«Мальчик из детдома прожег шею моему сыну. И я поняла - эти дети требуют любви»

Дом этой, казалось бы, обычной гомельской пенсионерки, никогда не пустует в выходные дни. И ко Дню матери у нее столько поздравлений! Еще бы - у 70-летней Регины Петровны Карпезо 19 детей! 17 из них - приемных. И еще больше тех, кто официально не был ее ребенком, но обращается по-ребячески «мамка».

«С ДЕТСТВА ВИДЕЛА И СТРАДАНИЯ, И МИЛОСЕРДИЕ»

До того, как стать приемной матерью, Регина Петровна была директором трех детдомов. А начала работать с сиротами в 1977 году, когда пришла старшей вожатой и учителем в Василевичскую школу-интернат.

- С детства привыкла к интернатам. Мама работала в доме-интернате для инвалидов, - рассказывает Регина Петровна. - Так что страдание, болезни, старость видела с детства. И милосердие тоже. Так вышло, что сама попала на работу в детдом. Когда пришла туда, меня поразило, что все дети были одинаково подстрижены, в одних и тех же вельветовых костюмчиках, очень загнаны и напуганы. Первое время меня совсем не слушались, и я не могла понять, в чем дело. Только потом поняла: они слышат, только когда на них кричат. Пыталась до детей достучаться разными способами: организовывала хор, танцевальный ансамбль. И в итоге поняла, что их детские сердца не знают, что такое ласка и любовь. У меня тогда уже было двое своих маленьких детей. И однажды я взяла их с собой в поход вместе с детдомовскими. На обратной дороге мой маленький сын устал, я взяла его на руки. И тогда один мальчик из моей группы взял головешку с костра и прожег сыну шею. Это натолкнуло меня на мысль, что к таким детям нужен совершенно другой подход, они требуют только одного – любви. А все остальное приложится.

«КРОВАТЬ ПОСТАВИЛА ПРЯМО В КАБИНЕТЕ ДИРЕКТОРА»

В 1984 году молодой педагог неожиданно стала директором Огородня-Гомельского детдома:

- Начальство велело мне отправиться с проверкой в другой район. Приехала, а мне говорят: будете работать здесь директором. Я опешила: как, почему? И тут ко мне подходят детки: а вы к кому приехали, кого будете забирать? И я осталась там жить. Прямо в кабинете директора поставила кровать, и так жила семь месяцев. Помню момент, когда стояла у окна и молилась: помоги мне, Господи. Я знала, что до меня директорами здесь были двое мужчин - ушли, не справились. Я проработала там четыре года.

Потом Регину Карпеза назначили директором Демьянковской вспомогательной школы-интерната, а с 1990-го по 2002-й - директором Терюхского детдома. Работая в последнем учреждении, Регина Петровна стала известной на всю Беларусь.

- После назначения директором в Терюхе мне предложили жилье в Гомеле. Но у меня и мысли не было соглашаться. Я снова поселилась в самом детдоме, в изоляторе. Жила там почти год, вживаясь в его атмосферу. Вечерами читала личные дела детей и видела, что все братья и сестры разбросаны по разным детдомам. Я подумала: так нельзя! И у меня возникла идея собрать всех братьев и сестер под одной крышей. Обратилась с предложением в наши областные структуры, которые поддержали меня - хотя это был самый первый опыт. Я начала собирать всех братьев и сестер своих воспитанников. Когда они приезжали, это была настолько трагическая картина! Помню, собрала шестерых детей, которые раньше не знали друг друга, хотя были родными братьями и сестрами!

А в одной группе было сразу 11 детей - все из одной семьи. Для них директор вообще сделала как бы отдельную квартиру. У них был даже свой холодильник.

- Конечно, санстанция меня пугала, надо было соблюдать всякие требования. Но я, как могла, приближала их жизнь к домашним условиям. А когда в 1993 году вышел Закон о правах ребенка, это был настоящий праздник. В законе было сказано, что каждый ребенок имеет право на семью. Я обратилась к нашим властям, мы смогли узаконить все юридически - и по решению облисполкома создали первый в Беларуси детский дом семейного типа. Ко мне приезжали директора детдомов из других регионов перенимать опыт.

В терюхском детдоме на то время было 100 детей. А когда в 1995 году произошел социальный взрыв (стали активней забирать детей из неблагополучных семей), сирот стало больше, в Терюхе числилось уже 155 воспитанников.

