Владимир Финогеев: Тороки
«Ты говорил о том, что у нас есть специальный интеллект, или скрытая часть сознания, или еще некая...
«Ты говорил о том, что у нас есть специальный интеллект, или скрытая часть сознания, или еще некая интеллектуальная система, которая обладает однозначным толкованием каждого значка на руке». — «Говорил». — «Ты утверждал, что без контакта с этим интеллектом мы никогда не будем способны делать однозначные предсказания». — «Здесь надо уточнить, что речь идет о событиях, а не о психологических характеристиках». — «А что, тут метод предлагает большую точность?» — «В некотором смысле да. Опять же в силу того, что содержание более или менее полно выражено формой». — «Я помню эту сентенцию». — «Описание характеров по рукам видится более легкой и точной процедурой. Мы можем делать довольно верные заключения. Например, если рука у человека твердая, он деятелен. А если мягкая — ленив. Далее могут последовать уточнения, например, если пальцы короткие или среднего размера, то деятельность твердой руки уходит в физическую область — это ремесло, физический труд или фитнес. А у мягкой руки длинные пальцы и правильная линия головы могут указать на то, что человек ленится выполнять физическую работу или не делает гимнастику, но весьма деятелен и активен умственно. Однако если у него еще и длинный большой палец с длинной ногтевой фалангой, то он может заставлять себя заниматься физическим трудом или гимнастикой, преодолевая отвращение. Тогда как для твердой руки физическая работа есть естественная потребность. И далее в таком духе. Это все производит впечатление точных характеристик. Но это не совсем верно. Есть трудные аспекты. Например, если у человека короткий указательный палец, то он не уверен в себе. Но если мы пойдем глубже и попытаемся извлечь именно индивидуальные характеристики, то столкнемся с проблемой неоднозначности». — «Что ты имеешь в виду?» — «Я имею в виду следующее: человек с коротким указательным пальцем неуверен в себе, но ведь так бывает не всегда и не во всем. В чем-то и где-то, в какое-то время он будет действовать уверенно. А вот дать точное и полное описание тех обстоятельств и условий, в которых данный индивид почувствует себя внутренне свободным и раскованным, таким же, как и человек с длинным указательным пальцем, будет получаться не всегда. Если опираться только на руку, возникнет та самая неоднозначность, которая всегда подстерегает нас при предсказании событий». — «Подожди, — сказал Слава, — разве не ты делал предсказания типа «в двадцать шесть лет вы встретите хорошего человека, выйдете за него замуж и родите двух детей»? И когда наступает срок, так и происходит. Чего тут неоднозначного?» — «Да, ты прав. Действительно, в этом случае нам не нужны какие-то подробности, они могут даже испортить дело. Ну, например, если девушке предсказать, что это будет полноватый блондин невысокого роста, тогда как ей нравятся высокие спортивные брюнеты, то мы получим определенное разочарование и преждевременное нежелание вступать в отношения. Это может навредить. Представим, в фойе театра к ней подойдет полноватый блондин, а она отвернется и не захочет говорить с ним. Если мы сказали «хороший человек» и не сказали ничего о его внешности, то девушка нарисует в уме тот образ, который ей нравится, допустим, тот же высокий черноголовый красавец. В момент, когда к ней приблизится указанный блондин, она не обратит на него внимания, так как ждет другого, будет поддерживать разговор, стреляя глазами в поисках того самого. А блондин-то окажется обаятельным, умным, с юмором, веселым и находчивым, и, глядишь, мало-помалу у девушки поменяется отношение и новый тип мужчины вытеснит старый, она влюбится и скажет «да». — «Ну вот видишь, чего еще надо?» — «Здесь ты прав, и я с тобой соглашусь, сказанного в таком предсказании достаточно. Но есть нюанс». — «Какой?» — «Это событие благоприятное. И детали нам не важны. Но у нас есть совершенно другие вещи. Например, человеку предсказывается, что он станет жертвой мошенника. И если более никаких подробностей и деталей не будет, человек обязательно станет жертвой. А вот если бы мы описали ситуацию таким образом: в кафе таком-то, такого-то числа, ровно в 14:30 к вам подойдет человек по имени Иванов Иван Петрович, который втянет вас в авантюру, где вы потеряете все сбережения. Такая информация стала бы решающей. Как только в указанном месте в указанное время к вам подкатывает человек, вы, посмотрев на часы, спокойно спрашиваете: «А как ваша фамилия, товарищ? Иванов Иван Петрович? Ага. Понятно. Оставайтесь на месте, я вызываю полицию». Тут же увидите чудесное испарение искусителя. И ваше финанс овое состояние не пострадает. Вот о какой точности я говорю. Или когда речь идет