«В декабре должен был драться на голых кулаках». Харитонов — про Тактарова, Яндиева, нокаут в 15 лет и коронавирус

Позвонили Сергею Харитонову, чтобы узнать, когда его допустят до боев, но поговорили про всё.

В 2020-м Сергей Харитонов подрался трижды за два месяца: 11 сентября нокаутировал в боксе Дэнни Уильямса. 7 ноября побил Оли Томпсона в ММА и 14 ноября подрался с Адамом Яндиевом в «Лужниках». Последствия этой драки не дают Сергею вернутся в бои.

— Последняя новость по тегу «Сергей Харитонов» говорит о том, что Bellator пока не допускает вас до боев. А как вообще выглядит процедура допуска?

— Я сейчас в Америке: проходишь комиссию, делаешь снимки и МРТ. Врачи смотрят, как зажили кости после травмы, и решают, допускать или нет. Я прошел комиссию, но выступать пока не разрешают. Врачи особо ничего не говорят. Я делаю зарядки, статические упражнения. Держу себя в форме.

— Сможете вспомнить, когда в последний раз спарринговали?

— 25 или 27 октября. Со своими ребятами: с Рамисом Терегуловым, Денисом Гончаренком, Петром Романкевичем.

— Вы в Америке смотрели бой Волкова с Оверимом и сказали, что Алистер вас не впечатлил.

— Не впечатлил, но это не принижает заслуг Сани. Я вижу, когда человек выходит максимально сконцентрированным, но Оверим был не в лучшей форме и сразу стал втягивать живот — это уже говорит о многом. Он ничего не делал, пятился, а Саня подошел к бою в оптимальной форме, прибавил физически, ничего не позволял Овериму и смял его.

— Вы спарринговали и с Волковым, и с Оверимом, что у каждого самое сложное, когда с ними боксируешь?

— С Сашей уже давно не спарринговал: он неудобный, высокий. Хорошо чувствует дистанцию, прибавляет от боя к бою. А Оверим — непредсказуемый, может убегать, потом развернуться и что-то сделать. Опасные колени, чувствует борьбу. Такой матерый волк. Но у нас было два боя, поэтому мне с ним проще.

— Алексей Олейник говорил, что Оверим жестко спаррингует. Вы что-то подобное замечали?

— Так я сам всегда жестко спаррингую. Чем жестче, тем лучше. Мы стараемся жестко бить коленями по корпусу. Если есть маски с забралом, то и в голову. Спаррингуем по полной программе и бьем, как в реальном бою.

— Не было желания в Америке с кем-то потренироваться?

— Я не имею права, пока мне не сделают допуск. Пойду спарринговать — мне что-то сломают. Так что сейчас больше поддерживаю форму.

— Физически травма ощущается?

— Было давление, а так особо не замечаю. Головой не трясу. Сделал пробежку — остановился. Врачи рекомендуют не бегать, а больше ходить, плавать, качаться, делать общефизические упражнения. Работу по лапам и мешку я не делал.

— Когда у вас следующее обследование?

— Недели через две.

— Если бы не травма, вы бы могли быть спарринг-партнером Поветкина перед боем с Уайтом?

— Было бы классно, но сейчас об этом не может идти и речи, а так, наверное, я мог бы Сане помочь. Вообще хочу уже прийти в себя и быстрее в ринг, в клетку.

— Я слышал, что вам предлагали бой на голых кулаках. Это правда?

— В декабре должен был подраться в России, планировал, но эта ситуация [драка с Адамом Яндиевым] меня остановила. 

— Слышал, что вам предлагали больше 10 миллионов рублей за бой.

— Да, это правда… Я дружу с ребятами из «Топ Дога». Мой тренер Руслан Кривуша тренирует их ребят. Встретились, поговорили, попили чай и ударили по рукам.

— Бои на голых кулаках травмоопасные. Зачем вам это?

— В моем возрасте интересно разнообразие. Я тренировался с ребятами, которые выступают на голых кулаках. С Гаджи Наврузовым — хороший добродушный парень и боец по натуре. Мы постояли в парах, подвигались. Мне стало интересно, поэтому хотелось провести поединок.

— У вас уже был соперник на тот момент?

— Переговоры шли с рядом бойцов, но из-за той ситуации все отменилось.

— Те, кто уже дрался, говорят, что бойцам и боксерам сложно, потому что они психологически не готовы бить голыми кулаками с такой же силой, как бьют в перчатках.

