Мендель Хатаевич: «Понадобился голод, чтобы показать народу, кто здесь хозяин»
«Вечная память» о руководителе Татарского обкома, горячем партийце и «соавторе» украинского голодомора хранится в архивах ФСБ. Часть 3-я
Первый (ответственный) секретарь Татарского обкома партии Мендель Хатаевич в середине 1920-х годов приложил немало усилий, чтобы вывести республику из послевоенного экономического кризиса. И в этом его несомненные заслуги. Но почему на Украине его объявили одним из виновников геноцида, «БИЗНЕС Online» предлагает прочитать в завершающей публикации об этом руководителе республики советских лет.
Мендель Хатаевич в конце 1920-х годов
НЭП В ТАТРЕСПУБЛИКЕ НЕСКОЛЬКО «ПРИПОЗДНИЛСЯ»
Не политикой единой жила в те годы молодая Татреспублика. Мендель Хатаевич «принял» ее к управлению 5 ноября 1925 года, когда она находилась в исключительно тяжелых экономических условиях. За предыдущее десятилетие сразу две революции 1917 года, а также две чудовищные опустошительные войны — Первая мировая и Гражданская — полностью разорили или привели в крайнюю негодность 83 крупных промышленных предприятия. Объем производства продукции сократился в пять раз. Сделали свое засуха и неурожай 1921 года, когда было уничтожено более 75% скота и от голода и тифа умерли более 218 тысяч человек. В связи с этим новая экономическая политика государства (НЭП) на территории Татреспублики несколько «припозднилась» и начала внедряться лишь в 1923–24 годах. По данным научно-документального журнала «Гасырлар авазы – Эхо веков» государственного комитета РТ по архивному делу, к этому времени в промышленности республики насчитывалось 274 предприятия, 29 из них были переданы бывшим владельцам, 38 ликвидированы из-за невозможности восстановления. Таким образом, под контролем Татсовнархоза (в те годы — республиканского правительства) находилось 202, а в непосредственном его управлении 76 предприятий, объединенных в 9 трестов.
Но выбор центром нового руководителя ТАССР не зря был сделан в пользу молодого 32-летнего Хатаевича. К этому времени он успел пройти и подпольную большевистскую работу с ее арестами и ссылками, и повоевать на фронтах Гражданской войны, и покомандовать в качестве единоличного руководителя Самарским горкомом РКП(б), Гомельским уездом, а уже в мирное время — Одесским губкомом ВКП(б). А в Татарскую республику он прибыл уже непосредственно из центрального аппарата партии с должности заместителя заведующего организационно-распределительным отделом ЦК ВКП(б). И немедля взялся за дело с характерным для него авторитарным подходцем.
Станислав Косиор (крайний справа) в Москве на трибуне мавзолея Ленина во время парада физкультурников на Красной площади в 1936 году.
«ПРИ НЕМ НАСЕЛЕНИЕ ВЗДОХНУЛО СВОБОДНЕЕ»
Приглядимся к некоторым цифрам. В пору его правления — с 5 ноября 1925 года по 7 июня 1928 года — к 1925 году объем промышленного производства в Татарии достиг 70% от довоенного уровня, а в 1927-м значительно его превысил. Новая экономическая политика настойчиво отвоевывала позиции. В Казани и кантонах республики появилось множество частных магазинов и лавок, торгующих промышленными и продовольственными товарами. Уже в 1925–26 годах они были забиты самыми разнообразными продуктами и промтоварами на любой вкус. Население вздохнуло свободнее.
«Большое развитие в годы НЭПа получила кустарная промышленность, — отмечают в своей статье на сайте „Старая Казань“ профессор Умар Белялов и научный сотрудник республиканского Госмузея ТССР Виктор Трофимов. — Если в 1923 году в Татарии насчитывалось чуть больше 15 тысяч кустарей, то к концу 1927 года их было уже свыше 57 тысяч, и производили они около 40 процентов всей промышленной продукции республики, в то время как в целом по стране ее доля не превышала 15 процентов. Это объяснялось тем, что бóльшую часть промышленности Татарии составляли мелкие предприятия, тесно связанные с кустарной промышленностью и способствующие ее росту.
Одной из главных проблем тех лет был рост безработицы. Основную массу безработных составляли крестьяне, уходившие из села на заработки, городская молодежь, женщины-домохозяйки — то есть неквалифицированная рабочая сила. Возникла довольно противоречивая ситуация: с одной стороны, масса безработных, с другой — большой недостаток квалифицированных рабочих и специалистов, особенно в крупной промышленности. Так, в Татарии в 1922 году насчитывалось чуть более 3 тысяч безработных, в 1923-м — свыше 15 тысяч, в 1928-м — 17900. Сельское хозяйство республики ежегодно „выталкивало“ 95–100 тысяч „лишних“ работников, большинство из которых уходило в Донбасс, на Урал и в другие промышленные центры.
