Информация о христианах Ирана, которую можно найти в доступных источниках, как правило, делится на две мало связанные части: рассказы о традиционных христианских общинах — скажем, армянах и ассирийцах, и публикации, посвященные проблеме новообращенных бывших мусульман. Первые живут на территории Ирана столетиями и даже тысячелетиями, заставая смену эпох, политических режимов и общественного уклада, вторые стали распространяться относительно недавно, в течение последних десятилетий. Иран пока остается для христианских общин одной из немногих «тихих гаваней» на охваченном кризисами Ближнем Востоке. Конституция ИРИ гарантирует им свободу вероисповедания, право поступать согласно своим традициям в повседневной жизни, оформлять брак, развод и наследование, обучать своих детей в отдельных школах. Если говорить кратко, свобода вероисповедания положена христианам по рождению. Среди местных общин следует назвать прихожан Армянской апостольской церкви, Армянской католической церкви, Ассирийской церкви Востока, Халдейской католической церкви, различные протестантские деноминации. В Тегеране имеются также русская православная, греческая православная, римско-католическая церкви, а также ряд протестантских — евангелические, англиканская и адвентистская. Всего на территории Ирана расположено несколько сотен христианских храмов. Следует обратить внимание на тесную связь религии и этничности. Армянская община — это именно армянская община, а не только христианская. То же самое касается ассирийцев. Самый большой процент иранских христиан составляют именно армяне. Большинство из них являются прихожанами Армянской апостольской церкви, есть совсем небольшая часть католиков и протестантов. Между собой армяне используют почти исключительной свой язык. То же самое касается богослужений: в Иране, как и везде в мире, служба в церкви проходит на грабаре — древнеармянском языке. Иранские армяне говорят на восточноармянском языке, но при этом используют дореформенное правописание (реформа правописания была проведена в Советской Армении), что делает случай Ирана уникальным среди других, преимущественно западноармянских диаспор. Обычно за пределами Ирана персидских армян выдает характерный и легко узнаваемый акцент. В самом Иране как раз-таки отсутствие этого акцента может кое-что рассказать о человеке, точнее о его происхождении. Например, так можно внезапно обнаружить потомков эмигрантов из Российской империи: армян, которые родились и выросли в Иране, чьи родители переселились в Иран после 1917 года или людей, приехавших в эту страну в разное время и оставшихся тут жить. Следовательно, дети унаследовали от родителей тот же язык, но без характерного акцента парскахаев — персидских армян. Он отсутствует и в ситуации, когда речь идет о характерной для ближневосточных армян вещи: назовем это «импорт жен». Это значит, что армянин из Ирана или, скажем, Ливана женился на девушке из Армении, а затем перевез ее в свою страну. Как выразился один молодой человек, в Иране легко жениться только мусульманам — в том смысле, что в стране, где почти все мусульмане, можно легко найти себе пару. А в маленькой и замкнутой общине это не всегда просто сделать. Поэтому если в такой общине вдруг оказывается парень или девушка из-за рубежа, то вопрос о наличии супруги/супруга следует почти сразу после «Как Вас зовут?» Причем спрашивают об этом люди постарше, чаще женщины. Именно так один мой знакомый рассказывал, как произошло его знакомство с еврейской общиной, точнее, с почтенными матронами: «Вы еврей? Женаты? Долго будете в Иране?» При этом число смешанных браков между армянами и мусульманами невелико и составляет меньше 1%. Жизнь армянской общины до Исламской революции, в виде семейных историй и сплетен на кухне, описывает в романе «Я выключу свет» (Cheraqha-ramankhamoushmikonam, 2001; ThingsWeLeftUnsaid в английском переводе) современная иранская писательница Зоя Пирзад. Ее героиня Кларис Айвазян, жена и мать троих детей, рассказывает о жизни своей семьи и родственников, соседей, друзей, — армян, живущих в Абадане на юге Ирана. А на самом деле — о себе, о женщине, посвятившей свою жизнь семье и переживающей кризис. Действие романа разворачивается в 1960-е годы. Характерен такой эпизод из книги Зои Пирзад. Главная героиня вместе с семьей отправилась на траурные мероприятия 24 апреля, посвященные памяти жертв Геноцида армян. Узнав, что кто-то видел среди собравшихся ее знакомую-иранку, госпожу Нураллахи, она удивилась: