Сергей Степашин: Разве Солженицын предатель Родины? Ведь он батареей командовал на фронте, боевые ордена заслужил

- ...Сергей Вадимович, когда готовились к встрече с вами, получили такой вопрос: «Летом 76-го КГБ организовал покушение на Солженицына в Новочеркасске. Якобы использовался яд рицин...» Можете это прокомментировать?

- Официальных документов нет. Хоть я и бывший директор ФСБ, у меня не было никакой информации о существовании на сей счет каких-то архивных материалов. Если они и были, то после 91-го года их ликвидировали.

То, что за Солженицыным следили, это правда. С ним «работали». Был создан специально 9-й отдел в 5-м управлении КГБ, который занимался непосредственно Солженицыным, особенно после Нобелевской премии, это факт.

Но я не исключаю, к сожалению, что нечто подобное могло быть... (Речь о покушении на писателя. - А.Г.)

Знаете, что меня удивило, когда я возглавлял ленинградское управление в 91-м году? С подачи Собчака - а тогда еще существовал СССР, - ко мне приехал академик Дмитрий Лихачев. Он меня попросил дать ему архивы, связанные с ним лично. Я вызвал начальника архива. Тот говорит: «Домой выдавать нельзя». Но тут уважаемый человек, пожилой, в архивах сыро и холодно. В общем, в нарушение всех инструкций я разрешил взять документы на дом.. (Сейчас это невозможно!).

А потом Дмитрий Сергеевич мне сказал: «Напрасно вы мне это дали. Я многих людей считал своими близкими друзьями. А потом прочитал, какие доносы они писали на меня».

Так вот, Александр Исаевич Солженицын ни разу не просил доступа к документам, хотя мог бы обратиться, и я бы дал ему возможность посмотреть.

- Он был диссидентом или нет? То есть - оппозиционером по отношению к власти.

- Думаю, он мог бы сразу стать диссидентом, с юных лет. Потому что у них была богатая семья, особенно по материнской линии. Мама у него украинка. После революции все отобрали. И они мытарились по России.

Но он не горевал особо. И на советскую власть не жаловался... Он был лауреатом Сталинской премии в университете, математиком прекрасным. Дальше - война. Он увидел настоящую войну.

У нас все кричат, что погибали за Родину, за Сталина. Да ерунда! Мой тесть - Герой Советского Союза, говорил: «Сергей, не верь. Ложь. Ни за какого Сталина мы не орали. «Синенький скромный платочек» и мать-перемать. Какой там Сталин?!»

Ведь о чем писал Солженицын в конце войны своему другу, когда его застукали сотрудники СМЕРШа? Знаете? О том, что Сталин нарушает ленинские нормы партийной жизни. Бог мой! По нынешним временам Зюганов бы его в партию свою взял бы... Хотя - нет, наверное, не принял бы...

А потом - многому Солженицына научила тюрьма.

Нет, он не был диссидентом. Он был православным русским патриотом. Для меня это совершенно очевидно. Кстати, он был крещеный человек, за что его в школе травили, когда он носил крестик. Это был человек с обостренным чувством справедливости.

А то, что он говорил о той власти, - извините, сегодня только ленивый не скажет. При всем своем литературном таланте, он - блестящий историк. У меня первое образование историческое, могу оценить.

В прошлом году в Храме Христа Спасителя прошло мероприятие, связанное с Февральской революцией 1917-го года. Я почитал размышления Александра Исаевича о Февральской революции. Это блестящее историческое исследование! Феноменальное!

Кстати, знаете, с чем я сравнил февраль 17-го года? С августом 91-го.

А первый раз прочитал его произведения на втором курсе высшего политического училища МВД СССР.

- Тайно?

- Друзья в Ленинграде принесли «Новый мир». Не уничтоженный. Где был напечатан рассказ «Один день Ивана Денисовича» - о жизни в лагере. А потом- все нелегальные распечатки его книг, написанных уже за границей.