Созданная в 1925 году Казанская биржа труда организовала учет безработных, наладила постоянные связи с предприятиями, учреждениями, организациями, откуда стала получать постоянную оперативную информацию о потребностях в рабочей силе и специалистах. Она взяла на себя организацию различных видов общественных работ специально для безработных. Создала различные курсы по подготовке рабочих техспециальностей, некоторые испытывали острый недостаток промышленные предприятия и стройки республики (токари, слесари, плотники, каменщики и другие) Только в 1927–29 годах на этих курсах было подготовлено около 6500 квалифицированных рабочих, каждого из которых с готовностью приняли заводы, фабрики, строительные организации.
Начавшееся в республике строительство серии крупных предприятий резко увеличило спрос на рабочие кадры, и уже к началу 1931 года на учете Казанской биржи труда не осталось безработных. Биржа была упразднена».
Демьян Бедный (первый слева) и Станислав Косиор (второй слева) в группе участников
«ПУСТЬ ТОВАРИЩИ ГОВОРЯТ НЕ ТАК, КАК НА СОБРАНИЯХ, А ТАК, КАК ЕСТЬ НА ДУШЕ»
В эти годы Хатаевич проводил огромную не только управленческую, но организаторскую и пропагандистскую работу, выступая на митингах и собраниях. Не чурался и личных встреч с рабочими и колхозниками, постоянно интересовался их мнением. На этих встречах Хатаевич призывал собеседников, среди которых находил и немало оппонентов и прочих спорщиков, вести себя запросто, «чтобы товарищи говорили не так, как говорят официально на собраниях, а так, как есть на душе. Может, будет сказано и коряво, но нам важны ваши соображения». В подобных беседах с «товарищами» интересовался не только политическими их взглядами, производственными вопросами, но и бытовой стороной жизни, настроением.
Успехи молодого республиканского руководителя не остались незаметными для центра. Поэтому параллельно с «периферийной» активностью растет и его «заочная» карьера вне пределов подведомственного ему региона. С 1925-го Хатаевич — член центральной ревизионной комиссии ВКП(б), с 1927 года — кандидат в члены, с 1930 — член ЦК ВКП(б).
«Не могло не волновать партийное руководство и положение аграрного сектора, — читаем в научно-документальном журнале „Гасырлар авазы – Эхо веков“ госкомитета РТ по архивному делу. — Проблема продовольственной безопасности в 1920-е годы была одной из самых насущных. Невозможно было игнорировать крестьянство, которое хотя и находилось на положении „младшего брата“ рабочего класса, но численно его превосходило, и именно оно должно было обеспечить эту самую продовольственную безопасность государства.
Историк Римма Садыкова, изучив протоколы заседаний бюро Татарского обкома ВКП(б) тех лет, хранящиеся в центральном государственном архиве историко-политической документации Республики Татарстан, делает вывод, что «к данным вопросам обком проявлял достаточно высокий интерес (свыше 150 обращений к ним в течение 1925–1928 годов)».
Довольно часто на заседаниях бюро заслушивались доклады секретарей кантонных комитетов и инструкторов обкома, которые готовили их по результатам своих поездок по республике. Так, по мнению секретаря обкома ВКП(б) Хатаевича, побывавшего в Чистопольском, Елабужском и Челнинском кантонах, крестьянство осталось довольным прошедшими зимой 1925/1926 года перевыборами в сельсоветы, которые впервые проводились свободно, без давления. Сельскохозяйственный налог крестьяне считали посильным. А вот что вызывало большие нарекания с их стороны, так это доставка газет и распределение леса. В целом, говоря о настроении крестьянства, Хатаевич сделал такой вывод: «Нет враждебного чувства, но и нет такой активности, чтоб всегда горой за Советскую власть. В общем, по-моему, можно характеризовать пассивно советской». Эти слова особенно примечательны, потому что буквально через несколько лет, работая над проведением всеобщей коллективизации уже на Украине, когда они вместе в его непосредственным «шефом» — видным партийным вождем Косиором (Станислав Викентьевич Косиор (1889–1938) — генеральный секретарь Коммунистической партии Украины, заместитель председателя правительства СССР, член Политбюро ЦК ВКП(б) – прим. ред.) проявили недюжинную энергию в выполнении партийных директив.