зачем иранцам ходить на армянские мероприятия, если они все равно не понимают по-армянски? Вернувшись вечером домой, Кларис садится смотреть телевизор — показывают Эчмиадзин, и затевает разговор с мужем, о том почему он манкировал этим событием. История персидских армян очень древняя. Часть территории исторической Армении на протяжении истории входила в состав Персидской державы, поэтому не должно удивлять большое количество армянских поселений и памятников в Иране. В XI-XV вв. они тяготели к северной части страны, где армяне проживали исторически. Позднее одной из главных армянских колоний стала Нор-Джуга (Джульфа), основанная в начале XVII в. по повелению шаха Аббаса I, который с истинно средневековой жестокостью разорил крупный торговый город Джуга по другую сторону Аракса (т.е. в Нахичевани) и переселил остатки его населения в Нор-Джугу, расположенную в окрестностях Исфахана. Постепенно Исфахан разрастался, теперь Джульфа — квартал в пределах города, хотя несколько отличается от него по духу. Перед Новрузом весь Исфахан будто вымер — были закрыты базары и магазины, все учреждения и почти все кафе. Улицы опустели. Но совсем скоро на берега Зайендеруд, парки и площади высыпают жители города — Иран встретил Новруз в середине дня, а сразу после все отправились на пикник или в гости. Я застала момент наступления нового года на территории Ванка — главного собора Джульфы, разговорившись с местными армянами. Посмотрев на часы, один из них сказал: «Наступил новый год, вы можете поздравить своих иранских друзей». В Иране действует 31 армянская школа (27 из них в Тегеране), множество спортивных и культурных клубов. Самым известным культурно-спортивным объединением является «Арарат», существующий уже 66 лет и насчитывающий две тысячи членов. При таких клубах есть спортивные команды, танцевальные коллективы, театральные студии и пр. Все армянские организации существуют на добровольных началах, то есть на средства общины. Армянская ежедневная газета «Алик» — второе старейшее периодическое издание в Иране, после персоязычной газеты «Этелаат». Ежедневно она выходит на армянском языке и еженедельно — на персидском. В настоящее время издается также еженедельник «Аракс». Несколько лет назад монастырь Св. Фаддея (Кара-Келиса) в провинции Западный Азербайджан был включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО со стороны Ирана, наряду с двумя другими памятниками — монастырями Св. Стефана и Дзордзор. На протяжении своей долгой истории, армяне Ирана были довольно благополучной и уважаемой общиной, пишет Генрик Халоян, советник Тегеранской епархии Армянской церкви. На ее жизнь на протяжении последнего столетия влияли не только социально-политические и экономические перемены в Иране, но и процессы в соседней Армении и даже отчасти в Турции. Но есть и сложности. Хотя христиане являются признанным религиозным меньшинством наряду с зороастрийцами и иудеями, закон признает право каждого последователя этих религий индивидуально, а не права общины. Это создает некоторые трудности для религиозных советов. Армянские политические партии, действующие как в Армении, так и в диаспоре (например, АРФ «Дашнакцутюн»), в Иране права участвовать в политической жизни не имеют. Хотя вообще иранские армяне сочувственно относятся к «Дашнакцутюн». Численность общины Генрик Халоян оценил в 150 тысяч человек. В Тегеране армяне тяготеют к району Хафт-э Тир, где расположена кафедральная церковь Сурб Саркис и множество армянских кафе, пекарен и магазинов, офисы компаний, принадлежащих армянам. Ассирийцы — древний народ, чьи предки были носителями арамейского языка. Современные ассирийцы говорят на новоарамейских языках, относящихся к семитской ветви афразийской языковой семьи. Живущие в Иране не одно тысячелетие представители этого народа традиционно тяготели к району озера Урмия на севере Ирана (провинция Западный Азербайджан). Они являются последователями Халдейской католической церкви и Ассирийской церкви Востока. Численность этой общины оценивается примерно в 20 тысяч человек. Подобно армянам и грекам, ассирийцы пострадали от геноцида, осуществленного в Османской империи в годы Первой мировой войны. Эта резня затронула даже ассирийские поселения севера Ирана. На территории ИРИ насчитывается свыше трех десятков ассирийских храмов, из них несколько датированы пятым веком. Как и другие религиозные меньшинства, ассирийцы содержат собственные школы. Вечерняя будничная служба в ассирийском храме не собирает