Ты не волшебник, а самозванец: авторы «Краснодарских известий» устроили баттл между Дедом Морозом и Сантой
Игорь Коломийцев и Максим Куликов отстаивают своих героев. Кто был убедительнее, решать читателям.
Есть много забавных новогодних традиций. Дарить подарки. Украшать елки. Ходить в гости к друзьям и родственникам. В последнее время стали довольно часто сравнивать нашего отечественного Деда Мороза с зарубежным Санта-Клаусом. Мы решили не отходить от традиции и устроить настоящий баттл между этими двумя сказочными персонажами, что вполне в духе нашей редакции. Итак, встречайте!
Санта-Клаус атакует
Здравствуйте, детишки! Я Санта-Клаус. По-русски — святой Николай, он же Николай Чудотворец, добрый волшебник, который приносит детям подарки и исполняет их желания в Рождество и под Новый год. Я делаю это по всему миру: в Америке и Европе, во многих странах Азии и Африки. Только в России меня замещает странный Дед Мороз, да еще в Финляндии — его родной брат Йоулупукки, что в переводе означает «рождественский козел».
Я не в обиде, мне даже легче — не надо гнать оленей по бескрайним зимним просторам этой части света. Просто сегодня я решил рассказать вам, чем я лучше своих заместителей. Во-первых, меня знают везде, по всему миру. Скажите Santa в Италии, Канаде или Швеции — везде дети улыбнутся. А если вы произнесете там Ded Moroz — вас просто не поймут. Во-вторых, моим прообразом был не кто-нибудь, а христианский святой Николай, очень почитаемый повсюду, в том числе и в России. Он жил в III-IV в. в городе Миры Ликийские, тогда это была Византия, откуда, собственно, христианство и пришло в Россию. Вы не можете сказать, что вам навязывают какого-то католического святого, ибо был он вполне православным епископом. Меж тем прообразами Деда Мороза выступают языческие божества славян со странными именами Морозко, Трескун и Студенец. Славяне их скорее боялись, чем любили.
В-третьих, я ведь сама доброта. Изначально помогал людям и дарил подарки детям. По легенде, узнав, что один бедный горожанин, у которого было три дочери на выданье, решил одну из них (дети, заткните уши!) продать в публичный дом, я ночью тайно подбросил в дом этого несчастного кошелек с деньгами. Он пролетел через каминную трубу и попал в носок, который сушился возле очага. С тех пор дети по всему миру развешивают свои носки подле камина в ожидании подарков. Согласитесь, это красивая традиция. А Морозко или Студенец, напротив, привыкли сами получать от людей дары. В старину славяне выставляли для них на крыльцо подношения — кисель, холодец или кутью, — упрашивая, чтобы зима выдалась несуровой и стужа не погубила посевы весной.
Да вы только взгляните, как выгляжу я, а как мой русский заместитель. Я — маленький, толстенький, забавный, с аккуратно подстриженной бородой, в очках на подслеповатых глазах, ни дать ни взять добрый гном. Такого дети не боятся. Не то что двухметровый верзила в тяжелой шубе с огромным посохом в руке и длинной бородою до колен. К подобному грозному деду и не каждый ребенок решится подойти. Да и подарки этот скряга раздает лишь тем, кто расскажет стишок или споет ему песенку.
Некоторые наивно думают, что Дед Мороз меня старше, он, дескать, персонаж славянских сказок. Но давайте вспомним, что славяне как народ появились довольно поздно, в VI веке нашей эры. Через 300 лет после жизни святого Николая! Литературное оформление этого образа тоже случилось позже. Лишь в 1840 году русский писатель и мыслитель Владимир Одоевский выпустил сказку «Мороз Иванович», давшую старт возрождению этого персонажа. Меж тем поэтическое сказание «Ночь перед Рождеством, или Визит святого Николая», положившее начало мировой легенде о Санта-Клаусе, увидело свет в 1823-м, семнадцатью годами раньше. Я уж не говорю о том, что в вашей стране после революции новогодние елки вообще были под запретом, и возобновилась эта традиция только с 1935-го. Тогда-то впервые к советским детишкам пришел Дед Мороз. Он, как ни крути, намного меня младше.
Конечно, у вашего Деда есть внучка Снегурочка, но она совсем из другой оперы. Точнее, из одноименной оперы Римского-Корсакова. В славянском фольклоре такого персонажа не было. Понятно, что взрослым дядям Снегурочка очень нравится, но к чему добавлять к детскому празднику эротический подтекст? У меня внучки нет, но есть целая упряжка оленей — девять отборных скакунов. И живу я на Северном полюсе, в знаковой точке земного шара, а не в Великом Устюге, провинциальном городишке, малоизвестном даже в вашей стране.
Конечно, особой разницы нет в том, кто из добрых волшебников принесет подарки детям в новогоднюю ночь. Как бы он ни назывался, хоть Йоулупукки, хоть Колотун-бабай. Просто странно, что Россия, будучи страной христианской, отказывается при этом от услуг православного святого, предпочитая ему малопонятного языческого персонажа, навязанного всем в пору большевистского атеизма. Разве вы не хотите присоединиться к остальному человечеству и стать частью цивилизованного мира?
