«Ледокол»: Когда не тонет
Слегка основанная на реальных событиях нудная производственная драма из жизни невнятных моряков-полярников. Из горячего — только спецэффекты, но их слишком мало, чтобы отогреть всех отмороженных
Свежий киночетверг осенил белорусский прокат сразу двумя релизами, претендующими на внимание и кассу. Это продолжение «Джека Ричера» с неувядающим Крузом, ломающим ноги руками, и «Ледокол», мясисто позиционирующийся как этакий русский «Титаник». Писать про боевитого Круза, в общем, нечего: хороший экшен-триллер на все свои деньги, делающий ставку на хореографию, физиономию и динамику. С «Ледоколом» история вышла иная: все авансы, выданные фильму на основании хорошего маркетинга разбились о ледяную стену повествовательного бессилия, странных акцентов и сдержанных актерских работ. Как говорится, а жаль. А жаль ли?
********************
Уклоняясь от объятий настырного айсберга с милым прозвищем Семен Семеныч, советский ледокол «Михаил Громов» роняет за борт пса и полярника. Первого удается спасти, второй находит себе последний приют на обледеневшем дне моря Росса. Ретивый старпом тут же стучит посредством телеграфа в Ленинград, и большое начальство дистанционно снимает с командования приятного капитана Петрова и присылает на вертолете неприятного капитана Севченко. Команда скрипит зубами, не подозревая, что прапорские замашки нового руководства — лишь цветочки. Впрочем, и ягодки ждать себя не заставят. Сперва прикажет долго жить побитый жизнью вертолет. Затем «Громов» надежно влипнет в ледяную ловушку. Потом на большой земле о нем дипломатично забудут, не преминув наказать соблюдать радиомолчание, а вспомнят лишь для того, чтобы кого-нибудь (читай, Петрова) показательно казнить. Наконец, на горизонте вновь появится уже знакомый айсберг Семеныч, так и не отказавшийся от затеи пообжиматься со злосчастным ледоколом.
Перефразируя известную песню Цоя, на которой тут основана целая «душераздирающая» сцена, получаем одновременно эпиграф и эпитафию русским киноперевозкам: время у них есть, денег — тоже есть, а вот в кино не на что пойти. И незачем. Потому что редкие бриллианты только подтверждают густоту общего уныния. И стоит тебе расслабиться да поверить в чудо, как в вентилятор тут же прилетает. А находиться в радиусе поражения глупо и невкусно.
Особенно это обидно, когда расслабляешься ты не от усталости, а от завышенных ожиданий. Вот как здесь... Ведь все у этого фильма было: и история знатная, и артисты знакомые, и режиссер примечательный, и денежка на дорогой пиксель, и заманчивая шильда «от создателей фильма «Метро». Но лебедь по традиции сожительствовал со щукой раком. В той же позе по итогу застыл и фильм.
Причин много. И все они являются также и симптомами одного известного диагноза. Того самого, когда можно сделать лучше, но зачем?
Взять, к примеру, историю. 133 дня отмороженного дрейфа ледокола «Михаил Сомов», ставшего в фильме «Громовым», можно рассматривать с двух позиций. Одна — это стандартное восхищение мужеством суровых бородачей, засевших во льду по самые эти самые, но сумевших себя оттуда выдернуть, сохранив не только эти самые, но и останки самоуважения пополам с научными изысканиями, которыми бывшие на борту ученые-полярники занимались все четыре с гаком месяца. Вторая — это не менее стандартное упоение, с которым современные киноделы тычут палками в краснознаменное прошлое, находя там исключительно кондовые порядки, глупых и некомпетентных специалистов и вопиющее разбазаривание человечьего матерьялу. Обе точки зрения имеют право дуть щеки, но истина по традиции залегает где-то посередине. Напоминаем, кино современное, так что акценты и линию партии можно предеоложить заранее. И не ошибиться.
Отсюда мы плавно утыкаемся в режиссерское кресло и обнаруживаем в нем замечательного молодого режиссера Хомерики (если кто не знает — это такая бородатая Рената Литвинова), которому впервые выпало снимать фильм за настоящие деньги, а он потерялся между желанием сделать «чтобы как у них», собственными авторскими видениями и довлеющей продюсерской волей. Как результат — большие деньги тут выплескиваются преимущественно в стартовой ударной 15-минутке. Затем следует полтора часа сурового, нудного и запредельно плоского взгляда на судьбы России сквозь призму несчастного ледокола. А венчает все это настолько сусальный финал, что любые авторские потуги на его фоне выглядят дикостью и моветоном.
Оно, конечно, автору виднее — все-таки картина не документальная, а лишь переосмысливает реальные события — но, кажется, несчастные отмороженные полярники заслуживают несколько более теплых воспоминаний. Тут же волею сценаристов они превращены в сборище невнятных персонажей, которые 4 месяца, пардон, жевали ледяные сопли в ожидании комсомольского привета из Москвы. В итоге весь героизм в, ученых, моряков и прочих сопричастных из картины улетучивается, а посреди кинополотна начинает произрастать чудная конструкция из десятков персональных идиотизмов, сливающихся в один неоднозначный пипец. Плохая страна, глупые люди, вопиющий непрофессионализм — и все это на фоне суровой северной природы, которой ледокол в рот не клади. Все смелые поступки выглядят отчаянной храбростью некомпетентных идиотов. Удачные решения — случаем. А концовка — жалостью фатума по отношению к сирым и убогим.
При этом режиссеру не удается выжать из психологических противостояний внутри команды хоть сколько-нибудь саспенса. Никто не работает в команде, кровь друг другу в битвах за волю тоже никто не пускает, бунт затевается не столько беспощадный, сколько бессмысленный, а все благородные зоологические порывы вязнут в общей деревянности и бледной немочи.
Ну да, ну да, по новой и недоброй русской традиции лучше всех в кадре играют спецэффекты. Деньги берут свое — и цифровой айсберг Семеныч по итогу вполне заслуживает приза зрительских симпатий. В отличие от персонажей из мяса и костей.
Герой популярного артиста Федорова больше похож на импозантное пальто на театральной вешалке — встречает, провожает, но при этом отчаянно висит. Противопоставленный ему Пускепалис с упоением играется то в сержанта из «Цельнометаллической оболочки», то в капитана Плавали-Знаем из детской книжки Коржикова, но ни в той, ни в другой ипостаси нет и на полпальца глубины. Жиденький старпом не поднимается и до кандидатского минимума низости. А вставленные за-ради драмы жены двух главных героев нужны тут только в качестве доказательства морального уродства советских чинуш. Будто для этого нужны какие-то доказательства...
Приятное исключение в стопке типажей составляют разве что юмористические персонажи Александра Паля (в хорошем смысле отмороженный летчик, помешанный на группе «Кино» и собственном величии) и Виталия Хаева (афористичный миляга-боцман с неполиткорректным нынче акцентом и свободными взглядами). Собственно, именно сцены с ними и не дают уснуть в середине фильма, в которой царствуют уныние, плохие диалоги и сонный нарратив.
В остальном — это рядовой производственный фильм-катастрофа с хорошими (где они есть) спецэффектами, проваленным психологизмом, спорными акцентами, узнаваемыми, но не рвущими подметок артистами и довольно-таки милым саундтреком, притянутым в фильм за трусы. «Кино» никогда не испортит кино — это закон. Но и спасти тоже не сможет.
В такой ситуации становится даже как-то неудобно, что русский «Титаник» не утонул.
По крайней мере, избавились бы от физиологических ассоциаций.