Панельные пятиэтажки и рыбалка на Карасунах: Как застраивался микрорайон Черемушки
«КИ» побеседовали с жителями Черемушек и узнали, как развивался один из самых популярных микрорайонов краевого центра.
Привет, новая жизнь!
– Мы переедем на новую квартиру, – ошарашила подруга Люнька. – Мы с папой-мамой и Наташкой уедем, а бабушка с дедушкой останутся здесь!
– А как же школа? Мы ж хотели в один класс, – пискнула я.
– И в школу там пойду, а к вам буду в гости приезжать! – радовалась предательница.
По примеру Москвы кварталы с малометражными жилыми домами в Краснодаре назвали Черемушками. Экспериментальное строительство началось на ул. Карла Либкнехта – в кварталах между Таманской и Полины Осипенко. Тогда городской властью была поставлена масштабная задача: с 1960 года выйти на уровень 200 тыс. кв. метров в год. И с ней успешно справились!
Сравнивая с днем сегодняшним, заметим, что микрорайон Черемушки, протянувшись вдоль Ставропольской, условно граничит с улицами Таманской, Селезнева, Старокубанской и Бургасской, примыкая к реке Кубань.
Добавим, что только в 2019 году в краевом центре было сдано 1880,4 тыс. кв. метров жилья, в 2020 году темпы сохранились.
Квартиру соседям дали без вопросов – 6 человек, три поколения теснились в одной комнате. Спустя полгода подруга позвала меня в гости. Особого восторга новая квартира у меня не вызывала. Потолки оказались низкими, комнаты – маленькими, но я все равно завидовала Люньке, переехавшей в новую жизнь и оставившей нас где-то на ее обочине… Подруга давно живет в другом городе, а я спустя десятилетия отправилась к первым черемушкинским переселенцам.
Первой типовой пятиэтажкой, построенной в Черемушках, стал дом по ул. Карла Либкнехта, 99 (Ставропольская, 99).
Дом кирпичный, два подъезда, 40 квартир. На входе – домофоны, на доске объявлений – предложения о сдаче квартир. Да остались ли в нем вообще первые переселенцы?
Мне повезло! С пакетами к подъезду спешила худенькая пожилая женщина с короткой стрижкой. Я кинулась к ней наперерез, и Ирина Леонидовна Лукина согласилась ответить на мои вопросы. Ведь таких старожилов, как она, в доме раз-два, и обчелся, в основном живут квартиранты.
По Карла Либкнехта шли подводы
Новую квартиру папе дали в 1960 году, я тогда училась в третьем классе, – рассказала Ирина Леонидовна. – Отец работал инженером-энергетиком в Краснодар-энерго, нас было пятеро – родители и трое сестер. Радость наша была огромной: еще бы, мы жили в одной комнатушке, на углу Пашковской и Чкалова. Печку топили углем, туалет во дворе, а тут – хоромы: и газ, и удобства, и три комнаты. Мне 70 лет, всю жизнь здесь прожила, пять внуков у меня, приходят в гости.
Женщина рассказала, что рядом с домом был колхозный сад, бегали туда рвать сливы и яблоки.
Жили дружно: помню, что соседи перед домом выставляли столы – дети и взрослые играли в лото, а там, где сейчас стоит машина, были лавочки. Магазинов еще не было, зато по Ставропольской шли подводы с зеленым горошком – помню, как дети шли за ними и выдирали стручки. Школа уже была – №51, в ней сейчас медучилище.
Потом построили новые школы, в десятом классе Ирина Леонидовна перешла в 13-ю.
Бегали на Карасун – его еще не засыпали, но купаться боялись: глубокий был. Мальчишки ловили рыбу. А сейчас там дома, дома…
На месте Черемушек был сад колхоза Калинина, – вспоминает краснодарец Лев Симатов, – мы там яблоки воровали. А на Карасуне в камышах охотились на уток и ловили рыбу. Улица Ставропольская в 50-е выглядела совершенно станичной: вдоль дороги в один ряд стояли частные дома, а за ними огороды, большие участки соток по 8, спускающиеся к Карасуну. Там, где сейчас улица 2-я Пятилетка, через него был перекинут деревянный мост, неподалеку стояла старинная казачья вышка.
Захожу в подъезд первого дома. Выщербленные ступеньки, крашеные панели, открытая проводка, на площадке между третьим и четвертым этажом притулился стул – передохнуть при подъеме на пятый этаж, а лифты в пятиэтажках не полагались.