— Все это ерунда. Я сам начинал на голых кулаках без всяких бинтов. Это обычная уличная драка, но более профессиональная.

— Если бой предложат вам и Адаму Яндиеву?

— Я таким желанием на данный момент не горю. Но если кто-то организует, а Адам согласится, я готов в любой момент, в любой организации. Я законопослушный гражданин. В клетке можешь делать все что хочешь, но не на улице.

— То есть вы бы воспринимали такой бой как бизнес, ничего личного?

— Конечно.

— После того, как вы помирились с Адамом, высказывались очень многие, но меня интересует ваше мнение только по поводу одной реакции — это монолог Олега Тактарова. Видели?

— Нет. Знаю, что он льет грязь про меня. Пусть льет, ему нужно привлекать к себе внимание. У нас демократия, каждый может говорить что хочет. Если ему нравится, пусть говорит. Это балабол. Чем больше он про меня говорит, тем больше народа меня узнает.

— Когда виделись с Тактаровым в последний раз?

— Мы виделись один или два раза в жизни. В последний раз семь или восемь лет назад.

— Извините, но после вашего конфликта с Адамом Яндиевым у меня остался только один вопрос — кто является «старшими» у Сергея Харитонова, которому 40 лет и у него 40 профессиональных боев? И имеют ли они отношение к городу Подольску.

— Вы такие вопросы задаете провокационные… Давайте скажу, что я выступаю за клуб «Витязь». И будем считать, что я ответил на ваш вопрос.

— В мае вы дали интервью, в котором заявили, что коронавирус — выдуманная история. В августе или сентябре заболели. Ваше мнение после этого изменилось?

— Мнение не поменялось. Заболел — выздоровел. Все просто: если ты заболел, то сиди дома на карантине. Через семь-десять дней выздоровел и дальше работаешь. А делать из этого сумасшествие, когда весь мир ходит в намордниках. Я и заразился, когда был в маске. Мои друзья все тоже заболели, Гера Грач, другие ребята, мы как раз были на дне строителя, все, кто был в масках, все заболели. Я заразил своего отца — батя полежал пять дней, выздоровел. У меня есть хороший знакомый врач из Израиля, он сказал, что делать. Сказал, что нельзя антибиотики пить — главное водички побольше, лимон, имбирь и мед. Я здесь в Америке целый день в этой маске, уже нос не дышит нормально. Сейчас уже не боюсь ничего, я несколько раз сдавал кровь, у меня антител куча.

— Если речь про врача Бориса Бриля…

— Да, да, Боря мой друг, он как раз мне сказал, что антибиотики пить нельзя, он это мне сказал как друг, а как врач…

— Он как врач регулярно в инстаграме говорит не пить антибиотики, но он и объясняет, какая польза от масок.

— Вот про антибиотики — это молодец, я даже как-то не отследил. А так — да, отцу 64 года, он заболел и просто пил воду, мед, имбирь лимон. И уже через неделю кроссы бегал, все нормально было.

— Отец ваш рассказывал нам, как жестко мог вас тренировать в детстве. Что было самым тяжелым?

— Наверное, колка дров. После кросса час или два поколол дрова и вечером поработал по мешку. Вот когда к соревнованиям готовились, все эти вещи делали.

— Еще у вас был какой-то бой в 15 лет против 25-летнего омоновца. Как это выглядело?

— Да я уже в 15 лет был конем вороным, извините за выражение. В 17 мастера спорта выполнил по рукопашке, потом по боксу. Мы же в деревне росли, я сельский парень, в 15 лет был ростом, наверное, 189 см. Я на одни соревнования съездил, проиграл парню из Северонежска, вышел тогда вообще не готовый. И после этого боя выиграл чемпионат России по рукопашке, Россию по кикбоксингу, а все, видимо, думали, что я так и остался с того времени. 

В общем, у моего бати с какими-то тренером на юношеском турнире вышел спор из-за меня, чуть ли не на ящик пива. Он там что-то такое сказал, что мой сын типа любого здесь, а ему тоже в ответ, мол, он два года назад здесь дрался, ничего не показал. Ну, и слово за слово. А я вообще дома сидел, чай пил. Друг мой Леха приходит, говорит, что там тебя батя зовет, надо с кем-то побоксировать. Я надел спортивные штаны, кроссовки, забинтовался, надел перчатки… Парню было лет 25, он был одним из тренеров в соседнем поселке, а я был действующий, активный спортсмен. То ли в первом, то ли во втором раунде нокаутировал его. Первый мой нокаут в боксе, попал боковым справа.