Европа показывает зубы

Вице-канцлер ФРГ стал не первым европейским политиком, который критически высказался о ходе переговоров с США. В июле министр экономического развития Италии Карло Календазаявил, что переговоры длились слишком долго, чтобы быть успешными, и предсказуемо зашли в тупик. А в июне премьер-министр ФранцииМануэль Вальс отметил, что заключение договора невозможно, если он не будет учитывать европейские интересы.+

Переговоры о создании Трансатлантической зоны свободной торговли стартовали летом 2013 года. Предполагалось, что заключение соглашения позволит создать около 13 миллионов рабочих мест в США и ЕС, а также будет спобствовать росту взаимной торговли. Однако критики со стороны ЕС указывали на то, что соглашение более выгодно для США, чем для Европы. В частности, существует опасность заполнения европейского рынка более дешевыми американскими товарами, в то время как американский рынок останется хорошо защищен.

Администрация президента США сделала заключение соглашения о Трансатлантической зоне свободной торговли одним из приоритетов второго срока Барака Обамы. Весной 2016 СМИ сообщали о том, что Вашингтон усиливает давление на европейских партнеров, чтобы они стали более сговорчивыми. Издание Süddeutsche Zeitung писало, что США даже угрожают запретить экспорт европейских автомобилей, если Брюссель не согласится на увеличение квот на поставки американской сельскохозяйственной продукции. Позднее в Вашингтоне заявили, что сообщение не соответствует действительности, но в Брюсселе признали, что «разногласия есть».

Похоже, что поставленная Обамой задача подписать соглашение о ТТИП в 2016 году выполнена не будет, и президенту США придется довольствоваться соглашением о Транстихоокеанском партнерстве с азиатскими странами, которое пока что не заработало. Эксперты убеждены, что европейцы, которые обычно следуют в фарватере американской внешней политики, будут совсем не так послушны, когда речь заходит об их экономических интересах.

— Управление экономикой и торговлей в США и европейских странах устроены по-разному, как и проистекающие из него политические интересы, — говорит преподаватель кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики ИАИ РГГУ Вадим Трухачёв.

— Соединенные Штаты — государство, которое, прежде всего, обеспечивает интересы крупного капитала — военно-промышленного комплекса, нефтянки и банковской сферы, в меньшей степени, сельского хозяйства. Роль профсоюзов там относительно слаба.

В Европе все иначе, профсоюзы там очень сильны. Для Евросоюза это соглашение грозит потерей рабочих мест, поэтому политики, особенно левые, как Зигмар Габриэль, не могут не учитывать мнение собственных избирателей и влияние профессиональных организаций. Подписание соглашения о зоне свободной торговли в том виде, в котором предлагал Вашингтон, было чревато для европейских деятелей политической смертью.

Второй важный момент — это отличие в американских и европейских стандартах. Например, в США разрешены ГМО-продукты, а в Европе они в основном под запретом. Соответственно, европейская еда, да и многие другие продукты, значительно дороже, чем американские, где себестоимость и стандарты ниже. Это чревато тем, что после подписания соглашения о зоне свободной торговли, европейский рынок просто завалит более дешевая американская продукция. Это, в свою очередь, может привести к безработице и недовольству населения, которое не могут игнорировать политики.

Наконец, отличаются и экологические стандарты. В Евросоюзе они значительно выше, так как там плотность населения больше. Если США могут позволить себе добывать сланцевый газ и нефть так, чтобы вокруг оставалась выжженная земля, то для европейцев это неприемлемо. И это только один пример. Американцы пробивали снижение стандартов ЕС, но пока что не преуспели в этом.

— Но как же пресловутая «трансатлантическая солидарность»? Этот договор даже называют «экономическим НАТО»…

— Проект о Трансатлантическом партнерстве изначально был больше политическим, чем экономическим. Европейцев пугали страшной Россией и под этим соусом пытались застолбить теплые места для американских корпораций. В Вашингтоне хотели убить двух зайцев: ввести санкции против РФ и потеснить европейских производителей. Но эта схема была не очень замысловатой и в Европе ее, похоже, раскусили.

 — А у американцев есть рычаги давления на европейцев в этом отношении?