большого числа людей, в отличие от праздников и воскресных богослужений. Однако, как это часто бывает, все друг друга хорошо знают. Священник, проницательный человек средних лет, из всей проповеди специально «для туристов» перевел одну-две фразы: «Наши поступки — это язык нашего сердца». За день до службы в храме любезно сказали, что можно прийти и предупредили: «Только христианам». После службы священник, дьяконы и прихожане отправились пить чай со сладостями в трапезной на территории храма. Эта регулярная практика способствует большей сплоченности членов прихода. Регулярные совместные обеды и ужины бывают в трапезной русской православной церкви св. Николая, где собираются русские, живущие в Тегеране (в основном посольские работники), а также иранские русские — потомки белой эмиграции. Для них эта сейчас эта церковь является едва ли не единственным местом собраний. У них в обычае совместные обеды, семейные праздники. Сейчас в Тегеране таких потомков эмигрантов осталось не больше десяти семей. Интерьеры церкви украшены иконами и хоругвями, которые их семьи вывезли из России, сам храм тоже был построен на средства русской общины и открыт в 1940-е годы. Сейчас при нем нет постоянного священника, он приезжает в Тегеран в основном по праздникам. И ассирийцев, и армян отличает приверженность христианству как важнейшей части их идентичности. К тому же, христианские народы, живя среди мусульман, во многом именно так смогли сохранить себя и свою культуру. Хотя бывают и обратные примеры: грузины, переселившиеся в Персию еще во времена шаха Аббаса I и позже, полностью исламизировались. Но по прошествии нескольких столетий часть этих переселенцев по-прежнему компактно живет в небольшом городе Ферейдуншехр провинции Исфаган, а также в окрестных деревнях. Несмотря на обращение в ислам, они сумели сохранить свой язык и традиции, говорят между собой по-грузински, а на витринах магазинов и лавок в этом городе персидские надписи соседствуют с грузинскими. Есть и другая группа христиан, которым свободы вероисповедания не досталось: это новообращенные бывшие мусульмане, чаще всего последователи евангелических и других протестантских христианских церквей. Как известно, переход мусульманина в другую религию является неприемлемым и расценивается как отступничество, преступление. Конституция Ирана гарантирует христианам свободу вероисповедания, поэтому формально это право должно распространяться на новообращенных. Но на практике это не так. Сложно сказать, сколько таких христиан сейчас живет в стране. Оценки приблизительные в разных источниках — от нескольких десятков до нескольких сотен тысяч человек. Цифра достаточная для только, чтобы власти Ирана видели в этом угрозу национальной безопасности: по некоторым данным, именно христианство — самая активно растущая конфессия в этой стране. Согласно одному из докладов AmnestyInternational, давление на эту часть христианской общины возросло с 2009 года, хотя формально они находятся в рамках закона. Как правило, христиане этой группы образуют небольшие сообщества из 8−12 верующих, которые устраивают собрания в частных домах и квартирах, образуя таким образом сети «домашних церквей». Нередко они раскрываются в результате рейдов полиции, их члены подвергаются аресту и тюремному заключению, испытывают давление членов семьи или представителей власти, побуждающими вернуться в ислам. Задержанным предъявляются политические обвинения — в антиправительственной пропаганде, угрозе национальной безопасности и пр. Одним из самых известных случаев является история пастора Саида Абедини, гражданина США, арестованного летом 2012 года, а летом 2013 года приговоренного к восьми годам тюрьмы за угрозу национальной безопасности. Причина его ареста — проповедническая деятельность и развитие сети домашних церквей в Иране, которой он занимался в 2000-е годы. В настоящее время существуют религиозные объединения иранцев живущих за рубежом, например, американская организация IranianChristiansInternational. Пасторы, происходящие из этих диаспор, доносят свои проповеди на персидском языке до жителей Ирана посредством спутникового телевидения и Интернета. Неприятие евангелических проповедников имеет особый смысл в Иране, но их преследование — не эксклюзивная особенность исламской республики. В соседней Армении пятидесятникам и Свидетелям Иеговы тоже не рады: армянскую церковь нервирует устойчивая популярность этих движений, а люди сторонятся «сектантов». Анаит Багдасарян, ИА REGNUM