Оборона от Деда Мороза
Здравствуйте, дети! Узнаете меня? Я Дед Мороз, тот самый, что каждый год приходит к вам на елку и дарит подарки. Разве я не самый любимый ваш волшебник, исполняющий заветные желания? Теперь кое-кто говорит, что я уже не так хорош, что постарел и меня нужно срочно менять на заморского Санта-Клауса. Но я с этим не согласен. В разных странах к ребятне в новогодние праздники приходят самые разные чародеи: где-то я, Мороз, где-то, как во Франции, — гном Пер-Ноэль, где-то Святой Николай или даже Йоулупукки, как в Финляндии. Сколько народов — столько традиций. И это просто замечательно! А стричь всех под одну гребенку придумали американцы. Это тамошняя фирма «Кока-кола» в рамках рекламной кампании по продвижению своего напитка еще в 30-х годах прошлого века одела Санту так, каким его привыкли теперь видеть во многих странах мира: в красную курточку с белой опушкой и в шутовской колпачок с помпончиком. Ну какая, скажите на милость, курточка в нашем суровом российском климате? Тут и в шубе-то иногда мерзнешь.
А мой шикарный посох?! Ведь в нем вся сила моя волшебная, им реки льдом покрываю, деревья и посевы снегом укутываю. Куда ж я без этого волшебного атрибута? А мой мешок с подарками? Ведь у Санты ничего подобного нет. Как горят глаза ребятишек, когда я появляюсь на елках с большим мешком, доверху набитым игрушками и сладостями. Неужели и от этого отказаться?
А внучка моя Снегурочка?! Детвора любит ее не меньше меня. Она молодая, веселая, заводная, настоящее украшение этого праздника. Неужели Снегурку тоже на пенсию, как и меня, старика?
Тут некоторые говорят, что Санта-Клаус меня старше. Если и так, то ненамного. Сказка «Мороз Иванович» появилась почти одновременно с легендой о приходящем к детям Санта-Клаусе. И там я тоже раздаю подарки, всем по заслугам: рукодельнице — полное ведерко серебряных пятачков, а ленивице — сосульку, которая растаяла. Разве это неправильно — учить детей быть прилежными и трудолюбивыми?
Меня порой обвиняют в том, что я — божество языческое, Морозко или Студенец, а сейчас, дескать, пришло время христианских святых, и пора уступать дорогу Святому Николаю — Санта-Клаусу. На это я отвечу словами митрополита Сергия: «Дед Мороз — это добрый персонаж, знакомый каждому из нас с детства. И нужно помнить об этом, нужно различать персонажи добрые и злые. Мне кажется, что образ Деда Мороза — это нормальное развитие нашей светской духовной традиции». Да и потом, разве нам нужно делить детей по вере: кто из православной семьи, кто — из мусульманской, кто — из атеистической? Праздник должен быть один для всех, и тут я подхожу как нельзя лучше!
Рано, рано мне на покой. Я еще могу дарить детям и взрослым радость и веселье. Я — часть старой доброй российской традиции. Какой же Новый год без меня?!
Сила нашего Мразика
Максим Куликов — об удивительном поводе для народных волнений в Чехии и не только об этом.
Положа руку на сердце, признаюсь, что к Деду Морозу я равнодушен. Считаю, что он входит в сферу интересов преимущественно детей. К тому же, если верить академическому изданию «Мифы народов мира» — а кому еще сейчас доверять? — образ Деда Мороза как рождественского персонажа в современном обществе давно уже навеян западноевропейским рождественским обычаем.
Я понимаю, почему современные дети в России могут предпочитать того же Санта-Клауса. Они живут в культурной среде, где Дед Мороз присутствует сызмальства. Эта среда воспринимается ими как нечто само собой разумеющееся, а потому нечто обыденное и приевшееся. А в молодости всегда же хочется чего-то нового, необычного, удивительного. Все становится на свои места, когда уже взрослый человек в силу каких-то обстоятельств находится вне культуры, на почве которой был взращен. Я это хорошо вижу по друзьям, коллегам, знакомым, которые переехали жить в страны с культурой, далекой от нашей. Удивительно, но даже несмотря на то, что многим из них удалось хорошо адаптироваться к условиям нового государства, изучить язык, завести семью, преимущественно все они продолжают находиться в культурном, общественном, информационном поле России. Смотрят отечественные фильмы, передачи, новости, блогеров, читают нашу литературу. Все это выпускается на русском и для россиян. Очевидно, родная культура —
это не просто красивые слова.
Кто-то возразит: «Ну о какой культуре можно рассуждать в наш век утилитаризма, когда все подчинено выгоде и пользе? Было бы материальное благополучие, а все остальное приложится».
И здесь вспоминается история, рассказанная мне когда-то Николаем Кристей, ныне пресс-атташе ПФК «Кубань», некоторое время жившим в Чехии. В Чехословакии из года в год в канун Нового года показывали знаменитый фильм Александра Роу «Морозко» (по-чешски он назывался «Мразик» (Mrazík). За многие годы лента стала приметой новогоднего праздника, так же, как в СССР, а потом и в России фильм «Ирония судьбы, или С легким паром». Но когда 1 января 1993 года Чехословакии как государства не стало, власти Чехии решили прекратить показ этого фильма перед Новым годом. Тогда люди вышли на улицы с требованием вернуть им в Новый год «Мразика». Согласитесь, поразительный повод для протеста. Не менее удивительно, что власти пошли на уступки, выполнив требования народа. Вот вам и сила нашего Мразика!