Полицейских запихивали в бочки
100 лет назад в стране произошла Февральская революция. Она стала переломным событием в российской истории. Не последнюю роль в те годы сыграли и наши земляки. В самом Иваново-Вознесенске революцию встретили с восторгом. В том числе и братья Бурылины, которых новые власти потом лишили жилья.
Наш земляк принимал участие в аресте Николая II
Революция в Петрограде началась 23 февраля (здесь и дальше – даты по старому стилю), а 25-го числа состоялось последнее заседание Государственной думы. Активное участие в революционных событиях приняли депутаты этой самой Госдумы, наши земляки – крупный текстильный фабрикант Александр Коновалов и статский советник Семён Грибунин. У Коновалова были фабрики в Вичуге и Каменке, а Грибунин владел усадьбами на территории Юрьевецкого уезда.
Будучи масоном, Александр Иванович являлся одним из немногих, кто был посвящен во все закулисные игры тех дней. Например, 3 марта он участвовал в совещании думских лидеров с великим князем Михаилом Александровичем, на котором тот отказался от престола. Коновалов входил в состав Временного комитета Госдумы, в первый и последний составы Временного правительства в качестве министра торговли и промышленности. Грибунин же принимал участие в аресте Николая II в Могилёве 8 марта 1917 года и в сопровождении его в Царское Село. Позднее Семён Фёдорович – комиссар Временного правительства при ссыльных князьях Романовых в Крыму.
Полицейских подвешивали на фонарях
В Иваново-Вознесенск телеграмма о свержении царя пришла вечером 1 марта. Несмотря на секретность, весть быстро распространилась по городу. На следующий день остановились предприятия. Рабочие, служащие, учащиеся реального училища собрались на многочисленный митинг на площади перед городской управой. Над толпой демонстрантов развевались красные флаги, у многих на пальто были красные банты. Затем иваново-вознесенцы начали отлавливать полицейских по городу. Их связывали, помещали в бочки и подвешивали на фонарях. Кидали в них снежки. Лишь после наступления темноты родственники смогли снять замерзших и испуганных бывших служителей закона.
С восторгом встретили падение самодержавия братья Дмитрий и Николай Бурылины – крупные текстильные фабриканты, меценаты и благотворители, гласные городской думы. Однако очень скоро восторг сменился разочарованием. А после прихода к власти большевиков они лишились фабрик и средств к существованию. Дмитрий Геннадьевич писал в горсовет: «Просим оставить нам необходимую мебель: по одной кровати, по одному стулу, по одному шкафу и комоду, диваны, а также необходимое…» В конце 1923 года семью всё же выгнали из родового дома. Дмитрия Бурылина ложно обвинили в сокрытии и расхищении музейных ценностей, а в 1924-м отстранили от должности главного хранителя когда-то созданного им музея.
Почетного гражданина города Николая Бурылина тоже выставили из родного дома на улицу, а жене Надежде Харлампиевне, почетному гражданину Иваново-Вознесенска, разрешили взять с собой только одно платье. И так было не с ними одними.
Городской голова и Дума отошли в тень
2 марта начались выборы в городской Совет рабочих депутатов. В него вошли 55 представителей от различных предприятий, 8 человек – от учебных заведений, 15 – от солдат. В отличие от рабочего Совета 1905 года теперь орган получил название Совета рабочих и солдатских депутатов. Его первое заседание состоялось уже 3 марта.
Одновременно в городе по инициативе депутатов местной думы образовался Комитет общественной безопасности. 4 марта он объявил себя единственным органом власти в Иваново-Вознесенске. В него вошли представители самых различных организаций, в том числе 15 человек от Совета, 10 – от городской думы, 22 военнослужащих, несколько человек от кооперативов, страховых организаций и даже от общества благоустройства местечка Ямы. Иваново-Вознесенский комитет общественной безопасности возглавил представитель либерально-демократической интеллигенции, член партии кадетов Михаил Архангельский.
Совет рабочих и солдатских депутатов сначала признавал главенство Комитета и активно сотрудничал с ним в ликвидации остатков старого режима. Для охраны общественного порядка была создана милиция, которую возглавил брат известного революционера-большевика Андрея Бубнова Владимир. Новая власть разоружила и арестовала служащих полиции и жандармерии. Вышел первый номер газеты «Иваново-Вознесенск» – печатного органа Комитета. Уже 4 марта забастовка в городе прекратилась, предприятия заработали в обычном ритме.
10 марта Комитет общественной безопасности и Совет отправили приветственную телеграмму Временному правительству. Такая позиция Совета не должна удивлять: в первом его составе преобладали рядовые рабочие, которые мало интересовались политикой и для которых важнее были экономические проблемы: уровень зарплаты, продолжительность рабочего дня, продовольственное снабжение...