Домком Валерий Буланов, еще один старожил, рассказал, что квартиру получал отец-военный. Валерий тогда был в армии, четыре года служил в морфлоте. А увидел новое жилье, приехав на побывку в 1963-м.
Понравилось мне очень. С отцом все время скитались по гарнизонным квартирам, в Краснодаре жили у знакомых – а тут своя, две комнаты, 24 метра полезной площади, всего 42 метра. Тогда нарочно строили смежные комнаты – чтобы у местной власти не возникло соблазна заселить в квартиру две семьи, – усмехается домком.
Дощатые полы родители потом поменяли на паркет, частным образом. А позже всем домом делали ремонт крыши, меняли общедомовые металлические трубы на пластиковые.
А будут сносить или нет, домком не знает.
Все может быть, – рассуждает Валерий Иванович, – после принятия закона о всероссийской реновации прав у застройщиков стало больше, а у нас, собственников, поубавилось.
Через колено никого не ломали
Наталья Григорьевна Николаева в панельной пятиэтажке на ул. Айвазовского, 106 живет с 1963 года. Рассказывает, что это был первый панельный, как говорили, экспериментальный дом в этом кубике.
Рядом было колхозное поле. Мы рвали помидоры, ели, обтерев о платье, – такие вкусные были. А потом все поле стали «засаживать» пятиэтажками. Частные дома сносили, а жителей переселяли в новые дома. Мы жили на ул. 2-й Малой, это район «Болгарии», в бараке, перестроенном под жилье из колхозной кузни. Переселялись вчетвером – еще мамина сестра с нами жила. Дома не ахти какие, мы понимали, но в комнатах был паркет, на кухне – линолеум, комнаты раздельные, одна 9 метров, другая – 18, а всего 42. Мы, конечно, были рады переехать. Хотя были и те, кто не хотел переезжать. Рядом с нашим бараком стоял капитальный кирпичный дом, так его хозяин уперся и не соглашался ни на какие условия. И ничего не могли с ним сделать! На территории квартала уже снесли весь частный сектор, уже кинотеатр открыли, а этот дом обошли, огородили, и он еще лет 10 простоял. Через колено никого не ломали!
На мой вопрос Наталья Григорьевна отвечает, что ее дом нигде ветхим не считается, хотя простоял уже 58 лет. А недостатки есть: все время трубу в подвале прорывает, экспертиза показала, что при строительстве не под тем уклоном ее положили.
Жили дружно: все в подъезде знали друг друга. Если человек умирал, то обязательно кто-то собирал деньги на венок. Соседи по лестничной площадке вообще были родными – все праздники вместе отмечали. Днем на лавочках бабушки, вечером собиралась молодежь: пели, играли на гитаре. Причем знали, что после 11 шуметь нельзя: «Чего орешь! Сейчас нагонят!» – сами друг друга одергивали. Мужчины часто играли в домино.
Черемушки застраивались с поразительной скоростью. За десять лет на месте полей и частного сектора вырос большой современный микрорайон – с магазинами «Волна» и «Золотой ключик», кинотеатром «Космос», модной парикмахерской «Магнолия» (сейчас переделанной в пиццерию), университетским корпусом с общежитиями на берегу Карасуна.
Один дом за два-три месяца
– Как могли строить так быстро? – задаю вопрос очевидцу масштабного переселения, заслуженному архитектору России, советнику Российской академии архитектуры и строительных наук Олегу Кобзарю. В 1961 году Олег Николаевич приехал работать в Краснодар после окончания Московского архитектурного института.
В стране были колоссальные послевоенные разрушения, молодежь из села переезжала в город – людям было негде жить. Жили в клетушках, пристройках, дровяных сараях. Была поставлена задача: дать каждой семье отдельную квартиру. Это была революция, фантастическое достижение советского государства,
– говорит Олег Николаевич.
Краснодар был пионером в строительстве из объемных элементов. Из них дом можно было построить за два-три месяца. И это вместе с фундаментом, подведением всех коммуникаций и отделочными работами. Монтаж шел прямо с грузовика: машина с краном везла с завода блок, его устанавливали. Подъезжала другая, ставила рядом следующий. Отделочные работы, штукатурка не требовалась – ушли от так называемых мокрых процессов. Бетонное литье было высококачественным, практически нужна была только затирка – во время монтажа могло что-то поцарапаться, треснуть, лопнуть или лечь неправильно швы. Все огрехи затирались и заклеивались обоями.