Регина Петровна построила себе дом прямо у стен учреждения:

- Я понимала, что если бы жила хотя бы в километре от детдома, там тоже была бы казенщина, как везде.

«МЫ СМОГЛИ УСТРОИТЬ НАСТОЯЩУЮ РЕВОЛЮЦИЮ»

В 1993 году Регина Петровна начала искать детям настоящие семьи:

- У меня родилась мечта всех детей раздать в семьи. Но тогда такая практика тоже была в новинку, надо было пробивать стены. Начинали с того, что на выходные стали давать детей в семьи воспитателей и жителей Терюхи. Мне удалось добиться, чтобы школу в интернате закрыли, а всех детей взяли в обычные классы сельской школы, чтобы они могли интегрироваться. Мои воспитанники стали учиться с обычными детьми, а те приглашали их в гости. Так и сдружились с местными семьями. А потом они стали забирать моих детей на выходные. Никакой законодательной базы тогда еще не было, разрешала на свой страх и риск. Сама забирала к себе домой по 9-10 человек. Помню, в конце четверти дети приходили в гости и клеили на печи записочки: возьми меня к себе на каникулы. Я говорила: где же я вас спать буду укладывать, у меня всего три дивана. А они настаивали: не волнуйся, мы на диванах ляжем не вдоль, а поперек, и все поместимся.

В итоге на выходные и каникулы все 100-120 детей уходили в так называемые гостевые семьи. Было время, когда 25 детей из детдома жили в семьях без всякого оформления:

- Многое было незаконно, меня ругали, вызывали в исполком. Тогда же я поняла свою ошибку: мы не подготовили детей к жизни в обычных семьях. Возвращаясь, многие смеялись над тем, чем их кормили - только «агуркi ды бульба»! Ведь это были времена, когда в детдома приходило много гуманитарки из-за границы, наши дети бросались маслинами, икру не хотели есть! И я поняла, что детей надо готовить к реальной жизни, ведь завтра они будут жить, как и эти сельские дети. Мы придумали систему, по которой каждый должен завести свой огород и выращивать собственный урожай.

- Чтобы найти детям семьи, мы организовывали, как бы это сказали сейчас, рекламную кампанию. Писали куда только можно: в организации, церкви. Кстати, из лельчицкого костела как-то приехали сразу пять семей и все взяли детей. Клеили плакаты на рынках, на вокзалах. С 1993-й по 2001-й год я передала семьям 200 детей. И лишь одна девочка вернулась в детдом - семья оказалась не готова ее воспитывать.

ТОЛЬКО ОДИН ПРИЕМНЫЙ СЫН ПОПАЛ В ТЮРЬМУ

В 2002 году в детдоме почти не осталось детей - все ушли в семьи. Сама Регина Петровна забрала к себе четверых. Максимально, сколько можно было по положению о приемной семье.

- Потом, когда выпускала детей, брала новых. Некоторые сами просились, узнавая обо мне от других детей. Бывало, забирала из приюта самых трудных подростков, потому что никто другой бы их не забрал.

Из 17 детей у приемной матери было всего четыре девочки, остальные мальчики. Кстати, растила Регина Петровна и двоих родных детей:

- Мои сыновья практически выросли при детском доме. Их воспитал мой образ жизни. Они совершенно спокойно относились к тому, что беру к себе ребят из детдома. И муж тоже. Конфликтов практически никаких не было.

У большинства приемных детей Регины Петровны жизнь сложилась:

- Только один парень попал в тюрьму, у него была клептомания с детства. Попадал по мелочам, присылал письма: «Здравствуй, дорогая мама, пишет тебе твой непутевый сын Витя»... Остальные все устроены, все работают. А одна девочка вышла замуж за иностранца - парень из Йемена, на то время был студентом медуниверситета, а сейчас работает в областной больнице. Получилась очень хорошая семья, двое детей. Своей родной непутевой матери она сказала: мама, я тебе все простила, но ты для меня Тамара, а у меня есть мама, которая меня воспитала. И я всегда учила своих приемных детей, чтобы они не были обозленными на своих родителей, все им простили и подали стакан воды, когда придется.