— Американцы могут усилить поддержку лояльных себе политиков и влиять на страны, которые полностью идут в фарватере США. Это прибалты, поляки, голландцы и отдельные политики, та же Ангела Меркель. Но проблема в том, что и у Меркель есть свой избиратель. Это в значительной степени сельский житель из немецкой глубинки, а также малый и средний бизнес. Опора электората ХДС — это та самая прослойка, которая больше всего пострадает от Трансатлантической зоны свободной торговли.

Так что госпоже Меркель не позавидуешь — с одной стороны, Барак Обама, а с другой — собственные избиратели. Ее срок заканчивается, но если она подпишет это соглашение в нынешнем виде, это неизбежно ударит по ее партии и усилит позиции Альтернативы для Германии, которая печется о том же немецком товаропроизводителе и, естественно, выступает против ТТИП. Такая же ситуация в других странах Европы. Одними рассказами про страшную Россию и истериками ничего добиться не удастся. Максимум, что могут подписать — это ничем не подкрепленную декларацию о намерениях.

Эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Брутер полагает, что Хиллари Клинтон продолжит давление на Европу в случае своего избрания на пост президента.

— Европейцы сопротивляются потому, что это соглашение неравноценно и неравноправно. Принципы внешней торговли в США значительно либеральней, чем в Европе. Европа для того и создавала Евросоюз в нынешнем виде, чтобы оградить его от торговых принципов, которые будут им не выгодны. Худо-бедно, Европа пока придерживается общего подхода в этих вопросах.

Соглашение о ТТИП с США, на которое накладывается еще и выход Великобритании из ЕС, может привести к тому, что очень многие европейские компании будут переходить под контроль британско-американского бизнеса. Это не устраивает Европу. Ведь в результате французский, германский, итальянский бизнес утратит свою независимость и самодостаточность. Поэтому европейцы пытались выжать из американцев максимум уступок в том, что касается выравнивания условий. Пока что у них ничего не получилось.

 — То есть в этом году подписания договора ждать не стоит?

—  До конца 2016 года никакого изменения позиций не будет. Если к власти в США придетХиллари Клинтон, она попробует еще раз продавить Европу на единство подходов. Попытка вычленить те страны, которые готовы к изменению условий торговли с США, будет ее главной задачей. Учитывая, что ЕС политически не един, а решение нужно принимать совместно, Клинтон будет постоянно пытаться играть на противоречиях между группами стран. Сложно сказать, что из этого получится, но США не будут оставлять таких попыток при Клинтон.

— А если победу одержит Дональд Трамп?

— Если президентом станет Трамп, не думаю, что США будут актуализировать эти соглашения. Трамп не считает их приоритетными для США, и в рядах Республиканской партии это достаточно распространенное мнение. Никто не будет давить на Трампа с тем, чтобы он активно продвигал ТТИП. Республиканцы и стоящий за ними бизнес считают, что смогут добиться в Европе успеха и без этих соглашений, по крайней мере, в сферах, которые их интересуют.

— Почему во внешнеполитической сфере и, в частности, в отношениях с Россией, ЕС следует за США, а тут начал сопротивляться?

— Мы говорим о таких разных вещах, как военный блок и отношения между европейским и американским бизнесом. Европейский бизнес достаточно самостоятелен там, где это возможно. Он не может, к примеру, идти наперекор государственной политике в том, что касается отношений с Россией. Но в случае с европейско-американскими отношениями он поддерживается властями, потому что они сами на него опираются. Без опоры на бизнес власть в западноевропейских странах мало что из себя представляет. Так что одно дело — сфера безопасности, другое — экономика. В этой части Брюссель гораздо менее охотно идет на уступки.

— А какой вариант развития событий устраивает нас?

— России выгодно, чтобы западноевропейский бизнес сохранял свою независимость. Если он ее потеряет, нам будет еще сложнее говорить с Западной Европой. Но, возможно, что для нас это вторичный вопрос. Россия очень слабо может повлиять на этот процесс, поэтому нам остается только следить за событиями. Но европейцы и сами достаточно заинтересованная сторона, поэтому их непросто будет заставить склониться к такому варианту. Думаю, их сопротивляемость в этом вопросе будет велика, и простой капитуляции не последует. Мы можем сохранять спокойствие и наблюдать за этим процессом