От белой гвардии — к фашизму
17 января 1947 года в газете «Правда» было напечатано сообщение:
«Военная коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела дело по обвинению арестованных агентов германской разведки, главарей вооруженных белогвардейских частей в период гражданской войны атамана Краснова П. П., генерал-лейтенанта белой армии Шкуро А. Г., командира «дикой дивизии» генерал-майора белой армии князя Султана-Гирея Клыча, генерал-майоров белой армии Краснова С. II. и Доманова Т. И., а также генерал-лейтенанта германской армии эсэсовца фон Панвица в том, что по заданию германской разведки они в период Отечественной войны вели посредством сформированных ими белогвардейских отрядов вооруженную борьбу против Советского Союза и проводили против него шпионско-диверсионную и террористическую работу...»
Кто же такие были подсудимые, какова тяжесть совершенных ими преступлений? На эти вопросы ответил советский суд
***
...
Попав в плен. Краснов дал честное слово, что прекратит борьбу против Советской власти. Его отпустили. Однако он нарушил свое слово и тайно бежал из Петрограда на Дон, чтобы снова вступить в антисоветский лагерь.
В этот период Украина, Дон и весь Юг России были ареной ожесточенных сражений, в которых решалась судьба молодого Советского государства. К концу 1917 года на Дону у генерала Каледина собрались наиболее видные руководители белой армии: генералы Алексеев, Корнилов, Деникин. Сюда были стянуты с фронта, а также из-под Петрограда все казачьи части. Вместе с добровольческими частями Алексеева и Корнилова они развернули военные действия с целью захвата Донской области. Но и этот план осуществить не удалось.
Большинство населения области жаждало мира. Был создан Военно-революционный комитет донских казаков во главе с Подтелковым, Кривошлыковым и Голубовым. Революционные казаки потребовали передачи всей власти в руки Военно-революционного правительства и организовали отпор белоказачьим частям. Каледин, не найдя опоры к трудовых массах казачества, отказавшихся воевать против большевиков, 29 января 1918 года застрелился.
Корнилов во главе добровольческих частей покинул Дон и отправился на Кубань, где надеялся на более благоприятную обстановку. Для контрреволюции на Дону наступила полоса выжидания. Краснов некоторое время скрывался. Затем контрреволюционной верхушке казачества и его кулацкой части удалось поднять антисоветский мятеж. Краснов был избран белогвардейским «Кругом спасения Дона» атаманом так называемого «Всевеликого войска донского».
— Я призвал казачество, — показал в суде Краснов, — к организованной борьбе с большевиками, заявляя, что у Дона не может быть иного выхода, как сплотиться со всеми контрреволюционными силами и повести решительную борьбу против Советской власти.Уже тогда я поставил перед «Кругом» вопрос о расчленений Советской России и создании на Дону самостоятельного государства, впоследствии получившего название «Всевеликое войско донское», со старыми законами и укладами.
Сразу же после прихода к власти Краснов поспешил установить самые дружественные отношения с немцами, которые к тому времени оккупировали Украину и стояли на границе Донской области. «Донское правительство» обменялось с ними постоянными миссиями. Представителем оккупантов при Войске донском был фон Кокенхаузен, с которым Краснов согласовывал все вопросы, касающиеся совместных действий германских частей с донскими, а также снабжения Войска донского вооружением.
Краснов в угоду германским империалистам пытался на самых богатых и плодородных землях России создать вассальное государство, превратив южные районы страны в немецкую полуколонию.
Свои антисоветские планы «правитель» Донской области с циничной откровенностью изложил в письме к германскому кайзеру, посланном в июле 1918 года.
На суде Краснов рассказал следующее:
— Я отправил Вильгельму II совершенно секретное письмо, в котором приветствовал его императорское величество как могущественного монарха Германии и доводил до сведения о том, что при непосредственной поддержке Германии борьба с большевиками на Дону приближается к концу. В своем письме я просил Вильгельма содействовать мне в расчленении Советской России и присоединении к возглавляемому мною государству «Всевеликому войску донскому» русских городов: Таганрога, Камышина, Царицына, Воронежа и железнодорожных станций Лиски и Поворино. Я информировал немцев, что заключил договор с главами Астраханской и Кубанской областей князем Тундутопым и полковником Филимоновым о том, что поело победы сил контрреволюции на территории России образуется федерация иод именем «Доно-Кавказского союза», в которую должны войти державы: «Всевеликое войско донское», Астраханское войско с Калмыкией, Ставропольская, Кубанская области и Северный Кавказ.
