Луганское побоище
Причиной этой акции стала длительная трагическая борьба Независимого профсоюза горняков краснодонской шахты имени Баракова, которые требовали погасить многолетнюю задолженность по зарплате. Начиная с 1996 года работники угледобывающих предприятий Краснодона и Молодогвардейска практически не получали денег за свой труд. В лучшем случае, им выплачивали по 10-25% от ежемесячной зарплаты — несмотря на то, что люди продолжали спускаться в забой.
Местные рабочие поселки целиком зависели от получки занятых на шахтах рабочих, и в этом регионе разразилась настоящая катастрофа. Люди старались спасаться за счет огородов и массово воровали металл, сдавая его на пункты металлолома. Причем, дошло до того, что на местных кладбищах ставили кресты из бетона и камня, чтобы они не стали добычей охотников за металлом. На каком-то этапе кризиса в небольшом Молодогвардейске начало не хватать денежной массы. Местные жители перешли к натуральному обмену, меняя картошку на сало, или предлагая отремонтировать за еду старый автомобиль. А в местных кафе можно было обменять два ведра абрикос на пачку плохих сигарет.
В этой отчаянной ситуации шахтеры перешли к акциям протеста — в надежде, что Киев все-таки вернет им зарплату, хотя бы в канун праздника независимости. Колонна горняков прибыла в Луганск и разбила лагерь у здания местной облгосадминистрации. Поначалу рабочие рассчитывали получить ко Дню независимости хотя бы небольшую часть своих денег — но ближе к дате стало понятно, что правительство предпочитает потратить их на праздничные мероприятия в украинской столице. Это вызвало возмущение горняков, которые подали заявку на собственные праздничные мероприятия — причем, факельное шествие, которое должно было закончится символическим сжиганием чучела «паразита-чиновника».
В результате власти приняли решение провести силовую зачистку шахтерского лагеря — мотивируя это тем, что протесты рабочих мешают праздничным акциям в центре города. В центре Луганска, куда стянули усиленные подразделения милиции, спецназа, и даже солдат — развернулась настоящая спецоперация, которая долгие годы не имела аналогов в истории всей Украины.
«Под видом охраны порядка во время массовых гуляний в сквере, где стояли шахтеры, собралось необычно много милиции. Они собирались группами и поодиночке, в формах и спортивных костюмах — хотя что-то неуловимое выдавало в них милиционеров. Шахтеры обошли все дворы вокруг площади, где также оказалось видимо-невидимо милиции (об этом их предупредили местные жители). И, насчитав там до двух тысяч милиционеров и солдат-срочников, сбились со счета», — вспоминали об этом участники этих событий. — Около 15.00 в сквере появились омоновцы. В темных пятнистых спецформах, как воронье, они стояли на противоположном конце сквера. Но и тогда шахтеры — люди, видевшие смерть в глаза, знавшие цену жизни, — не могли представить, что в Украине будет отброшена вся цивилизованность, что блюстители порядка на глазах у десятков тысяч людей растопчут конституцию и рабочий класс. И что управлять этим будут бывшие комсомольские работники, бывшие депутаты. Будут бить шахтеров за то, что их обворовали начальство и государство, а они все равно хотят быть людьми, а не быдлом — как это пытаются им внушить».
Шахтеры готовились к маршу в центре. Вместе с ними находились их жены, дети, множество празднично одетых людей, которые гуляли по центру Луганска. Отряды силовиков постепенно окружали ничего не подозревающих горняков — а затем по команде начали избивать их дубинками и металлическими щитами, одновременно применяя нервно-паралитический газ «Терен-2». Били всех — даже тех, кто поднимал руки, или садился, демонстрируя, что он не будет оказывать никакого сопротивления.
«Раздались крики. Дубинки мелькали в воздухе, молотили по головам, по плечам. Людей сбивали с ног. Все слилось в страшный, многосотенный, мужской крик, в громадную темно-синюю свалку с эпицентром, где над каждым сбитым на асфальт шахтером нависали по 6-7 «беркутовцев». Люди сели на асфальт, зная правило: сидячих не бьют. Но это правило было написано не для преступников в погонах. Били сидячих, били лежачих. Били тех, кто был без сознания после газа «Терена». Били тех, кто вообще оставался в стороне — как, например, инвалида 2-й группы, депутата Краснодонского городского Совета Александра Гордуса, которого избивали дубинками и ногами. С сотрясением головного мозга, нагноившимися ушибленными ранами лица, Гордус еще долго лечился в различных больницах.
Удивительно, но шахтерам удалось отбить эту атаку. Стоявшие возле входа в облгосадминистрацию горняки начали разливать вокруг себя заготовленный для факелов керосин, размахивая зажженной паклей. Напуганные нарастающим накалом насилия офицеры приказали «Беркуту» отступить — что означало символическую победу шахтеров, которые все-таки начали свой марш, скандируя: «убийцы!», «преступники!», «палачи!».
Тем временем, скорые увозили из центра города раненых людей. «Всего пострадало около пятидесяти человек, а за скорой помощью обратилось 22 человека (списки всех обратившихся имеются). Немедленно госпитализированы девять пострадавших: четырех забрали в областную больницу, трех — в 6-ю больницу, одного — во 2-ю, и еще одного — в Юбилейнинскую больницу. О запуганности медработников свидетельствует врач Л. Заливная, которая проведывала по больницам госпитализированных шахтеров и видела людей в штатском, также занимавшихся этими больными. При их виде медицинские работники переставали говорить вообще», — рассказывал об этом один из профактивистов.
Как вспоминали участники акции, масштаб событий испугал киевскую власть до такой степени, что видеосюжет о столкновениях был срочно снят с эфира после того, как его всего один раз показали на телеканале 1+1. Президент Кучма быстро понял, что кровавые события в Луганске могут, в прямом смысле, испортить ему праздник независимости. Ведь украинцы всех регионов прекрасно осознавали, что шахтеры вели борьбу за свои зарплаты — протестуя против того, чтобы их потратили на показушный праздничный фейерверк.
Лагерь горняков оставили в покое — но деньги так и не выплатили, а столичные СМИ сходу начали масштабную информационную компанию по дискредитации участников акции. Журналисты вдумчиво говорили о том, что у государства нет возможности содержать добытчиков никому не нужного угля, а устаревшие шахты давно пора закрыть и пустить на лом — то есть, озвучивали те же самые тезисы, которые так поспособствовали демонизации жителей Донбасса накануне трагических событий 2014 года.
«Великий пикет» — как вошла в истории эта акция — закончился только в декабре 1998 года, посла самоубийства горняка Александра Михалевича. Отец троих детей совершил самосожжение перед все тем же зданием Луганской ОГА, оставив предсмертную записку: «Не могу больше терпеть и ждать каких-то обещаний, не верю и в выдачу задолженности 15 декабря. Поэтому я решился на этот поступок. Надоели издевательства со стороны руководителей шахты и администрации. Это не выход в жизни, но, может, из-за моего поступка скорее решатся дела. Сам трезвый и нахожусь в нормальном состоянии. Отвечаю за свои действия».
17 декабря власти полностью погасили задолженность перед шахтерами. А события 24 августа 1998 года вошли в историю Украины под названием «Луганское побоище», став предвестником грянувшей спустя много лет катастрофы.
http://maloros.org/istorija-i-kultura/1857/