«Вызов этого сезона — не самое страшное, что случалось со мной». Сергей Устюгов — о возвращении на КМ, инциденте в Лахти и падениях в Фалуне

Беседует Сергей Лисин.

• Сергей Устюгов продолжает свое возвращение в элиту лыжных гонок после перенесенного в начале сезона коронавируса, очень сильно ударившего по организму спортсмена.
• На этапе Кубка мира в Фалуне Сергей завершил свое выступление классическим спринтом, где, пройдя в финал, стал четвертым. Особенно интересно в исполнении Устюгова смотрелись именно полуфинал и финал, где он старался выйти вперед и задавать скорость почти с самого старта. Но если в ½ ему это принесло победу, то в финале соперники настолько далеко Устюгова не отпустили.
• На предыдущих гонках этапа, коньковой разделке и классическом масс-старте, Сергей финишировал соответственно 12-м и седьмым, что на фоне одного-единственного этапа эстафеты, который спортсмен пробежал неделей ранее в Лахти, кажется определенным шагом вперед.

После завершения спринта мы пообщались с Сергеем Устюговым.

— Позади три гонки на этом этапе, разные стили, круги, режим старта. Что далось легче, что тяжелее?

— Сегодня спринт дался очень тяжело, потому что это третья гонка, а что легче и тяжелее… сейчас не скажу, потому что я очень соскучился по гонкам и мне хочется бегать соревнования, бегать здоровым, сильным, и не просто бегать, а быть на подиуме. Каждый спортсмен, выходя на старт, мечтает о подиуме, и я не исключение.

— Есть такой термин «простартоваться». Тактика, выбранная вами в полуфинале и финале спринта, создает ощущение, что вы хотели проверить себя, свой организм, уровень готовности.

— Мне надо проверять себя, потому что другого выхода нет, нужно набираться опыта, ведь я, наверное, год не стартовал в спринтах на Кубке мира. Сегодня был такой день, когда нужно было попробовать. Я бегал спринт на Кубке России, где Андрей Собакарев привез мне четыре секунды в прологе, но в четвертьфинале он упал. И конкуренция на КР все равно не такая, как здесь, поэтому я рад, что удалось поучаствовать в спринтерской гонке на Кубке мира.

— Вспоминаю, что трасса в Кирово-Чепецке, где проходил КР, произвела на вас большое впечатление. Неужели даже сложнее, чем тут?

— Нет, в Фалуне трасса сложнее. Да и в Лахти не сказал бы, что легче.

— Здесь все говорят о сложных спусках Фалуна, как вы с этими спусками боролись?

— Вчера и сегодня я бежал в ботинках для скиатлона, где есть скоба, держащая ногу на повороте, и мне это помогло, потому что повороты и спуски опасные и где-то можно чуть подработать полуконьком, в этом большой плюс. У девушек сегодня, если не ошибаюсь, видел вариант под скиатлон у Йонны Сундлинг, которая стала третьей. На этой трассе их можно использовать, поскольку подъемы тут не закатываются, а бегутся, так что эти ботинки не сильно влияют на исполнение классического стиля.

— И тем не менее куча падений, а Холунд вчера даже сошел, опасаясь получить травму.

— Он сошел, находясь прямо передо мной, перед уходом на последний круг, я видел, как он ушел в сторону и снял номер. Я немного не понял, что случилось, вроде он был целый, все в порядке. И уже затем узнал…

— Янга вообще увезли.

— Я в масс-старте шел сзади и видел все эти падения, их страшно было наблюдать. Когда Янг вылетел, я проводил его взглядом, а затем, когда шел в подъем, смотрел, встанет он или нет, и потом, уйдя на спуск, продолжал смотреть. Гонка вчера была экстремальная.

— Удалось ли после масс-старта пообщаться с Натальей Непряевой?

— Нет, Наташу я не видел, о серьезных проблемах узнал из новостей. Мне ее очень жалко, но она сильная спортсменка и человек. Она вернется только сильнее, а любые болячки и проблемы нас закаляют. Жалко, что это случилось в сезон чемпионата мира, не буду давать прогнозы, успеет она восстановиться к Оберсдорфу или нет, нужно принять все случившееся как есть и стараться максимально следить за своим здоровьем.

— Вспоминая Лахти, где вы вернулись на КМ, что вам сказал Александр Большунов после финиша эстафеты?

— Я спросил: «Саня, ну что, как?», а он ответил, если смягчать выражения: «Все не очень хорошо», и, улыбаясь мне, прошел дальше.

— Вы же не видели эту ситуацию на финише, так как были еще на дистанции?

— Да, я не видел, приехал, смотрю — какая-то потасовка, но не обратил внимания, затем все разошлись. Сломанное крепление у Саши видел сразу, еще подумал, что что-то, наверное, случилось, но опять же значения не придал. Это спорт, это эмоции, они должны быть до финишной черты, после нее надо все равно как-то… [сдерживаться].

— У вас с Клебо тоже был инцидент в Зеефельде.

— Ну, у нас по сравнению с Александром и финном было так… в шутку. Ничего особо серьезного.

— Говоря о вашем возвращении после коронавируса. У спортсменов на протяжении всей карьеры есть определенные вызовы, проблемы, о многих из которых мы не знаем, потому что они случаются в юношах, юниорах, в период, когда об атлете еще никто не знает. То, что происходит сейчас с вами, — самое тяжелое, что было в карьере?

— В молодости проблем было меньше, потому что с каждым годом ты, скажем так, не молодеешь, а нагрузки, даже если не растут, то сохраняются, и тело не выдерживает. Но это в порядке вещей, все спортсмены проходят через такое. А что касается восстановления, то я очень люблю ММА, и когда вижу, как они, сломав ноги/руки, выбив себе пальцы, восстанавливаются за месяц, то я не совсем понимаю, как это возможно. У нас в лыжных гонках, лошадином виде спорта, где мы работаем на износ, если бывает какая-то травма, то ее можно подлечить, но не до конца, тем более если идет сезон. И у меня в голове не укладываются, как в микстфайте они настолько быстро восстанавливаются.

Но вызов этого сезона — не самое страшное, что случалось со мной. Может быть, я потом расскажу об этом.

— Что семья говорит, глядя на ваши выступления сейчас?

— Каждый день на связи, пришел после пролога, позвонил, спросил супругу, что они делают, а Лена отвечает: «Мы смотрим «Матч ТВ», тебя и там, и здесь показывают, давай иди выступай!» В таком формате. Очень скучаю по дому, но такая уж моя любимая работа.