Две лепты

 

"Иисус сказал: Царствие Отца подобно женщине, которая несет сосуд полный муки, и идет удаляющейся дорогой. Ручка сосуда разбилась, мука рассыпалась позади нее на дороге. Она не знала об этом, она не поняла как действовать. Когда она достигла своего дома, она поставила сосуд на землю и нашла его пустым... Кто имеет уши, да слышит!" (Евангелие от Филиппа)

 

В человеческом обществе всегда существовала часть людей, которое страдает от одиночества, превращаясь в мучительный недуг и переживание. Некоторые исследователи назвали этот общественный феномен чумой ХХ века. Чума, которая приводит человека к глубокому истощению личности и не способности достичь того, что называется счастьем. А когда человек не находит ориентиров в своей личной жизни, тогда он устает от существования и жизнь теряет ценность. Межличностные измерения одиночества во все времена были главными, но не всегда опознаваемы в истине.

 

Особым является одиночество, когда у человека отсутствует избранник или избранница по жизни, но в настоящем исследовании нас более интересует женщина вдова. Многие женщины от ветхого Писания испытывали одиночество именно из-за мужчин, когда они обманывали их и обрекали на жизнь в одиночестве. И, казалось бы, из Евангелия должно было выйти некое учение о судьбе вдов, которое бы соответствовало ветхозаветному пророчеству, где сказано что «Бог одиноких вводит в дом». Но этого не произошло по ряду причин.

 

Историческое христианство, обращенное к сердцам униженных и оскорбленных, большею частью восприняло в себе чувство щемящего одиночества, превращенное в идейный нерв всего вероучения. Эти мотивы одиночества явственно прослеживаются в сочинениях отцов церкви. Но, современного человека уже не спасает уход во всевозможные коллективные и религиозные практики общественной деятельности, ни личный исход в практики достижения индивидуальной святости. Восхождение к вершинам личного «Я» через пещеры и кельи становится недостаточным, чтобы наполнить до краев сердце человека.

 

И так, вспомним первый совет вдове от апостола язычников Павла, данный вначале своего служения словом – «не искать другого мужа, если потерян первый». Такой совет не соответствует сути Писания и очевидно потому в конце своего жизненного служения, тот же апостол сделал некоторую уступку в этом вопросе и сказал: "желаю, чтобы молодые вдовы вступали в брак". И все равно, апостол не делает уступку для женщины в возрасте. Но здесь можно вспомнить священную цену способности мужчины и женщины по шкале Моисеевой, где служение женщины при скинии любви допускалась от двадцати до шестидесяти лет. Но лучшим примером является обрезание Авраама в преклонном возрасте и способность к деторождению Сарры в старости. И тогда слова апостола утрачивают свое значение правды. Здесь хочется громко сказать, что мы уже не язычники, а ученики Иисуса и слушаем Его слова, а не мужей апостолических от аскетического учения. Еврейские Писания подтверждают необходимость сохранять знак завета (обрезания), любовного отношения к женщине на протяжении всей жизни и такое отношение к противоположному полу называется - славой, достоинством и сиянием. По поводу первого совета апостола, принявшего форму  закона для многих религиозных людей в начатках веры, закономерен вопрос, - как может мужчина не будучи женщиной, давать ей совет, определяющий ее жизнь? Но именно женщина от избранного народа, свекровь вдовы Руфи, говорила: чтобы быть ей счастливой, иметь радость в детях и чтобы иметь пропитание (был голод), она должна была надеть красивое платье, "помазаться" для красоты, чтобы понравиться мужчине. Далее, ей был дан совет - вечером, когда он (Вооз) будет один на сеновале, войти к нему и открыться. Часто можно слышать осуждение неравного по возрасту союза между мужчиной и женщиной, но в этой части истории молодой вдовы Руфи и пожилого Вооза, отражена возможность обрести определенное счастье для них обоих. Вот, как это звучат слова в устах мужчины, через союз которых продолжился род Иисуса: "Благословенна ты от Господа, дочь моя! Это последнее твое доброе дело сделала ты еще лучше прежнего, что ты не пошла искать молодых людей, ни бедных, ни богатых".

 

В человеческом сознании счастье может иметь множество значений, а потому всякое возражение о таком понимании правды, упраздняется простой фразой женщины - "чтобы быть тебе счастливой!". И серьезно ошибается тот учитель, когда говорит что счастье должно быть подчинено дисциплине труда как основного занятия, дисциплине моногамного воспроизводства и религиозной доктрине. По этому поводу мне вспомнились слова философа, который взвешивая «на весах Иова» этот же вопрос о счастье, говорил: если счастье не идет к людям, то на скамью подсудимых должны попасть законы, правила и все религиозные принципы на которых они возникли. Писание серьезно стоит на охране вдов, где много осуждается род людей, которые "притесняют и призирают" вдов своим невниманием к их проблемам, как одиноких людей. В ветхозаветном законе написано, если мужчина по каким-либо причинам пренебрег женою, то она не должна лишаться пищи, одежды и супружеского сожития. В книге Второзаконие эта воля Творца расширяется и детализируется в притче "о доме разутого": если умрет брат, то ближайший родственник по мужу должен войти к ней и взять ее себе в жены, и жить с нею.