Как не заложили, не знаю. И ничего такого крамольного, чего бы мы сами не знали, я там не увидел.

Когда мы с его вдовой, Натальей Дмитриевной, в 2017 году открывали мемориальную доску писателя в Козицком переулке, рядом какие-то новоявленные комсомольцы буянили: «Предатель, предатель, предатель!». Я говорю: «Вы хоть читали что-нибудь? А как Родину защищал, знаете? Что был капитан, командир батареи, два ордена получил, воевал честно? До Победы не дошел - упаковали». Засранцы!

О чем он пишет в 74-м году в «Письме к вождям»? Почему Владимир Путин ему симпатизирует? Не обратили внимание? А он там говорит о новом русском пути. О русской нации. О русской культуре. О русском государстве. Вот кто такой Солженицын на самом деле.

Для меня он - не диссидент. Это не только великий писатель, но и это человек, который заглянул в будущее. И насколько это сегодня актуально - и с Украиной, и с санкциями, и со всем остальным.

Почитайте, друзья! Хоть что-нибудь. А потом вякайте.

- Когда Александр Исаевич был жив - журналисты «комсомолки» ездили к нему домой. (Правда, с президентом Владимиром Путиным.) Это была дача. Не новая...

- Ельцин ему дал. Новую взял Березовский тогда.

- Тихая...

- Примерно, как в Вермонте. Он так хотел.

- Тесная.

- Не тесная, уютная.

- Путин приехал, и был несколько обескуражен, по-моему, именно этим. Они говорили о новом пути. А однажды мы позвали Александра Исаевича в «Комсомолку» на «Прямую линию». Стояли четыре телефона и магнитофоны. Солженицын с каждым человеком подолгу общался.

- Надо уметь слышать и слушать. Это огромный талант. И он умел это делать.

Ему было предложено выступить в Госдуме. Я специально приехал послушать. А против кто голосовал? «Демвыбор России». Вы, наверное, подзабыли, что именно «Комсомольская правда» в 90-м году опубликовала его замечательное «Как нам обустроить Россию».

- Нет! Мы снова публикуем эту работу - в номере к 100-летию писателя.

- Можно не соглашаться с выводами и с предложениями. Мы все время блукаем в поисках «третьего пути». А у него - своя стройная концепция.

Для меня это - исповедь русского человека. Не сломленного. Это не Герцен, который с Огаревым спокойненько жил за границей, питался великолепно, играл в карты. И переживал за бедную Россию. Как и многие большевики, которые жировали в Швейцарии, лопали шоколад и с любовницами гуляли по лесу. А этот человек прошел войну и тюрьмы. И унижения. И испытания.

- Вы вот назвали его историком. А ведь доступа к архивам у него не было никогда. Даже его дети это подтверждают.

- У него были такие доступы к архивам, каких не было ни у кого: к уникальным архивам всего белого движения в США.

- Его выводы о репрессиях верны? Цифры соответствуют реальности?

- Их сейчас трудно оценивать. То, что это были страшные годы - несомненно. И белый, и красный террор - это преступление. Репрессии без суда и следствия, судилище «тройками» - преступление.

- А вот некоторые утверждают, что в сталинские времена оправдательных приговоров было больше, чем сейчас. Что современный суд - «репрессивен»...

- У нас была другая история. У нас почти 87% арестованных идут на сотрудничество со следствием в следственных изоляторах. И особым порядком приговариваются.

Вот футболисты, Кокорин и Мамаев - не ангелы, конечно, но можно было бы в этом обезьяннике их не держать. Не были никогда?

- Нет!

- Повезло. Дайте им два года условно, если положено. И - вон из изолятора. А то они там ОПГ создадут. Шучу!

- Сергей Вадимович, а нарушаются ли нынче нормы Конституции?

- Если нарушаются, надо человека привлекать к уголовной ответственности.

