Маск – на Марс? А мы пойдем другим путем!
Не дай бог сейчас Роскосмосу втянуться в новую космическую гонку – теперь с Илоном Маском. Не дай бог повестись на подзуживания тех, кого впечатлил красный кабриолет, парящий на фоне голубой нашей планеты – мол, мы же отстали на годы, а-а-а-а, караул!
(Мне картинка тоже очень понравилась, но рвать на темечке оставшиеся волосинки, причитая о безнадежном отставании, я не буду).
Нужно понимать - у Маска и Роскосмоса сегодня разные задачи. Период «огромных шагов для всего человечества», как заметил Нил Армстронг, ступив на Луну, завершился. По крайней мере, на ближайшее десятилетие.
Первый полет спутника (СССР, 1957 год), первый полет человека в космос (Гагарин, 1961), первый выход в открытый космос (Леонов, 1965), первые шаги на Луне (Армстронг, 1969) – все это было в середине прошлого века. Пока ни технических, ни финансовых возможностей совершить сегодня что-то подобное, эпохальное, в космосе у человечества нет.
Космонавтика сегодня – это индустрия. Без телекоммуникационных спутников не будет телевидения и интернета. Без спутников дистанционного зондирования Земли мы не cможем оперативно реагировать на природные катаклизмы. Без метеоспутников – предсказывать погоду. Без навигационных – выстраивать транспортные системы. С военными аппаратами тоже все понятно.
Современная экономика невозможна без космической техники, раскиданной по своим орбитам. Да и наука тоже – телескопы, исследовательские аппараты, межпланетные станции – куда без них?
Сегодня Роскосмосу нужно восстанавливать орбитальную группировку. В 90-е и 2000-е мы потеряли многое – советские аппараты вырабатывали ресурс, а заменять их было нечем. У нас долго не было своих метеорологических спутников. Был провал по телекоммуникационным аппаратам и навигации.
Нужно придумывать и выпускать новую технику для того, чтобы обеспечивать развитие страны. Это «скучные» станции, спутники, инфрастуктура космодромов. Про нее не покажешь эффектный репортаж в интернете.
У Маска нет истории – он создал космическое предприятие на пустом месте. У него в SpaceX работает всего 5 тысяч сотрудников – рабочие, инженеры, менеджеры. Это эффективная, современная, успешная компания.
Роскосмосу же досталась громадная запущенная отрасль, во многом жившая представлениями из плановой экономики. С устаревшими станками, с привычкой жить за счет госбюджета, с наработками 70-80-х годов прошлого века и практически без «мякиша» любого современного инженерного производства – 30-40-летних специалистов. Условно говоря, с кульманами вместо компьютеров. Три предыдущих руководителя Роскосмоса – генералы, в разное время руководившие военным космодромом Плесецк. Понятно, каким было их представление об экономике предприятия?
Реформировать обычно дороже, чем строить новое на пустом месте.
И это при тотальном дефиците средств. Бюджет Федеральной космической программы на 2016-2025 годы был поначалу 2 трлн рублей, но сократился до 1,4 трлн. И не факт, что не урежут еще.
Сейчас сыграть в догонялки с Маском, бросить все на сверхтяжелую ракету и на марсианскую программу – значит потерять отрасль.
В истории советской космонавтики уже были подобные игры. С середины 60-х годов прошлого века наши инженеры разрабатывали собственную авиационно-космическую систему «Спираль» - орбитальный самолет с ракетной ступенью. Его поднимал в воздух самолет-разгонщик, а затем, включив ракетные двигатели, аппарат выходил в космос. Диплом по этой системе писал в Военно-воздушной академии имени Жуковского Юрий Гагарин. Нечто подобное сейчас пытается запустить в космос миллиардер Ричард Брэнсон.
Программу закрыли в середине 70-х даже не дав провести испытания почти готовой системы. Руководство страны решило, что лучше скопировать американский шаттл. Первый челнок в США стартовал в 1981 году. Свой «Буран» и сверхтяжелую ракету «Энергия» под него мы сделали только к концу 80-х. Первый и последний запуск «Бурана» состоялся в 1988-м. Стоила эта программа больше 2 триллионов рублей (по курсу 2017 года) – то есть почти вдвое дороже, чем весь бюджет космической программы России на ближайшие 8 лет. И – признаемся – приблизила развал СССР, вытянув немалые деньги из без того не очень здоровой экономики страны.
