Александр Добровинский: Политика уйдет, а искусство останется
Фото: jewish-museum.ru
– Cегодня существует много частных коллекций, но о них мало кто говорит открыто. Поэтому очень здорово, что вы организуете выставку своей коллекции в Еврейском музее. Где-то уже удавалось выставить произведения из нее?
– У меня уже были выставки в ГМИИ (выставка фарфора) и ЦДХ ("Агитлаг"). Время от времени музеи берут какие-то отдельные предметы для различных тематических выставок.
– Можете рассказать о своей коллекции: как давно начали собирать предметы искусства?
– У меня вообще 22 коллекции. Если говорить о плакате, то коллекция началась с того, что мне подарили плакат 1924 года "Процесс о трех миллионах". До этого момента я знал большие имена, но не вдавался в подробности. Потом мне попался каталог одного крупного западного аукционного дома. Там были и советские и плакаты, и западноевропейские и американские. В глаза сразу бросилась яркость и жесткость плаката из молодой советской России, в отличие от красивого элегантного плаката ар-деко. Наши были очень сочные, ударные, если можно сказать. Мне стало интересно, что вообще представляет из себя искусство плаката: как можно на куске картона так емко выразить суть и передать неожиданный запоминающийся образ, который усиливается текстом. Я задумался о том, сколько их осталось с тех времен. Оказалось, что при тираже от 1 до 10 тысяч, 95% не дошло до настоящего времени. Меня заинтересовало все, кроме политики – там мало юмора. Я сосредоточился на киноплакате и коммерческом плакате. Какая коммерция, думал я, могла быть в Советском Союзе? Так начала складываться коллекция.
Потом я, к своему удивлению, узнал, какие имена работали в плакатах, увидел, что, кроме Родченко и Лисицкого, здесь работали Пименов, Кандинский, …