 

В лице Вооза, дальнего родственника и Субботы "квадратной" закон расширялся до пределов двора, города, страны и всей земли. То есть, если в городе есть хоть одна одинокая женщина, виноват город с его не совершенной моралью и законами. Один из современных еврейских учителей говорит, что исполнение закона связано с отклонением от его конечной формы. Более того, такое превзойдение закона, не только не нарушает его, а является заповеданной формой соблюдения основной заповеди Творца. И без такого нарушения осуществление полноты жизни не возможно. Это социальное правило называется "двекут" или "прилипание" к заповеди столь полное, что оно включает "нарушение" всегда несовершенного закона.   

 

В русле закона вдову Руфь должен был взять "ближайший" родственник, но он отказался выкупить ее, потому что был беден, говорит Писание. Но, по сути, он был беден в области любви к женщине, потерявшей спутника жизни, с которым она могла продолжать утверждаться и возрастать в любви во всяком чувстве. Вооз, беря Руфь в жены, нарушает границы определения заповеди и в этом суть его особой праведности. Посмев рискнуть браком, кажущимся запретным, Вооз стал человеком с именем которого стираются различия между "ближним и дальним", как Суббота, которой определено расширяться без границ. Но, когда мужчина удаляется от женщины и соответственно женщина от мужчины, то они удаляются от святого чертога брачного и называется их состояние "бедностью и наготой". 

 

В Евангелие говорится о бедной вдове, которая положила в сокровищницу храма две лепты для устройства храма. Но храмом Божиим является человек, а сокровищем - дух любви. Вдова в притче потому и была бедной, что не имела возможности утверждаться в любви к мужчине. Две греческие монеты "лепты" не относятся к "священной" мере расчета по учению Моисея, но к языческой, народной. Старая религиозная мораль продолжает рассчитываться этой несовершенной мерой. Иисус говорил книжникам, что именно они "поядают домы вдов". Заметим это сказано не судьям, которые могли бы отобрать дом, но именно книжникам, призванным трудиться в Слове поиском истины, но они этого не делали и тем "поядали" дом вдовы.

 

Дом без мужчины пустое помещение, но который становится домом, когда в нем присутствует мужское и женское. Две лепты, которые она положила в сокровищницу, есть та малая закваска с помощью которой делаются большие хлебы. Апостолы учили, что ветхозаветный закон дает знание и может умудрить человека. Исполнение заповеди вникать в закон и слова Божии, позволяет познавать что значит: "Когда будешь жать на поле твоем и забудешь сноп на поле, то оставь его вдове. Не пересматривай за собой ветвей маслины во время уборки урожая, но оставь вдове. Не собирай остатков в винограднике своем, пусть остается вдове". Если этим полем для человека является - область утверждения в любви, маслина - плодом любви, а виноградник - радость в любви, то соответствующими будут и дела человека.

 

Иов муж Божий, говорил,  что он не томил глаза вдовы и "сердцу вдовы доставлял радость", не потому ли он как и Вооз имел благословения Божии. Если глаз вдовы и может нуждаться в материальном, то сердце вдовы более нуждается в душевном и любви. В книге Зогар говорится, что только тогда почиют благословения на человеке, когда он не удаляется от Женского. А такая фраза в Писании, как: "Пойди в дом свой" - означает необходимость вернуться домой к жене и сочетаться с нею. А "Войди в дом мой", - звучит как приглашение женщины к мужчине, чтобы он вошел и сочетался с нею. А если так, то не сложно догадаться о словах евангельской женщины по имени Лидия, которая была вдовой и по необходимости торговала багряницей. В учении гностиков красный цвет материи, почитался материалом блудниц. Она сказала апостолам, если вы меня признали верною, "то войдите в дом мой и живите у меня, и убедила апостолов". Очевидно, Лиде было не сложно убедить апостолов, которые хорошо знали ветхие Писания, но много сложнее убедить современных аскетов слова, которые не допускают различие апостолов, писавших слово и делающих дело. Далеко не случайно историки находят более десятка авторов канонических посланий апостола Павла. Кстати, один из них был ярый аскет и хулитель женщин.  