Space Shuttle и сам оказался не самым успешным проектом –две катастрофы, 14 погибших астронавтов. В 2000-х годах каждый пуск системы обходился бюджету страны почти в $500 млн. И гораздо более мощная, чем советская, экономика Америки потянуть его уже не могла.
Но параллельно в Советском Союзе развивали собственную (сейчас бы сказали – оригинальную) космическую программу – полеты на орбитальных станциях. Американцы тоже запустили свою станцию – SkyLab. В 1973-1974 гг. поработали на ней и забросили. Первый полет «Колумбии» воспринимался в 1981 году даже круче, чем нынешняя трансляция пуска Falcon Heavy Илона Маска. Шаттлы выводили спутники, а мы учились жить в космосе. Постепенно увеличивая продолжительность командировок на орбиту, совершенствуя системы жизнеобеспечения, корабли и учась ремонтировать сложное оборудование в полете. Это как раз то, что нужно для межпланетных перелетов.
В результате в начале 90-х американцы пришли к нам – давайте вместе летать на «Мире», мы будем учиться у вас. Оказалось, что только мы умеем сделать так, чтобы космонавт мог прожить на орбите год, а то и больше? и при этом сохранить работоспособность. Только мы знаем, как обеспечить длительный полет всем необходимым, как выстроить тренировки, чтобы человек, после полугода в невесомости по возвращении на Землю мог своими ногами дойти до самолета. И только мы умеем управлять сложнейшими массивными объектами в космосе – той же 450-тонной Международной космической станцией.
А если все-таки...
Полтора года назад Маск обещал в 2018-м запустить к Марсу при помощи сверхтяжелой ракеты Falcon Heavy беспилотный вариант корабля Dragon. А потом отправлять к Красной планете корабли каждые 26 месяцев с тем, чтобы в 2025 году космонавты смогли высадиться на Марс.
Сверхтяж – да, полетел, и возвращаемые блоки вернулись. Но вместо Dragon он вывел на орбиту спорткар Tesla, который вместо Марса направился куда-то к россыпи астероидов.
Пилотируемые корабли Маска до сих пор не сертифицированы для полетов к МКС. А опыта создания марсианского корабля со всеми его системами жизнеобеспечения, защитой от убийственной радиации, складами и ремонтной базой, у SpaceX вообще нет.
Вряд ли мечтателю Маску удастся его построить через семь лет или даже через десять. И что пока будет возить на орбиту Falcon Heavy, не очень понятно.
Интересно, что НАСА очень сдержанно прокомментировало полет Falcon Heavy. Мол, теперь космодром на мысе Канаверал стал «многопользовательским». И хорошо, что SpaceX совершенствует возможности своей ракеты. Они будут дополнением к возможностям SLS. Напомню, что SLS – это сверхтяжелая ракета, которую разрабатывает альянс ведущих космических предприятий США по заказу NASA. Вроде бы, радоваться надо – вот недорогая ракета, в разработку которой государство (по крайней мере, официально) не вложило ни цента. Бери и пользуйся. А NASA сквозь зубы замечает – мы готовы вас запускать со своего космодрома. Но для наших задач дождемся, когда начнет летать SLS.
Что в этой ситуации делать России?
Идти своим путем. Лунная программа (а значит, и создание российской сверхтяжелой ракеты) – вот и хорошо, делаем. По плану тестовый пуск в 2028-м. Спокойно ориентируемся на этот срок. Восстанавливаем спутниковую группировку. Проводим реформирование космических предприятий – а это должно снизить стоимость ракет, вернуть возможность конкурировать на рынке пусковых услуг.
А прорывы нам сегодня нужны в других отраслях. 90-е, 2000-е космонавтика помогла развитию интернета, навигационных транспортных систем. В ближайшем будущем – и это подчеркивают многие футурологи – прорывные направления будут связаны с наземными технологиями – искусственным интеллектом, нейросетями, биоинженерией, новыми материалами. Вот на что нам нужно делать ставку.