об аварийной ситуации. Дата, время, место и характер происшествия будут спасительными. Но именно эти детали и подробности знаковая система не позволяет извлечь из руки». — «И ты утверждаешь, что этими сведениями обладает только тот самый таинственный интеллект, или, как ты его назвал, «работник»?» — «Утверждаю. Поскольку он сам пишет, он знает, что имел в виду под каждой черточкой и линией, крючочком и значком». — «А почему ты думаешь, что этот интеллект обладает знанием тех подробностей, которые скрывает рука, и как могут выглядеть эти подробности, и откуда они берутся? Откуда они могут взяться?» — «Начнем с того, как выглядят эти подробности. Сделаем так: оглянись вокруг и скажи, хорошо ли ты видишь окружающую обстановку?» — «Думаю, вполне». — «Ты видишь комнату, столы, людей, сидящих за столами, ясно различаешь их лица, а прислушавшись, можешь услышать, что они говорят?» — «Могу». — «Ты можешь подозвать официанта и попросить счет, и он принесет его тебе, и ты спросишь, как его зовут, и он ответит тебе, и ты узнаешь имя, ты возьмешь счет, ощутишь прохладу и шероховатость бумаги. Ты будешь способен прочитать, что там написано?» — «Я буду способен». — «Перед тобой широкое окно. Что за ним?» — «За окном — улица, по дороге ездят машины, стоят припаркованные автомобили». — «Ты можешь увидеть номера?» — «Ясно». — «А теперь внимание, ибо то, что ты услышишь, представляет собой совершенно фантастическую тайну нашей реальности». Слава приблизил лицо и, полусерьезно оглянувшись по сторонам, тихо сказал: «Говори, я слушаю». — «Так вот! Так же ясно и отчетливо, как ты видишь, осознаешь, ощущаешь НАСТОЯЩЕЕ, ты увидишь, услышишь и даже можешь потрогать БУДУЩЕЕ». — «Не может быть! — выдохнул Слава. — Как, откуда и почему?» — «Общее представление очень простое, даже архипростое, а я буду говорить только об общем представлении». — «Ну же, скажи!» — «Абсолютная Интеллектуальная Система, то есть Бог, обладая полной осведомленностью обо всем, вычисляет все будущие события. Вычисления принимают образную форму и являются сигнальным эквивалентом будущей вещественной реальности. Этот сигнальный эквивалент, тороки (тороки — божественный луч света в иконописи, как ангельский и божественный слух. — Прим. ред.) Бог хранит в своей памяти. Он позволяет нашему тайному интеллекту получать доступ в свою память и переводить эту информацию на руку, изображая ее средствами руки, то есть суставами, линиями, рисунками, бугорками, текстурой кожи. Но в отдельных случаях и наше сознание спонтанно проникает в пространство Божественной памяти и видит детально, что произойдет. Наверняка у тебя было что-то подобное?» — «Нет, у меня не было. — Слава потер лоб. — А у тебя?» — «Первый случай был очень незатейливый, но он так потряс, что я запомнил на всю жизнь. Я учился в институте. Ехал в трамвае, стоял на задней площадке, два человека разговаривали. Потом они замолчали. Вдруг я будто увидел и услышал, что скажет один и что ответит другой, и через секунду они в точности повторили этот диалог. Помню, вместе с шоком удивления меня охватило сладостное чувство открытия какой-то важной истины. Хотя что это за истина, я не мог понять». — «Интересно. Но вот что мне не понятно. Ну хорошо, увидеть какие-то картинки из будущего — еще худо-бедно понятно, но потрогать то, что еще не наступило, — это как?» — «Просто. Вот ты сидишь за столом и водишь рукой по его поверхности. Тактильные ощущения преобразуются в мозгу в электромагнитный сигнал. Представь, что я записал этот сигнал. Позже, когда мы выйдем с тобой из кафе, я транслирую, передам, внедрю записанный сигнал тебе в мозг, и ты почувствуешь, что трогаешь стол, хотя стола уже нет. Улавливаешь?» — «Улавливаю». — «В сигнальной среде будущего есть все сигналы: видео-, аудио- и тактильные тоже». — «Но как попасть в эти сигналы по своей воле, а не спонтанно? Подожди, под «спонтанно» ты понимаешь «по воле Бога»?» — спросил Слава. «В общем, да». — «Но разве человек не имеет права знать свое будущее? Почему Бог закрывает доступ?» — «Что по этому поводу думает Бог, я не могу знать. Но предположить могу. Воля Бога по отношению к человеку — благая и совершенная». — «Значит, доступ закрыт?» — «Ну почему же. Я думаю, надо, чтобы наша воля совпадала с волей Бога. Для этого надо взрасти духовно. Мы видим, что святым доступ разрешен. Есть еще нюанс: будущее — плод труда Бога — хранится в Его памяти, это не нам принадлежит, не нам и распоряжаться. Во всяком случае, без спроса». — «Так надо просить?» — «Сказано: просите, и дано будет. Но надо понимать, что будет дано не то, что от греха идет или ко греху ведет — люди часто греховного просят, не осознавая этого, поэтому и не получают, — а то, что служит добру, истине и спасению человека».