 

В религиозно-аскетическом учении, сложилось мнение, что служение вдовством - лучшее в жизни человека. Такие люди превозносят свое положение вдовства, как вид некой праведности и тем надевают на себя эти несовершенные одежды самоправедности: "У вдовы не бери одежды в залог", - гласит закон Моисея. Вдова Фамарь долго носила одежды вдовства по воле мужа в законе и однажды она сняла их, и покрыла себя покрывалом (блудницы). Превозношение вдовства тем более становится странным, когда один из главных пророков Исайя, ясно выражает вдовство как "бесславие вдовства твоего". Более того, в этом месте пророческого слова женщинам, "оставленным мужем", дается совет: "Распространить место (ложа) шатра своего, расширить покров жилища (вместимость дома) и не стесняться пустить верви (желаний) в ширь, и утвердить колья (надежды)" любви в друге, мужчине. И все это дается, как обетование исполнения этих законных желаний человека в нашем новозаветном времени. Если этого не происходит по причине "стеснения", то виноваты опять же учителя и книжники (мужчины), которые не "укрепляют межи вдовы" советом и истиной от слова.

 

Только личный эгоизм одиночества человека может служить серьезным препятствием достижению, если не полного счастья, то хотя бы обретения навыков в достижении его. По случаю такого пренебрежения женщины к мужчине, можно вспомнить серьезное предупреждение от закона: "Обет же вдовы и разведенной, какой бы она не возложила зарок на душу свою, состоится". В аскетическом учении на вдов возложено, много молиться. Но вот, ученики однажды сказали Иисусу: "Пойдем помолимся сегодня и попостимся. Иисус ответил - каков же грех, который я совершил или которому я поддался? Но когда жених выйдет из чертога брачного, тогда пусть они постятся и пусть молятся". Казалось бы, речь идет о посте и милости, а Иисус опять говорит, как бы невпопад - о женихе и чертоге брачном. Человек может много ошибаться в жизни, но в союзе двух эти ошибки будут преодолеваемы, а в одиночестве "небеса одеваются в дерюгу". Особенно это касается людей, строящих свой дом на старых традициях религиозной морали и утверждающихся в начатках учения  Христова. А потому в их сердцах чаще звучит боль о своем доме одиночества. По символике Писания, такой дом считается разрушенным Храмом, но который должен быть восстановлен на новых основаниях.

 

В Писании вдовство и милосердие, связаны неразрывно. Обычно, когда мы помышляем о милосердии, то связываем это действие с отдаванием человеку каких-то материальных благ. Но вот, как здорово сказано в псалме: "Милость и истина встретятся, правда и мир облобызаются". Что за "милость", которой определено встретиться с самой истиной и что за "правда", которая несет мир человеку? Французский философ Э. Левинас в книге «Трудная свобода», замечает: обычно библейский термин «rakhamin» переводят как «милосердие» - бросить нищему монету или отдать рубашку, но на самом деле это слово соотносится с «маткой» и сотрясением ее. Другими словами "милосердие и матка" одно целое, которое подобно сотрясению женской утробы. Нетрудно, сделать вывод, что истинное милосердие в отношениях между мужчиной и женщиной, связано со способностью оказывать милость друг другу в области сексуальных отношений.

 

Или вспомним опять: "грех - это мужское", который не устремляет свои желания к женскому. А "вина - женское", которая часто не хочет и беспричинно отказывает нуждающемуся мужчине. Отсюда бедность вдовы заключается и в том, что ее матку никто из мужчин не «сотрясает». В Зогаре такое положение в перестановке букв, когда меняется и должно во времени меняться значение слов, называется «войной букв», от перестановки только одной из них, сотрясается и изменяется весь мир. О такой бедности вдовы, сказано: "Виноградная лоза была посажена без Отца, и она не укрепилась. Ее выкорчуют и она погибнет... Но тот, кто имеет в своей руке - ему дадут. И тот у кого нет, то малое что имеет - у него возьмут".

 

В Писании есть очень любопытные слова, где говорится, что «Бог одиноких вводит в дом, освобождает узников от оков, а непокорные остаются в знойной пустыне». – Пс.67.7. Но, что это за дом в котором разрешаются все проблемы одиночества? И кто такие - непокорные? Понятно, что нашим истинным домом является наш Дом на небесах. И мы призваны не просто в новый дом, но дом Пира, на брачную Вечерю небес. В самой сокровенной книге Библии Песни Песней, где заключены высшие тайны нашей будущности на небесах, рассказывается о девушке Суламите, которая все время ищет своего избранника и хочет ввести своего возлюбленного в дом матери своей, в дом «царя Соломона в венце, которым увенчала его мать его в день бракосочетания его, в день, радостный для сердца его». В заключение скитания двух людей, когда они нашли друг друга, сказано - «Он ввел меня в дом Пира, и знамя его надо мною – любовь». – П.Песней 2.4.  И тогда становится понятным, что «непокорные» этой истине бытия остаются в знойной пустыне одиночества.

 

Продолжение следует

 

Рисунки художника А. Сулимова