Однако сотрудничество двух органов власти – буржуазно-демократического и рабочего – продолжалось недолго. В марте-апреле из ссылки в Иваново-Вознесенск вернулись большевики, которые были кооптированы в состав Совета. Под их влиянием экономические цели в деятельности этого органа отошли на второй план, а на первом оказалась политика. Уже в апреле Совет перешел в оппозицию Комитету общественной безопасности.
При этом в городе оставалась и легитимная власть, третья по счету гордума с городской управой во главе с головой Александром Семёновым (кстати, зятем Дмитрия Бурылина). Но в силу развернувшихся революционных процессов она как бы отошла в тень.
В Шуе только 2 марта уездная земская управа получила телеграмму, подтверждающую перемены в стране. Члены партии кадетов заняли важные посты в Шуйском уезде – Василий Невский стал уездным комиссаром Временного правительства, Иван Кохомский возглавил редакцию «Шуйских известий». В других населенных пунктах современной Ивановской области известие об отречении царя встречалось так же восторженно, как и в Иваново-Вознесенске.
Фабриканты перестали быть полновластными хозяевами
В первые месяцы после Февральской революции иваново-вознесенские большевики довольно быстро перестроились, перейдя от работы в глубоком подполье к абсолютно легальной деятельности. Другие социалистические партии в этом плане далеко отстали от большевиков. Эсеры организационно оформились лишь 22 апреля, меньшевики – 9 июля. Им трудно было конкурировать с большевиками, ежедневно приобретавшими всё новых сторонников. По инициативе Иваново-Вознесенского комитета РСДРП и Совета весной 1917 года были организованы профессиональные союзы металлистов, ткачей, ситцепечатников, имевшие отчетливую большевистскую окраску. На предприятиях создавались фабрично-заводские комитеты (фабзавкомы). Они установили рабочий контроль над производством и сбытом продукции, по их требованию на некоторых фабриках были уволены директора и мастера, особенно нелюбимые рабочими. В апреле в текстильной промышленности Иваново-Вознесенска рабочий день ограничили 8 часами.
Получилось, что каждым более или менее крупным предприятием распоряжалось два хозяина – фабрикант и фабзавком. Они вели между собой непрерывную борьбу, от которой страдало в первую очередь производство: фабрики всё чаще останавливались из-за отсутствия сырья и топлива. В 1917 году выработка тканей в Иваново-Вознесенске по сравнению с 1913-м снизилась в три раза.
Ситуация двоевластия требовала разрешения. Местные большевики усилили пропаганду и агитацию среди солдат, одновременно создавая собственные вооруженные силы: в августе-сентябре численность Красной гвардии значительно увеличилась. Влияние других социалистических партий в Иваново-Вознесенске падало.
27 августа состоялись выборы в городскую думу. Большевики победили на выборах, получив 58 из 102 депутатских мандатов. Так что уже в сентябре если не формально, то фактически власть в городе принадлежала большевикам.
Взяли власть без единого выстрела
21 октября в ивановском крае началась массовая забастовка, охватившая около 300 тысяч рабочих Иваново-Вознесенска, Кинешмы, Шуи, Родников, Середы и других промышленных центров. Руководил ею центральный стачечный комитет, в который входил Михаил Фрунзе и другие большевики. 25 октября в Иваново-Вознесенск пришла весть, что большевики в результате восстания в Петрограде свергли Временное правительство. Любопытно, что в этот момент исполняющим обязанности министра-председателя Временного правительства являлся уже упоминавшийся Александр Коновалов, а комиссаром крейсера «Аврора» был Александр Белышев (уроженец деревни Клетнево ныне Шуйского района). Именно Белышев отдал приказ о холостом залпе, который послужил сигналом к началу Октябрьской революции.
Городской Совет в ИвановоВознесенске немедленно организовал революционный штаб, получивший широкие полномочия по охране порядка в городе. Власть в Иваново-Вознесенске перешла к Совету мирно, без единого выстрела.
Так, за полгода эйфория Февраля трансформировалась в новую революцию. Многие, кто затеял февральский переворот, вынуждены были потом покинуть Россию, включая того же Коновалова. А у Грибунина отобрали усадьбу. Фридрих Энгельс писал русской революционерке, участнице народнического движения Вере Засулич: «Люди, хвалившиеся тем, что сделали революцию, всегда убеждались на другой день, что они не знали, что делали – что сделанная революция совсем не похожа на ту, которую они хотели сделать. Это то, что Гегель называл иронией истории».