Там, где камень Свят

Об этом месте знают немногие. Клочок суши в голубой озёрной воде — 120 метров в длину и 70 в ширину — с трудом можно отыскать на карте даже самого крупного масштаба. На его берегу — два десятка тополей, сумевших пустить корни в неласковую землю. А ещё руины взорванного в тридцатые годы древнейшего на Русском Севере монастыря. И несколько человек, которые пытаются исправить эту ошибку прошлого…

— Раньше на этот остров только рыбаки приезжали. Загажено там всё было, — рассказывает один из наших спутников, — да и лет десять назад ещё можно было встретить таких, что стоят у руин храма и нужду справляют. А теперь – нет, теперь уже правила поведения соблюдают, видят, что место намоленное, святое…

 

 

Молиться сюда приезжали многие — в том числе и великий московский князь Василий Тёмный. В 1481 году, когда в сильном пожаре сгорели все деревянные постройки — его сын Андрей Меньшой велел поставить на острове двухэтажный храм в честь Преображения Господня. "Первый каменный и первый по красоте" на всём Севере монастырь возводили ростовские зодчие, а кирпич для него везли за сотни вёрст. 

Наивысшего расцвета монастырь достиг спустя век — желающих поселиться на острове было так много, что кельи приходилось ставить прямо в воде, на сваях. Тогда на Каменном проживали 93 человека. Монахи, слуги и рабочие. Монастырю принадлежали несколько крупных сёл на почти тысячу крестьянских душ и пара соляных варниц.

Однако уже в конце 18 века новый пожар уничтожил деревянные пристройки. Средства на восстановление нашлись лишь незадолго до революции — тогда здесь открыли первую в губернии спасательную станцию, которой руководил настоятель монастыря. На колокольне поставили мощный маяк, а звук набата служил сигналом тем, кто мог заплутать в озере. Но уже в 1925 году монастырь упразднили, людей отсюда выселили. А ещё через пять лет кто-то вспомнил про кирпичный собор. Его взорвали — чтобы добыть редкий для того времени стройматериал. 

 

Фото: © L!FE/Александр Лихачёв

 

ОСТРОВ НАДЕЖДЫ

Спас-Каменный на горизонте появляется неожиданно — минут через сорок пути из-за камышей выныривают силуэт колокольни, кирпичные развалины собора и низкое здание гостиницы-трапезной. На подходе катер даёт гудок – и в ответ с берега раздаётся звонкий собачий лай. Перед трапом мечется пушистый лабрадор по кличке Юстин – радуется очередным гостям. Ветер доносит запахи ладана и гречневой каши. Прикрываясь рукой от солнца, к воде выходит невысокая седая женщина в белом платке.

 

Надежда ПлигинаФото: © L!FE/Александр Лихачёв

 

Надежда Плигина – хозяйка острова. Хотя ни в каких документах это звание и не прописано. Впервые на Спас-Каменный её привез муж – сразу после свадьбы. В семидесятых они провели здесь медовый месяц – в палатке, у костра.

— Тогда на острове не было ничего, – вспоминает она, — только развалины — но тогда я не знала, что это собор. Ещё заросли крапивы, тучи комаров, жара и полная, абсолютная тишина. Я тогда и представить не могла, что тут буду жить… Я была молодая совсем, влюблённая… 

Но когда спустя несколько лет Александр вернулся домой с работы и заявил – "Надя, мы будем восстанавливать Спас" — она поддержала его решение безоговорочно. Муж оставил должность генерального директора одного из крупных вологодских заводов и вместе с другом-архитектором взялся за проект, получив благословение от архиепископа Вологодского и Великоустюжского Михаила и небольшой грант от государства.

Но в 93-м товарищ умер, деньги закончились, рабочие, которые только-только взялись укреплять фасад уцелевшей Успенской церкви, ушли. А Александр неожиданно для всех поставил перед разрушенным алтарём обетный крест и остался на Спасе. Его долго считали сумасшедшим – никак не вязался странный мужик в широкополой шляпе с тем, кому под силу такое дело. Местные жители дивились: надо же, сидит добровольно на острове, зимой и летом, без электричества, без еды, бьётся над развалинами с одним лишь топором. Думали – энтузиазма надолго не хватит. Но Александр от задуманного не отступил ни на шаг – никто не считал, сколько раз в любую погоду он прошёл на вёслах двенадцать километров от берега до острова – перевозя сюда доски, гвозди, кирпичи… 

 

Александр Плигин. Фото: © L!FE/Aрхиепископ Вологодский и Великоустюжский Максимилиан

 

Отшельником он прожил тут несколько лет. Дети были маленькими, ходили в школу – бросить их и отправиться вместе с мужем Надежда поначалу не могла. К тому же, на восстановление храма нужны были деньги – задача их зарабатывания тоже легла на хрупкие женские плечи — в то время семье удалось организовать небольшой бизнес. Она вспоминает – бывало, не видела и не слышала мужа неделями. Связи с островом не было никакой, Плигиным пришлось придумать свою систему оповещения.

— Я тогда ездила на красном "Иже-"каблуке" — улыбается Надежда. —  В полночь я приезжала на высокую точку напротив острова и сигналила фарами. Он приплывал на лодке и забирал всё, что я ему привозила…

Друзья-радиолюбители подарили Плигиным пару приёмников с передатчиками — и с тех пор каждый вечер между островом и вологодской квартирой проходили сеансы. Надежда делилась новостями из мира, а Александр докладывал жене, как идёт восстановление Успенской церкви-колокольни. На память о тех временах осталась подаренная кем-то табличка – улица Радио, дом 1. Её Надежда прибила к своему домику на острове.

