Андрей Нечаев: «Поблажки нужны, но в России надо кардинально менять бизнес-климат»

Доктор экономических наук Андрей Нечаев в эфире радиостанции «Серебряный дождь» предостерёг от повторения советских экспериментов с экономикой, но заодно успокоил, что всё-таки сегодняшняя ситуация в Росии «намного более благостная», нежели в 1991 году.

"Конечно, объявленные меры поддержки абсолютно неадекватные и недостаточные. Но, справедливости ради, надо сказать, что президент и правительство самообучаются, поэтому уровень мер повышается, они становятся более разнообразными. Меня расстроило заявление Набиуллиной о том, что денежная поддержка россиянам в сложившихся обстоятельствах не нужна. Я с ней в этом совершенно не согласен. Уже недели четыре я призываю к тому, что наиболее пострадавшему малому и среднему бизнесу, а также гражданам, надо напрямую дать денег. Просто денег. Льготы, всякие поблажки, кредитные каникулы и снижение оплаты социальных страховых взносов – всё это, конечно, замечательно и здорово, но если бизнес уже почти месяц стоит, не имеет оборотов и выручки, а зарплаты выдавать надо, но нечем, ему совершенно всё равно - не платить налог 15 % или 30 %. Поэтому, безусловно, меры поддержки надо интенсифицировать и расширять. Беда в том, что у нас всё происходит в режиме ручного управления, когда в индивидуальном порядке решается, кто именно является этим "наиболее посрадавшим", а кто нет. Кстати, фраза «делиться надо» должна из лексикона российского чиновника исчезнуть навсегда, её надо выжигать калёным железом. Самая главная проблема нашего бизнеса – незащищённость собственности. Конкуренция, как известно, двигатель прогресса, альтернативой ей так и не стало социалистическое соревнование. Но это двигатель лишь в том случае, когда всё происходит не в экстремальных условиях. А сейчас они экстремальные. И дело не в самом коронавирусе, а в тех ограничительных мерах, которые власть вводит для предотвращения распространения эпидемии. Бизнес сейчас помирает не потому, что он плохо хозяйствовал или неправильно занял свою потенциальную нишу на рынке. А потому, что ему повесили замок на дверь и сказали: вот сюда больше не ходи и в ближайший месяц или два ничем не занимайся. Но если вы одной рукой вешаете замок, то другой всё-таки надо и пряники раздавать. Пока точных цифр никто не скажет, но уже известно, что вдвое больше предпринимателей, чем в прошлом году, прекратили свою деятельность. Какая-то часть бизнеса уйдёт навсегда. И понятно, что люди, которые занимались собственным делом, пытались творить и так далее, предпочтут роль наёмных работников, в том числе - в бюджетной сфере, которая сейчас оказалась в наиболее выигрышном положении, поскольку там деньги были предусмотрены заранее. Придут ли другие на место всех этих людей, имеющих тягу к предпринимательству, большой вопрос. Опросы среди молодёжи дают, на мой взгляд, очень опасные, если не сказать катастрофические, результаты. До 70% отвечают, что предпочли бы работать в государственных компаниях или на госслужбе. До половины заявляет о готовности эмигрировать, четверть при этом возможность эту уже изучает всерьёз. И только 2-3 % отвечают, что готовы заняться бизнесом. Поэтому, с моей точки зрения наш и без того плохой предпринимательский климат сейчас стал просто ужасным. А ведь мы же на протяжении 70 лет проводили эксперимент, когда никакого бизнеса в стране не было. Везде были государственные предприятия. И что получилось? Эта система рухнула. И рухнула очень печально, оказавшись к 1991 году практически в коме. Я как раз тогда работал в правительстве и всё это застал. Это была ситуация абсолютного коллапса. Поэтому пока частнособственническую конкуренцию никто не отменил, не заменил, никакой альтернативы ей не придумал. Приведу пример в тему. Когда происходит девальвация рубля, все импортные товары дорожают. И, казалось бы, отечественные производители эту нишу подорожавших товаров должны хотя бы отчасти занимать. Увы, как правило, этого не происходит. Какое-то импортозамещение есть, но гораздо в меньших объёмах, чем можно было бы ожидать. И всё это именно потому, что нет конкуренции, поскольку во многих секторах экономики ключевую - а иногда и монопольную - роль играет государственная компания. В результате отечественные производители начинают подтягивать свои цены к ценам импортных аналогов. И, как следствие, общий инфляционный эффект девальвации оказывается выше, чем мог бы быть, исходя из её масштабов и той роли, которую импорт играет на рынке. Когда конкурентная среда отсутствует или ослаблена, подобного рода негативные эффекты просто налицо. В СССР был Госкомцен, который занимался регулировкой цен. Но и этот эксперимент тоже завершился плачевно - тотальным дефицитом. Даже на самые простейшие товары. Вспомните знаменитые «колбасные электрички», на которых люди из пригородов ездили в Москву за самыми элементарными продуктами, сейчас такие в любом сельском ларьке можно увидеть. Кстати, в 1992 году на эксперимент с ценами пошёл Виктор Степанович Черномырдин. Выслушав руководство остатков Госкомцена, подписал соответствующее постановление. И буквально через пару недель товары, на которые были введены регулируемые наценки, стали исчезать. Слава Богу, у Черномырдина тогда хватило мужества это своё постановление отменить. Так что я бы не советовал экспериментировать с этим. С той или иной скоростью, но кончится всё карточками и талонами на муку. И всё же я хотел бы людей утешить. Сейчас, конечно, ситуация не такая же, как 1991 году, когда во власть пришла команда Гайдара, а намного более благостная. С точки зрения оперативных мер, повторю: наряду с льготами и поблажками, которые вводит правительство, надо начать просто напрямую давать деньги. А если мыслить более стратегически – в России необходимо кардинально менять предпринимательский климат".