Германских руководителей я просил усилить мне помощь вооружением, инженерным имуществом, построить на Дону орудийный, оружейный, снарядный и патронный заводы... Я обязался предоставить Вильгельму II полное право в вывозе с Дона в Германию продукции сельского хозяйства, кожевенных товаров, шерсти, рыбы, жиров, скота и лошадей. Я предоставлял также право германским промышленникам на помещение своих капиталов в донские промышленные и торговые предприятия и эксплуатацию водных и иных путей сообщения.
Это письмо вызвало возмущение даже у Родия и ко, этого ярого противника Советской власти и сторонника монархии, бывшего председателя Государственной думы, впоследствии председателя Особого совещания Добровольческой армии Деникина. Родзянко выкрал копию письма у министра иностранных дол «Всевеликого войска донского» Богаевского, с которым находился в приятельских отношениях, и направил его в Финляндию, где оно было опубликовано в печати. Краснов признает:
— Это письмо впоследствии сыграло для меня роковую роль, раскрыв общественности, что я при содействии немцев добиваюсь расчленения России и организации самостоятельного государства с присоединением к нему русских городом.
Установив связь с Германией, Краснов одновременно принял меры к налаживанию отношений с другими империалистическими государствами: Англией, Францией, Турцией, которым направил соответствующую декларацию.
Краснову удалось установить на Дону военную диктатуру. Он отменил советские декреты и ввел старый порядок. В качестве карательного органа был создан так называемый «суд защиты Дона», которому предоставлялись неограниченные права. Этот «суд» жестоко расправлялся не только с большевиками, но и с прогрессивно настроенными казаками. По приговору этого «суда» был повешен председатель Военно-революционного комитета Подтелков, расстреляй командир красногвардейских частей Голубов, казнены другие активные советские работники.
Вооружив за счет немцев свою армию, Краснов при непосредственной помощи германских войск к августу 1918 года захватил всю Донскую область и с трех сторон блокировал Царицын. В это время с юга на помощь Краснову выступил с Добровольческой армией Деникин, направляя удар против частей Красной Армии, находившихся на Северном Кавказе. И хотя Деникин и Краснов не объединили свои войска под общим командованием, они представляли опасность для Советской власти. Однако эта опасность была ликвидирована. В результате героической обороны Царицына белоказаки были разгромлены и отброшены от города.
Лишившись поддержки немецких интервентов после их поражения и изгнания с Украины и Кавказа, Краснов в конце 1918 года установил контакт с представителями Антанты и с их помощью вновь пытался овладеть Царицыном. Но и на этот раз потерпел неудачу.
В дальнейшем англичане и французы стали поддерживать главным образом Деникина и потребовали подчинить ему же Войско донское. В силу сложившихся обстоятельств Краснов, как откровенный германофил, был вынужден уйти в отставку и покинуть Войско донское. Правда, он еще пытался бороться с Советской властью в составе северо-западной армии Юденича, но после разгрома ее сбежал за границу.
...
полный текст за авторством полковник юстиции Е. Самойлова, из которого взят этот очень поучительный фрагмент, здесь.
Тема связи белогвардейцев, антисоветской эмиграции и фашистов недостаточно раскрыта в отечественной истории. А ведь там есть куда рыть. Свидетельствует против себя русский "философ и мыслитель" Иван Ильин:
"Патриотизм, вера в самобытность германского народа и силу германского гения, чувство чести, готовность к жертвенному служению, дисциплина, социальная справедливость и внеклассовое, братски-всенародное единение… Словом – этот дух, роднящий немецкий национал-социализм с итальянским фашизмом. Однако не только с ним, а еще и с духом русского белого движения… Дело прежде всего в том, чтобы мы сами верно поняли, продумали и прочувствовали дух национал-социалистического движения. Несправедливое очернение и оклеветание его мешает верному пониманию, грешит против истины и вредит всему человечеству… Разве не клеветали на белое движение? Разве не обвиняли его в погромах? Разве не клеветали на Муссолини? И что же, разве Врангель и Муссолини стали от этого меньше?"
Отмеченное Ильиным родство белогвардейщины с фашизмом и нацизмом следует подчеркнуть особо. Ведь никто философа здесь за язык не тянул; он высказал мнение лица, знающего оба вопроса изнутри. Но раз барон Врангель искренне и добровольно поставлен в один ряд с Муссолини и Гитлером, то, очевидно, из этого ряда никак нельзя исключить Колчака, Деникина, Каппеля, и прочих белогвардейских атаманов.
В связи с у меня вопрос к любителям битых белогвардейцев: почему ВЫ повторяете сплетни сотрудников немецких спецслужб о том, что Ленин был немецким шпионом? И не ВАМ ли конкретно лучше заткнуться по поводу сотрудничества с германским империализмом?
Ведь именно для вас эта тема на самом деле является категорически неудобной... =)