Домостроительное производство на Кубани стало развиваться настолько мощно и стремительно, – продолжает Олег Кобзарь, –
что комбинаты выпускали не только отдельные балки, плиты, перекрытия, но и объемные блок-комнаты, которые просто монтировали на стройплощадках, причем очень быстро и качественно, с использованием местных материалов. Я помню, как в году 61-62-м по Краснодару везли комнату с балконом – и на балконе стояли горшки с цветами. Как вспоминает архитектор, самым трудным было идеально уложить плиты, поэтому многие квартиры страдают из-за того, что затирка отслаивается. Конечно, были и огрехи: панели кривые, с дефектами, или швы плохо могли заделать.
В ходе строительства поступала масса рацпредложений: как панели изготавливать, как армировать, как при этом экономить (экономия цемента, песка, щебня считалась очень важной оценкой работы строителей). А за новые рацпредложения давали премии.
Хрущевки строились сразу большими кварталами, при этом много места – до 25% территории – отводилось под озеленение и детские площадки. Проектированием Черемушек занимался институт «Крайпроект», он располагался на ул. Красной, рядом с Домом союзов.
Почем хрущевка?
По словам аналитика Кубанской палаты недвижимости Ольги Долгополовой, сегодня средняя цена 1-комнатной квартиры в 5-этажной хрущевке в Черемушках – 2,4 млн рублей («Я считаю, что это дорого, но рынок считает иначе», – говорит Ольга.), 2-комнатная – 2,8 млн рублей, 3-комнатная – 3,5-3,6 млн рублей.
Экспертный опрос
О том, какой может быть судьба хрущевок, мы спросили наших экспертов.
Олег Кобзарь, заслуженный архитектор России:
– Эти дома строили на 50 лет, но если их содержать в хорошем состоянии, если нет проникновения воды между плитами, в арматуре, то они и 100 лет простоят. Дело не в этом. Просто сегодня такое жилье уже анахронизм, люди хотят еще больше красоты и комфорта.
Алексей Тимофеев, руководитель архитектурной мастерской АРД:
– Я думаю, если принятый в конце прошлого года федеральный закон о реновации в регионах начнет реально работать, эти дома, по примеру Москвы, могут попасть под его действие, тем более при таком потоке мигрантов в наш город. Вопрос вообще-то спорный: с одной стороны, они, конечно, устарели, пережив все отпущенные им сроки, с другой – мы на месте низкоплотной, с озеленением, застройки вполне можем получить каменные джунгли с высотками под 25 и больше этажей, как это происходит опять-таки в столице.
Владимир Лыбанев, председатель комитета ЗСК по вопросам строительства и ЖКХ:
– Ресурс у этих домов еще не вышел. В Краснодаре немало аварийного, ветхого жилья, бараков, которые нужно срочно расселять. А в Черемушках нормальная социальная инфраструктура, коммунальные сети. Это только Москва может себе позволить реновацию, аккумулировав деньги со всей страны.
Александр Мадовский, заместитель директора департамента строительства администрации Краснодара:
– Конечно, в Краснодаре есть стройфирмы, которые могли бы заняться реновацией, но для этого нужно решение о ее проведении на федеральном уровне. Вхождение в реновацию – это решение не на городском и даже не на краевом уровне – на уровне Правительства РФ, это же миллиардные затраты.
Людмила Головченко, гендиректор «ГУК-Краснодар», депутат гордумы Краснодара:
– Пятиэтажные типовые дома, так называемые хрущевки, построенные в 60-е годы прошлого века, были рассчитаны на
50 лет эксплуатации. Да, их срок прошел, однако все это время хрущевки не оставались без внимания. В них проводили ремонт кровель, в том числе меняли мягкие кровли на шатровые, обновляли инженерные коммуникации: чугунные трубы, например, заменили современными пластиковыми, кое-где ремонтировали фасады. Хрущевки – это в основном панельные дома, и там, где панели выработали свой срок эксплуатации, при ремонте фасадов предусматривалось незначительное утепление, в том числе оштукатуривание. Была даже проведена реновация, лет 20 назад, одного из домов на Ставропольской. Там из квартир коридорного типа сделали нормальные однокомнатные, пристроив еще и лоджии, торцевые комнаты даже преобразовали в двухкомнатные квартиры. Обошлось тогда все это очень дорого (а финансировалась реконструкция из бюджета), так что больше такого не повторяли, случай остался единичным. Сколько еще простоят хрущевки? Все зависит от того, как мы их будет содержать. К сожалению, провести реновацию по примеру Москвы не сможем – нет у Краснодара таких денег. У нас сейчас стоит задача расселить аварийные дома, которые признаны таковыми и подлежат сносу. Их больше 40, процесс расселения запущен, но пока не завершен.