Как русский актер Александр Михайлов иеговистов проучил
«Иеговисты подарили моему сыну – ему тогда было 20 лет – Библию. Я не сказал бы, что он был втянут в секту. Произошла у них случайная встреча где-то на Тверской. Свидетели Иеговы пригласили его в поездку: вот, в Вашингтон поедешь. На неопытный молодой взгляд – хорошие ребята! Добрые, хотят помочь, чтобы человек там учился. Всё возможное для этого обещают со своей стороны сделать. Соблазнили практикой в английском языке за границей, – в общем, наобещали ему манну небесную, как они умеют это делать. И Костя дал им адрес.
Мы поговорили с ним об этой встрече, но в спешке – некогда было. Я только сказал: «Костя, мы – православные, а они – иеговисты». И серьёзный разговор отложили. Решили: потом, не торопясь, посмотрим, что за Библия. Разберёмся.
Мы уже забыли об этой Костиной встрече. А через два месяца они появились в моём доме, на лестничной площадке. Звонят в дверь какие-то люди: «Можно?». Спрашиваю, к кому они, – «к вашему сыну». «А кто вы?» – «Мы – свидетели Иеговы». Американец стоит, выше меня ростом. И один маленький с ним – переводчик, из тех «наших», которые, по глазам видно, не только Родину, но и мать родную за доллар продадут: той ещё породы… Я сказал, что сын в институте, когда вернётся – особо не предупреждал. И закрываю дверь. Но проповедник – раз! – и поставил ногу между дверью и косяком. Улыбаются оба. Обаяния – море! Я говорю: «Нет, ребята. Так не пойдёт. Я – человек православный. Извините…». Настаивают на своём – спокойно, приветливо: «И всё-таки, можно с вами поговорить?».
По их религии, если им не отворяют и если не могут они достучаться словом, им нужно сделать всё возможное, чтобы войти. Ладно. Понял я все эти их дела. Впускаю и самого американского «пастыря», и переводчика-проводника, чтобы расставить все точки над i. Тогда кинулись они сразу меня обрабатывать: вот, наш Иегова, и у нас такие и такие, очень большие, возможности.
Разговариваем, но как-то странно. Десять минут они – про своё. Двадцать… Я раз попытался вклиниться. Второй раз что-то попробовал объяснить. Ровным счётом ничего не воспринимают! А то, что я их из вежливости слушаю, – это энергетическую подпитку им даёт: они полагают, что они меня подламывают – побеждают уже, чуть-чуть осталось. И вдохновляются от этого всё больше, становятся ещё настойчивей.
Я опять пытаюсь спорить – ни в какую: наталкиваюсь на непробиваемую стену. Вижу: «пастырь» меня вообще не слушает – напирает безостановочно. А в углах губ у него появляется белый налёт – как у бесноватых это бывает. Тогда я говорю: «Стоп, ребята! Посидите…». Иду в спальню – у меня там двустволка под кроватью. Достаю ружьё, беру два патрона. Возвращаюсь к ним и начинаю заряжать у них на глазах… Вскочили оба! Как ошпаренные.
И я говорю переводчику:
– А теперь переводи всё дословно. Я – православный. И хотя в Библии сказано: если ударили тебя по правой щеке – подставь левую, но есть там и другие слова, которые в современном переводе почему-то исчезли: возьми меч в руки своя, дабы защитить веру отца своего! И я сейчас защищаю не себя, не своего сына, но веру своих отцов. А теперь – вон отсюда! И если вы ещё раз подойдёте не к моей квартире даже, а только к моему дому – я нажму вот эти два курка. И Бог мне будет судья.
Побледнели оба. Пулей выскочили из квартиры. Но, что примечательно, с тех пор не только иеговисты, а и представители иных еретических сект далеко обходят наш дом. Существует, оказывается, между ними всеми колоссальная информационная связь, несмотря на разницу толкований и обрядов. Общее, значит, дело делают…»
(Из книги Александра Михайлова «Личное дело»)