На что программировали «добрые советские фильмы»

Максим Мирович, блогер. Так, друзья — сегодня будет большой и интересный пост на давно задуманную тему — на что, собственно, программировали людей «добрые советские фильмы», о которых сейчас с такой ностальгией вспоминают любители СССР — «Ах какие были фильмы, сейчас уже таких нет и ключи никто под ковриком больше не оставляет!» — выступают они время […]

Запись На что программировали «добрые советские фильмы» впервые появилась InfoResist.

Максим Мирович, блогер.

Так, друзья — сегодня будет большой и интересный пост на давно задуманную тему — на что, собственно, программировали людей «добрые советские фильмы», о которых сейчас с такой ностальгией вспоминают любители СССР — «Ах какие были фильмы, сейчас уже таких нет и ключи никто под ковриком больше не оставляет!» — выступают они время от времени в комментариях к моим постам.

На самом деле советское кино (за редким исключением действительно талантливых режиссёров, которые троллили совок) выступало в роли социального проводника советских идей и формирования так сказать «советской идентичности». Это началось ещё во времена вечно живого деда — как известно, Ленин вошёл в историю своей цитатой «пока народ безграмотен — важнейшим искусством для нас является кино». В более поздние советские годы советское кино тоже вполне себе занималось пропагандой в советском ключе — о чём я вам и расскажу сегодня.

«Добрая» советская власть и армия.

Практически во всех советских фильмах, особенно ранних, снятых до 1960-х годов — постоянно педалируется тема того, как хороша советская власть и как вольготно при ней стало жить людям — видимо, при Сталине существовала некая секретная директива, которая предписывала вставлять это советское НЛП в любой фильм. Так, например, в сцене со свиданием парня и девушки в роще пара могла выйти на берег, и парень вдруг мог неожиданно выступить с речью вроде «ты только посмотри, как похорошела наша земля при советской власти! Какие просторы открылись уму и сердцу!» — после чего камера под патетическое завывание струнной секции оркестра показывала какие-нибудь лесные пейзажи, ничем не отличающиеся от таковых в каком-нибудь мезолите.

Другой пласт советской пропаганды тех же лет — воспитание правильного отношения к советской армии — в фильмах показывали, что все юноши очень хотят служить, аж подпрыгивают чтобы попасть в армию и впадают в депрессию, если им отказывают в таковой чести. «Он недостоин служить в нашей народной Красной арьмии! (почему-то всегда с мягким знаком после «р») — вскрикивает начальник колхоза в фильме «Максим Перепелица», после чего главный герой прикладывает все усилия, чтобы оказаться в «арьмии».

Сама же армия показывается чем-то вроде санатория — красиво постриженные и сытно накормленные солдаты купаются в отеческой любви и ласке отцов-командиров и старших братьев-сержантов, время от времени делают несложные и полезные физические упражнения, всё остальное время предаваясь чтению и неустанному повышению политической подготовки («Максим Перепелица», «Солдат Иван Бровкин»). Лично мне вдвойне горько смотреть на всю эту ложь — потому что мой родной дядя (старший брат отца) погиб в мирное время в Советской армии (в 1958 году), и его родителям по сути даже не сообщили об истинной причине смерти.

«С начальством спорить нельзя!»

Вторая мысль, которая внушается во всех советских фильмах, особенно в тех, что были сняты до 1970-х годов — начальство всегда право, особенно советское начальство (другого попросту не было). Спорить с начальством нельзя, система всегда права, а если есть какие-то отдельные нерадивые начальники, то это бюрократы и зазнайки — виноватыми в тех или иных происшествиях были всегда отдельные личности, но никак не система в целом (к примеру, фильм «Мы с вами где-то встречались» с Райкиным).

Другой пласт из этой же серии — внушение мысли, что советская милиция в целом очень порядочная организация, а все советские милиционеры — люди одновременно с военной выправкой, лицом академика и речью московского диктора. Советский милиционер всегда поможет снять котёнка с дерева, найти нужный двор или просто придёт домой чтобы по-доброму, по-отечески помочь жильцам разрешить те или иные проблемы. Собственно, как и в случае с армией — в старых фильмах никто не рассказывал, что представляла из себя реальная советская милиция и как там относились к людям.

«Мужчина всегда прав!»

Ещё один постулат, который подспудно внушался ранними советскими фильмами, особенно снятыми до 1970-80-х годов — это то, что мужчина всегда и во всём прав. Если в фильме показывалась семья — то главной всегда был мужчина, а женщина была на вторых ролях. Нередко в кино можно увидеть сцены, когда за столом пирует мужская компания, а женщина (жена главы дома) присутствует в кадре в виде бледной тени и «обслуживающего персонала» — подаёт на стол новые блюда, моет посуду в кухне и прочее. Даже если мужчина показывался инфантильным ребёнком — он всё равно должен был считатья главным.