Хатаевич и Косиор (справа)
«СОАВТОР» УКРАИНСКОГО ГОЛОДОМОРА
Смена его позиций по отношению к простым сельским работягам станет радикальной настолько, что 13 января 2010 года Апелляционный суд Киева назовет Хатаевича одним из виновных в голодоморе (массовой гибели населения из-за нехватки продовольствия — прим. ред.) на Украине в 1932–1933 годах, унесшего многие миллионы жизней.
Так, 5 ноября 1932 года Вячеслав Молотов (в 1931–1932 годах Молотов, наряду с другими высшими партийными руководителями, в качестве чрезвычайного уполномоченного занимался форсированием хлебозаготовок на юге Украины — прим. ред.) и 2-й секретарь ЦК КП(б) Украины Хатаевич направили директиву обкомам партии, требуя от них срочных и решительных действий по выполнению закона от 7 августа 1932 года «с обязательным и быстрым проведением репрессий и беспощадной расправы с преступными элементами в правлениях колхозов». «Ваша задача — доставать зерно всеми способами, — учил „активистов“ в 1932 году на Украине Хатаевич. — Не бойтесь употреблять крайние средства. За вами стеной будет стоять партия».
В 1933 году член политбюро ЦК КП(б)У Хатаевич отметил: «Жестокая борьба ведется между крестьянами и нашей властью. Это борьба насмерть. Этот год был решающей проверкой нашей силы и прочности. Понадобился голод, чтобы показать им, кто здесь хозяин. Это стоило миллионов жизней, но колхозная система создана, мы выиграли войну». Комментарии, как говорят, излишни...
Хатаевич — идеолог украинского голодомора
«МЫ ДОЛЖНЫ БЛАГОДАРИТЬ СУДЬБУ, ЧТО ОН ПОКИНУЛ РЕСПУБЛИКУ ВОВРЕМЯ»
Но вернемся в Татарию, в середину 1920-х. Да, не стоит забывать, что в период экономических успехов НЭПа в стране и в республике как ее неотъемлемой части шла острая борьба между государственным и частнокапиталистическим секторами экономики. И проходила она без малейшего намека на цивилизованную рыночную конкуренцию, под откровеннейшим лозунгом «Кто кого?». В начале процесса она носила преимущественно экономический характер. Но уже в 1927–28 годах административно-командная система пошла в наступление, подчиняя все своему тотальному контролю, и в очень короткое время новая экономическая политика, по выражению Сталина, была «отброшена к черту». И приверженцем именно этой генеральной линии был твердый большевик Хатаевич. И то, что новая экономическая политика, не успев закрепиться и дать свои ощутимые результаты как в городе, так и на селе, была раздавлена надвигающейся массовой коллективизацией и превращением крестьян в «крепостных XX века» — немалая его «заслуга». Так что мы должны поблагодарить судьбу, что такой пламенный и исполнительнейший (кстати, весьма талантливый в проявлении прежде всего этого качества) большевик покинул нашу республику до начала коллективизации, которую, что называется, воспринял всем сердцем, но уже на Украине. Впрочем, и в Поволжье нашлись ему «достойные» замены.
«А пребывая у нас в республике, Хатаевич пока еще находился в колебании, — отметил в разговоре с корреспондентом „БИЗНЕС Online“ известный казанский историк, академик АН РТ Индус Тагиров. — И сказать, что благодаря именно его приходу в республике вся власть от Советов перешла в руки партаппарата со всеми вытекающими из этого последствиями, однозначно нельзя. Как не стоит говорить однозначно, что к нам он прибыл с какой-то специальной миссией центра. Хотя и это не исключено. Тут надо просто употребить слово „возможно“».
Судьба этого «горячего» партийца напоминает судьбу многих, таких же, как он. А именно: 27 октября 1937 года Хатаевич Мендель Маркович за все его «заслуги перед партией и народом» был приговорен к смертной казни по обвинению в участии в контрреволюционной террористической организации. 44-летний большевик был расстрелян в Москве.
В 1956 году Хатаевич был реабилитирован и восстановлен в партии. Дело об его аресте и расстреле (350 страниц) хранится в архиве ФСБ России под грифом «Хранить вечно». Вот такая вечная память...
Читайте также:
Мендель Хатаевич: зубной техник, ставший 11-м шефом Татарского обкома партии. Часть 1-я
Мендель Хатаевич: «Если начальники не усвоят татарский язык, должны будут уйти с работы!». Часть 2-я
5/08/17