Не нарушаются, а - не выполняются. Я бы так сказал. Главная норма, которая не работает сегодня - мы не создали полноценное социальное государство. Оно предусматривает, что все люди равны. Должен быть определенный уровень жизни. Если у нас 30% населения сегодня живут за чертой бедности, и им предлагают прокормиться на три тысячи, - то пусть и все эти красавцы-законодатели кормятся на эту сумму. Это главное.

Но дело не в Конституции. В Англии вообще Конституции нет. Там прецедентное право. Как жили, так и живут. Весьма неплохо.

У нас самая демократическая Конституция, знаете, какая? Сталинская 1937-го года.

Конституция дает импульсы и стимул, а дальше идут подзаконные акты, федеральные законы и так далее. Вот где проблема. Судебная система, правовая требует совершенствования.

- Если бы вас спросили: что бы вы изменили в нашей Конституции?

- Я бы не стал торопиться ее менять. Действующая редакция документа была принята в 1993 году после «парламентского бунта», расстрелянного Ельциным. Тогда был сделан некий перекос в сторону увеличения полномочий президента.

Я демократ по убеждениям, у меня были большие сомнения на этот счет. А сейчас понимаю, что, наверное, это правильно. К сожалению, жизнь такова, что сегодня для огромной страны, живущей в непростых условиях и в серьезном кольце недоброжелателей , безусловно, нужна сильная власть. И я сейчас другого пути не вижу.

Единственное, что бы я пожелал - это закон о парламентских расследованиях. Я возглавлял парламентскую комиссию по борьбе с коррупцией, когда был в Госдуме. Комитет, который я возглавлял в Верховном Совете, имел огромные полномочия. Мы могли проводить парламентские расследования, в том числе, и спецслужб. Это был серьезный и жесткий контроль.

Я бы, наверное, премьера и министров рекомендовал бы назначать по представлению президента через Госдуму. Пусть отчитываются.

И сенаторов я бы еще избирал по два человека с каждого округа. И обязательно чтобы местные были.

- Скоро - 140 лет со дня рождения Сталина. Как вы оцениваете его личность?

- У меня отец был военно-морской офицер, честный и порядочный человек. В Корее воевал. Он с пиететом относился к Сталину, может, потому, что попал под хрущевское увольнение. В то же время в Ленинграде слушал «Эхо Москвы» и смотрел передачи телеканала «Дождь». Я говорил: бать, ничего не могу понять. У тебя эклектика в голове. Почему ты слушаешь «Эхо» и смотришь «Дождь»? И любишь Сталина? Мне он сказал: «Сергей, ты при нем не жил, ты его и не трогай».

Поэтому я и не трогаю. Но коль задали вопрос... Феномен Сталина заключается в том, что людям нужна сильная власть, честная и невороватая. Сталин это олицетворяет. В том числе, и посадками, как ни странно. Более того, для многих он ассоциируется со справедливостью, как бы это ни выглядело удивительно. Именно тем, что для него в глазах народа не было неприкасаемых лиц, лиц вне закона.. Люди жили примерно одинаково. Была элита, но мало кто знал об этом. Он стал олицетворением мощной державы, с которой считались все.

Как-то беседоваол с великим писателем Даниилом Граниным - он мне как духовный отец был. Говорю: «А ведь Сталин не был коммунистом». Он говорит: «Ты прав. Он был императором».

- Солженицын говорил: «Россия потеряла сталинский разбег».

- Вот за это его и критиковали. За это его «Демократическая Россия» не хотела в Госдуму приглашать. Кстати, он отказался от ордена Андрея Первозванного, которым его в 98-м году наградил Ельцин. С формулировкой: от власти, которая разрушила мою страну, никаких орденов принимать не буду.

- Хотя сначала перестройку принял.

- Перестройку принял и я. И все мы - с огромным удовольствием.

...Вот таким «диссидентом» был Александр Исаевич.