Кунашира, а также других островов Большой Курильской гряды зенитно-ракетные батареи располагают сегодня войсковыми автономными самоходными ЗРК «Тор-М2У» и самоходными войсковыми ЗРК средней дальности «Бук-М1» (возможно, после 2012 года имело место переоснащение на «Бук-М1-2/2», а также размещение на островах зенитных ракетно-артиллерийских комплексов «Панцирь-С1»).
Данная смешанная бригада ПВО благодаря возможности интеграции вышеуказанных комплексов в единую сетецентрическую сеть посредством унифицированных батарейных командных пунктов 9С737М «Ранжир-М» и АСУ «Поляна-Д4М1» автоматически превращается в мощнейший эшелонированный противоракетный заслон, который может похвастаться наличием нескольких десятков целевых каналов, отсутствием вероятности одновременного обстрела одной цели несколькими зенитно-ракетными средствами, а также высочайшей помехозащищённостью, обусловленной агрегированием в единую информационную сеть как радиолокационных, так и оптико-электронных средств целеуказания.
Вследствие этого никаких существенных сложностей с отражением гипотетического массированного удара маломаневренными дозвуковыми ПКР SSM-2 по береговой инфраструктуре Южных Курил или оперирующим поблизости кораблям ТОФ у «курильской группировки ПВО» не возникнет. Тем более что придаваемый «Букам» радиолокационный обнаружитель 9С18М1-3 сможет обнаруживать японские ПКР с ЭОП порядка 0,1 кв. м сразу после выхода из-за пределов радиогоризонта, после чего целеуказание будет мгновенно ретранслироваться на терминалы операторов «Торов», «Панцирей» и т.д., в разы сокращая время реакции на внезапно возникшую угрозу.
Что же касается корабельного состава ТОФ, то ракетный крейсер пр. 1164 «Варяг», эсминец пр. 956 «Быстрый», 3 больших противолодочных корабля пр. 1155 («Адмирал Трибуц», «Адмирал Виноградов» и «Адмирал Пантелеев»), а также 2 корвета пр. 20380 оснащены корабельными зенитно-ракетными комплексами С-300Ф «Форт», «Кинжал», «Ураган», а также «Редут», которые имеют ещё больший потенциал перехвата японских SSM-2. Но не всё в этой истории так гладко, как нам хотелось бы.
Высокоскоростная противокорабельная/многоцелевая тактическая ракета XASM-3-E — средство воздушного нападения, заставляющее задуматься о безопасности российского военного контингента на Курилах и живучести надводной компоненты Тихоокеанского флота
Дело в том, что на сегодняшний день ПКР SSM-2 являются далеко не самым передовым японским противокорабельным ракетным вооружением. Возглавляет этот список перспективная 3-маховая противокорабельная ракета XASM-3-E «Dummy», лётные прототипы которой успешно прошли ряд натурных испытаний весной в 2017 году, позволив достичь изделию уровня оперативной боевой готовности. Совместное детище компании «Mitsubishi Heavy Industries» и Технического научно-исследовательского института Японии снабжено мощным маршевым интегральным ракетно-прямоточным двигателем, обеспечивающим скорость полёта порядка 3,5—3,7М на больших высотах и 2,7—3,1М — в низковысотном режиме.
Благодаря наличию устройства регулирования скорости подачи газогенератора в камеру сгорания обеспечивается возможность реализации максимальных скоростных и маневренных качеств XASM-3-E именно на терминальном участке траектории, в то время как на маршевом участке скорость будет составлять от 2 до 2,5М, из чего следует, что данная ПКР (отличается наличием аэродинамических рулей большой площади) сможет совершать противозенитные манёвры с перегрузками более 25G на всех участках траектории полёта, практически не теряя заявленную дальность действия в 200 км. Наличие же за носовым радиопрозрачным обтекателем активно-пассивной РГСН ещё и дополнительных ИК-/ТВ-датчиков (оптикопрозрачные окошки на нижней поверхности корпуса) придаст ракете XASM-3-E значительно большую эффективность при нанесении ударов не только по надводным, но и по береговым и наземным целям, ввиду чего изделие можно причислять к многоцелевому ракетному вооружению. И здесь возникает вполне адекватный вопрос: осилят ли развёрнутые на Курилах средства ПВО-ПРО, а также корабельные ЗРК вымпельного состава ТОФ массированный удар ракетами XASM-3-E?
Ответ совсем не обрадует ура-патриотически настроенную часть наших обозревателей. Учитывая тот факт, что G-лимит данных ПКР может переваливать за 25 ед., ракета-перехватчик должна обладать возможностью маневрирования с перегрузкой порядка 50—60 ед. На текущий момент Тихоокеанский флот может противопоставить десяткам (а возможно, и сотням) вышедших из сборочных цехов «Mitsubishi Heavy Industries» XASM-3-E только два корвета пр. 20380 («Совершенный» и «Громкий»), оснащённых КЗРК «Редут», адаптированными к применению сверхманевренных зенитных ракет 9М96Е/Е2/ДМ. За счёт наличия газодинамических «поясов» двигателей поперечного управления данные ЗУР способны совершать манёвры с перегрузками более 60G и поражать кинетическим методом даже наиболее вёрткие вражеские средства воздушного нападения, включая героиню нашего сегодняшнего обзора.
Между тем суммарное количество транспортно-пусковых ячеек для ЗУР семейства 9М96 на обоих фрегатах составляет всего 24 единицы. Да и обзорная РЛС «Фуркэ-2», осуществляющая целеуказание данным ЗУР, по энергетическим параметрам никак не может «тягаться» с РЛС 5П27 «Фуркэ-4» или «Полимент», установленными на фрегатах дальней морской зоны пр. 22350 «Адмирал Горшков», в то время как XASM-3-E обладает сниженной до 0,05—0,08 кв. м эффективной поверхностью рассеяния. Представляющие боекомплекты КЗРК С-300Ф «Форт» (крейсер «Варяг») и «Ураган» (эсминец «Быстрый») зенитные ракеты 5В55Р/РМ и 9М38М1 и вовсе неспособны «переиграть» маневрирующую японскую ПКР, ведь их перегрузки при перехвате цели составляют 27 и 22 ед. соответственно. Коренным образом негативный для нас расклад изменится лишь после принятия в состав ТОФ хотя бы пары фрегатов пр. 22350, а также переброски на Итуруп и Кунашир нескольких дивизионов ЗРК «Витязь» и «Бук-М3», работающих по целям высокоманевренными зенитными ракетами 9М96ДМ и 9М317.