Многие люди не хотят брать приемного ребенка, зная, какую волокиту с документами предстоит пережить. Но Регина Петровна считает: тот, у кого твердое намерение, пройдет все процедуры. И поддерживает систему тщательной проверки людей, которые хотят стать приемными родителями.

- Долгое оформление документов, разные медкомиссии - это важно. И считаю, что соцслужбы должны еще более серьезно проводить отбор желающих взять в семью ребенка. Многие думают: возьму ребенка и буду деньги получать. Проходит время, подрастают дети, мамы справиться не могут. Я знаю много таких примеров. А случаи изнасилований девочек в домах семейного типа для меня вообще стали шоком. Должны больше работать психологи, нужно расспрашивать соседей, круг знакомых, чтобы лучше узнать семьи.

«СВЯЩЕННИК НА ИСПОВЕДИ УСПОКАИВАЕТ: ТЫ ЖЕ НЕ БАНК...»

В семье Регины Петровны приемные дети жили, в основном, до 16 лет, а потом поступали в училища и колледжи. Оканчивали - и оказывались практически одни в открытом море.

- В основном это одинокие мамы, несемейные мужчины. Ведь у них перед глазами не было модели семьи. В этом детдома сыграли негативную роль. Хотя многие из них стали прекрасными работниками.

Регина Петровна уверена, что центры соцобслуживания должны помогать сиротам и после того, как те выросли.

- Все знают, как молодым часто приходится просить помощи у родителей. Но я ведь, пенсионерка, не могу много помогать всем. Я даже исповедовалась недавно в том, что отказывала в деньгах своим бывшим приемным детям. А священник успокаивал: ты ведь не банк... Они приходят ко мне: мамка, надо сто тысяч, двести, они не понимают, что у меня их нету. А недавно был случай, когда один из братьев моего приемного сына пришел ко мне в гости. Я оставила его дома, а сама пошла в поликлинику. Возвращаюсь - он резко уходит. Открываю тумбочку - пропали 600 тысяч. Я ему звоню: нет, мамка, я не брал! Но скоро перезвонил: извини меня, мамка. Пришел, стал на колени, плакал, извинялся. Но я понимаю, почему он это сделал. У человека просто нет работы.

Обычные дети знают: что бы ни случилось, у них есть дом. А эти? Они не знают, куда идти, не могут адаптироваться в обществе самостоятельно. Только у трети детей, которые выросли в детдоме, сложилась жизнь.

КСТАТИ

«Многие близкие не приняли моего мальчика»

Одна из продолжателей дела Регины Петровны - 28-летняя гомельчанка Мария Смирнова. Она стала самой молодой приемной матерью региона, взяв ребенка на воспитание в 25 лет. К тому времени у Марии было уже двое родных сыновей.

- В 2013 году у меня появился третий сын, Ваня, и с этого момента моя жизнь кардинально изменилась. Я думаю, что взять еще одного ребенка меня подтолкнуло неравнодушие к человечку, который нуждался в любви и заботе. Я понимала, что брать достаточно взрослого ребенка шести лет - это осознанно идти навстречу трудностям. Я бы солгала, если бы сказала, что было легко. Каждый новый день, прожитый после появления третьего сына, был новым знакомством не только с ребенком, но и с нашим обществом. Это была первая трудность - быть принятым и понятым обществом. Далеко не все мои близкие поддержали меня в моем решении, и даже сейчас, спустя почти четыре года, многие не приняли моего мальчика.

Мария признается, что второй сложностью стали перемены в поведении ребенка. Через год он стал агрессивен к родным детям, требовал больше внимания к себе.

- И это, пожалуй, было самым тяжелым этапом. Руки опускались и закрадывались мысли сдаться. Но работа с методистами в отделе образования и психологами дала свои плоды - дети стали дружнее, а я спокойней. А третьим камнем преткновения стало принятие Вани таким, какой он есть. Я долго билась о глухую стену учебы, которая ребенку совершенно не давалась, вымучивала себя и его математикой и другими предметами, часто ложилась спать со слезами от бессилия. Сейчас Ваня учится в 4-м классе. Ходит в кружки, занимается таэквондо, где занял второе место в соревнованиях, плавает в бассейне, даже прошел кастинг в студию АРТ-моды и теперь обучается модельному искусству.

Мария отмечает, что справляется с ролью матери благодаря огромной поддержке мужа:

- Только с его помощью я могу продолжать свою работу приемного родителя!