К началу двухтысячных Александр восстановил здание гостиницы – на остров зачастили паломники, работа пошла веселей. Успенскую церковь успели одеть в строительные леса, но окончания реставрации хранителю острова дождаться было не суждено. Ему было 57 лет, когда сердце, не выдержав изнурительной работы, остановилось. Острову Александр отдал всего себя – его могила находится здесь же, на берегу, под самыми стенами разрушенного собора.

— Он не просил меня об этом, — тихо говорит Надежда, — и дети поначалу решили, что похороним в Вологде, на кладбище. Но архиерей наш после его смерти позвонил мне и сказал, что Саша оставил духовное завещание — "Я со Спаса не уйду". И велел положить его тут…

 

Фото: © L!FE/Александр Лихачёв

 

Однако одна мечта Плигина перед смертью всё-таки успела сбыться — в 2003 году здесь отслужили первую после закрытия монастыря Божественную Литургию. А спустя ещё три года Спас-Каменный официально стал архиерейским подворьем вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря. 

Внутри после жаркого майского солнца — холодно. Помещение храма выглядит необжитым, на стенах — голый кирпич и несколько икон. Служба идёт в маленькой комнате колокольни перед алтарём – там работает пара обогревателей. Несколько лет назад на острове появились генератор и отопительный котёл – о таком Александр Плигин мог только мечтать.

ОТЕЦ ДИОНИСИЙ

Службу ведёт отец Дионисий. Без своих певчих и пономарей – лишь изредка ему помогают заезжие.

— Мы завели правило – у нас литургии идут каждую субботу и воскресенье. Паломники на это могут рассчитывать, — рассказывает он. — Но даже если никого на острове посторонних нет, служба всё равно идёт. Вдвоём с Надеждой Александровной, но приходим помолиться…

 

Игумен Дионисий. Фото: © L!FE/Александр Лихачёв

 

В нём почти ничего нет от привычного по книгам образа монаха-отшельника. Быстрые, смешливые глаза, открытая улыбка. Какое же отшельничество, говорит он, когда на острове теперь постоянно гости? Иногда – необычные. Вот прошлой весной на льдине на Спас принесло зайца.

— Куда ему деваться? Вокруг вода, – разводит руками отец Дионисий, — он три месяца тут жил у нас, прятался, пока не открылась дорога. Когда уровень воды падает, появляется насыпная дорога из гальки к ближайшему острову. И он благополучно по ней отсюда исшёл…

Фото: © Турклуб "Пилигрим"

 Насыпную дорогу на Спасе еще называют "банной". Раньше все хозпостройки должны были оставаться за стенами монастыря. Здесь стен не было – так что бани и огороды монахи перенесли на соседние острова. Сейчас баню построили здесь же, на южной окраине. А вот огорода по прежнему нет – после взрыва собора почти вся земля на острове состоит из кирпичной крошки. Так что овощи, которые иногда привозят паломники, здесь принимают с благодарностью. Но больше на Каменном будут рады другим подаркам.

— Хорошо бы, чтобы привозили грунт и камни, — серьёзно говорит отец Дионисий, — здесь очень нужны хорошие, большие валуны. Раньше остров был плотно обнесён диким камнем. Ледоход весной бывает очень сильным, и даже эти камни уносит, остров размывает…

А ещё здесь всегда рады лишним рабочим рукам. В тёплое время года снова закипит стройка – возле Успенской церкви уже восстановили историческое помещение трапезной.

— Она, конечно, требует доработки. Отделка, штукатурка, полы положить, — делится планами отец Дионисий, пока мы осматриваем свежую кладку, — и теперь основная наша задача – закончить братский корпус. На это нам понадобится года два-три. Мы всё-таки рассчитываем, что здесь будет монастырь. Быть может, обитель будет немногочисленной, но очень важно, чтобы здесь звучала монашеская молитва.

Пока чаще звучит нестройная молитва паломников. Летом людей сюда едет много. Судёнышко, которое вмещает два десятка пассажиров — за сезон совершает до семидесяти рейсов. Едут на службу прихожане обычных храмов, которых влечёт веками намоленное место. В жаркие месяцы часто приезжают воспитанники воскресных школ — для них на Каменном организуют что-то вроде летнего лагеря. Ставят палатки прямо на территории, дают несложную работу.

В палатках — уже по осени — живут и те, кто желает искупить грехи. Такие приезжают сюда серьёзно трудиться и молиться. Иногда к Спасу причаливают обычные туристы или рыбаки. Они, впрочем, атмосферой проникаются быстро и ведут себя почти неотличимо от тех, кто готовился к литургии — постился день и проводил утро в молитве. После службы все вместе усаживаются за стол – на общую трапезу. Надежда, как обычно раздав кашу, наблюдает за гостями с крыльца. Так же, как и от общего стола – она теперь уходит от ответов на вопросы по поводу дальнейшего восстановления острова – мол, сейчас всё решать настоятелю и Русской православной церкви…

К вечеру наш катер отходит – пора назад, в мир и суету. Надежда долго стоит на берегу – благословляя на обратный путь всех гостей. И ещё долго звучит в голове её голос, повторивший нам последние слова покойного мужа – "Надя, не отдавай никому Спас". Это завещание она намерена исполнять до последнего вздоха.