Право на чудо
Намедни присутствовал на одном интересном событии. Да нет, вру. Событие, конечно, рядовое — открытие еще одной пешеходной зоны в лесном массиве за улицей Рихарда Зорге. Зона для прогулок представляет собой двухкилометровое асфальтовое кольцо, получившее претенциозное название «Тропа здоровья «Уфимские липы».
Казалось бы, таких событий в городе происходит вагон и маленькая тележка, но вот что-то в нем меня продолжает волновать, беспокоить. Дело в том, что мне довольно хорошо знакомы эти места. Там стоял захламленный мусором лес, угрюмые гаражи, погреба, похожие на бункеры «холодной войны». То и дело можно было наткнуться на лежанки и схроны местных бомжей. И вдруг в течение одного лета место преобразилось, получило новую жизнь. Более того, в перспективе предполагается создание единой рекреационно-спортивной зоны, которая раскинется от Южного автовокзала до СОК «Биатлон». А это уже заявка на уникальное явление для Уфы — мы можем получить окультуренную зону отдыха размером чуть ли не с московские «Сокольники».
И вот тогда мы будем называть это чудом, водить по нему наших гостей, воспевать в песнях и стихах. А ведь еще полгода назад для меня этот лес ассоциировался лишь с трясущимися бомжами, поутру выползающими из него на дневной промысел.
Конечно, вилами по воде писано, будет ли это чудо вообще реализовано, но ему, по крайней мере, был дан шанс. Вот об этом шансе я сегодня и хотел бы поговорить.
Был у меня знакомый сосед. Веселый дядька лет 50-ти, работящий. У него был польский фургончик «Жук», и он на нем подрабатывал в строительном магазине грузовыми перевозками. Здесь подшабашит, там копеечку заработает. Сыну на машину заработал, учебу ему в финансовой академии проплатил. Но семья его почему-то не любила. Жена не разговаривала, сын старался минимизировать общение с отцом до пары фраз, брошенных вскользь. Я все никак не мог понять причин этого, спросил у мамы.
— А ты разве не знаешь? — удивленно вскинула брови она. — Ах, да! Ты же тогда здесь не жил. Понимаешь, Петр еще два года назад был жутким пьяницей. Вот все десять лет, что мы здесь живем, он пил беспробудно, страшно. Гадил в подъезде, жена его выгнала, он спал на ступенях. Потерял последний человеческий облик. И вдруг два года назад бросил пить, отремонтировал свой старый «Жук», стал душою двора, а семья все равно прошлого простить ему никак не может…
Как-то во дворе мы с Петром перекурили пару сигарет. Слово за слово, разговорились. И я решился затронуть эту щекотливую тему:
— Петр, говорят, ты вроде пил раньше, а как вообще удалось остановиться?
— Не поверишь, я уже и не жил, просто ждал, когда судьба меня приберет. В голове пульсировало только: «Водки!». Да что водки, я пил все, что под руку попадало, а потом ничего не помнил. И это было даже лучше — ничего не помнить. И вот как-то проснулся ночью похмельный, встал со ступенек, вышел во двор, а там ночь такая звездная, аж хоть в ладони ссыпай. И так стыдно вдруг стало. Не перед людьми, перед звездами. И сказал себе, умру, но больше ни глотка…
Помолчали. Разошлись. Но именно тогда я понял, всегда и каждому нужно оставлять шанс на чудо преображения. И тогда, возможно, оно и свершится.