Ещё сюда же можно отнести навязывание мысли о том, что без мужчины женщина неполноценна в принципе — стоит вспомнить хотя бы советский говнофильм «Москва слезам не верит», в котором главная героиня, в общем-то независимая и по советским меркам состоявшаяся женщина (директор фабрики с квартирой и машиной) — становится «полностью полноценной» только с обретением мужика — бомжеватого вида слесаря из коммуналки, котрому для полного счастья не хватает только стакана газировки и который со второго дня знакомства начал втирать ей постулаты «мужчина должен то, мужчина должен сё, а ты сиди ровно и молчи».

Что самое интересное — в совковом обществе всё это воспринималась как абсолютная и непреложная норма, спорить с которой было категорически запрещено.

Выученная беспомощность.

Ещё один очень вредный момент, на который программировали советские фильмы — это так называемая «выученная беспомощность». В современной психологии таким термином называют состояние апатии, когда человек не пытается улучшить свою жизнь даже тогда, когда имеет к этому все предпосылки и возможности. В совковых фильмах такое можно увидеть постоянно — герои занимают какую-то жизненную нишу (чаще всего крайне низкую) и на том успокаиваются, приговаривая: «живём бедно зато честно, не в деньгах счастье, раньше я думала что счастье в деньгах, а оно в труде на благо родины».

Если сравнить с западными фильмами тех же лет — то они наоборот всегда программировали на успех и на победы. Собственно, этим отлично демонстрируется разница двух социальных строев — если при демократии человек действительно своим трудом и талантами мог добиться всего (стать президентом, миллионером, главой компании, отправиться в кругосветное путешествие и прочее), то в совке возможности были очень ограничены, и власть была вынуждена преподносить это как норму — живите бедно зато честно, храните ключ от квартиры под ковриком и радуйтесь, что у вас нечего красть.

«Касты неполноценных»

А ещё в советских фильмах всех лет постоянно выводились определённые касты неполноценных — своих же граждан, которые властью считались какими-то «не такими» — их нужно было посадить, выгнать из страны ну или в крайнем случае «постараться перевоспитать» — чтобы весь советский народ представлял собой единую серую трудовую массу и никто не отрывался от коллективной радости труда.

В ранних совковых фильмах «кастами неполноценных» выводились кулаки, богачи, буржуи, интеллигентишки и прочие люди, которые не были похожи на Васю-алкоголика и имели за плечами чуть поболее трех классов церковно-приходской школы. «Кулака» всегда изображали в виде хитрого бородатого деда с обрезом за пазухой, который только и думает, как бы обмануть трудовую власть колхозов. «Буржуй» был обязательно толстым, много и шумно ел, плохо себя вёл на людях и замышлял планы войны. «Интеллигентишкой» был какой-нибудь тощий парень в очках и с гусиной шеей, вечно колеблющейся и не понимающий своего счастья жить по дороге к коммунизму.

Существовали «касты неполноценных» и в более поздних советских фильмах — там отрицательными героями выводились стиляги, богатеи, хорошо одетые женщины а также иностранцы. «Стилягой» в фильме представляли любого мало-мальски прилично одетого и постриженного молодого человека, который хотел выделяться из серой мышиной толпы — страшный грех в СССР. «Богатеи» были главным образом заграничные, почти как «буржуи», но более лощеные — с фальшивой улыбкой, страшными белыми зубами (у нормального советского человека таких быть не может) и преступнейшим образом начищенными ботинками.

«Хорошо одетые женщины» всегда подразумевались проститутками — живущими на нетрудовые доходы и часто в конце фильма раскивающихся и радостно идущими работать шпалоукладчицами. «Иностранцы» были подозрительны в принципе — если иностранцы не были чернокожими московскими студентами, то обязательно были шпионами.

Совок. Послесловие.

Такие дела. Как видите — «добрые советские фильмы» программировали вовсе не на хорошие вещи, а очень часто делили людей на сорта, приучали к мысли, что власть и милиция всегда права, занимались пропагандой армейской службы а также внедрением других понятий, которые в XXI веке кажется дикостью.

Именно поэтому никакого «возврата назад в СССР» быть не может — общество уже давно переросло и советские фильмы, и ту «мораль, а люди в наши дни стали намного нравственнее и честнее, чем в совковые годы.

Запись На что программировали «добрые советские фильмы» впервые появилась InfoResist.